девять адресов, а на весь отряд — девяносто восемь.
В БТР 2-й группы были сержанты Максим Жуков, Александр Курочкин, Денис Басков, ефрейтор — сапер по прозвищу Сэп.
Отработав три адреса, подъехали к двухэтажке, спешились. Ворвались в квартиру на первом этаже. Сэп вбежал первым. По информации, в квартире должен был быть «духовский» эмир. Но оказался в комнате какой-то растерявшийся мужчина, по-видимому, не тот матерый эмир, за которым пришли бойцы. Мужчину сбили с ног, скрутили. Начался беглый осмотр комнаты.
Стол, стул, кресло, шкаф. Сэп отыскал под кроватью брошенный пояс с рацией, двумя гранатами и пустой кобурой. Вместе с Басковым подошел к окну. Оно было открыто, а под ним валялись тапочки…
Но стрельба за окном разъяснила ситуацию. Эмир удрал через окно и, петляя между гаражами на заднем дворе, отстреливался. В темноте виднелись только вспышки выстрелов из пистолета, который он захватил перед побегом.
Бойцы бросились из комнаты. Заняли круговую оборону. Прислушались. Темнота — хоть глаз выколи. Метрах в трехстах от них работала 4-я группа. Но эмир мог оказаться не один в дебрях гаражных построек. Четвертая группа со своей стороны подключилась к поискам.
Несмотря на темноту, Жуков отыскал в снегу след и брошенную шапку. Изнутри, на ощупь, подкладка шапки была еще теплая. Спецназовцы несколько раз простреливали пространство, где мог затаиться эмир.
Один из бойцов обнаружил темные пятна на снегу. Подсветил фонариком, а это лужа крови. Ею обильно полит снег. Значит, попали. Двинулись по кровавому следу. Командир шел по одной стороне дороги, штурмовая группа — по другой. Тут еще из радиоперехвата узнали, что «духи» просят помощи своих.
Преследуя боевика, в пылу азарта, бойцы могли потерять осторожность. Легко одетые для ночного мороза, они, как и убегавший эмир, почти ничего не чувствовали.
След привел в один из дворов. За калиткой он пропал. Кровь затерли, присыпали снегом. Сколько человек в доме? Может, на чердаке пулемет установлен.
На чердак вела лестница. Спецназовцы подумали, что эмир вскарабкался наверх. Но тут заметили, что из окна дома узкой полосой пробивается свет. Слышались голоса. Значит, о присутствии во дворе гостей-спецназовцев хозяева не догадывались.
Пнули дверь ногой, Сэп ворвался в дом первым. Спиной к нему, на полу, сидел человек, перевязывал лежащего эмира. У раненого боевика правая рука подозрительно была подсунута под туловище. Пистолет?
Но эмиру уже было не до него. Он потерял много крови. Три выстрела буквально разворотили ему руку. А хозяин дома — врач. Знал эмир, куда бежать. На хозяина и на боевика надели наручники. Пистолета при эмире не оказалось, он бросил его по дороге.
Спецназовцы вернулись в квартиру и продолжили осмотр. У первого задержанного нашли разнообразные документы. Он якобы являлся и ветераном афганской войны, и сотрудником ФСБ. В комнате за дверцей шкафа оказался замаскированный ход в еще недостроенный бункер, рассчитанный человек на пять. Теплый, с проведенным внутрь электричеством. Там можно прятать раненых и пленных.
В актовом зале замполит отряда собрал бойцов. И тех, кто вернулся из командировки, и тех срочников, кто еще не был в Чечне.
— Кто из вас видел фильм «Офицеры»?
Робко поднялись только две руки.
И во время просмотра фильма, и после в зале стояла тишина. Замполит помолчал и сказал:
— Фильм немного пафосный, но и профессия у нас такая. Воин не может не быть патриотом. В те годы, о которых снят фильм, страна переживала тяжелые времена. Сейчас, наверное, еще труднее. Только тогда были солдаты и офицеры, которые поднимали за собой полки в бой. И теперь они есть — настоящие воины. Надо нам держаться и служить по совести.
Внимательно слушали и те, кто уже знал, что значит — служить, и те, кто только стоял в начале трудного и долгого пути к званию настоящего спецназовца и воина. Молодые, упрямые, умеющие ценить хорошую шутку. Бритые макушки, серьезные глаза, набитые на тренировках шишки на костяшках пальцев. Пока есть такие парни, которые рвутся в спецназ и выдерживают тяжелейший физический и психологический отбор, — пусть боятся «лесные волки».
Второе дыхание
В засаде ждали чеченского полевого командира, эмира. Дом и сеновал во дворе, где сидели разведчики, принадлежали его другу, который служил в чеченской таможне и занимался похищением и продажей в рабство солдат из Дагестана. Отец таможенника уверял, что не видел сына два с лишним года, про эмира ничего не слышал и слышать не хочет. Но то, что эмир в селе, разведчики знали и без его показаний.
Эмир нигде долго не задерживался больше, чем на два часа. Он все время перемещался из одного дома в другой, где местные его прятали в подвалах и на сеновалах. За ним бесшумно и незаметно следовала охрана — около двадцати боевиков, вооруженных до зубов. Получение информации в этом селе эмир поставил хорошо. Его боялись, ему доносили о передвижениях войск, и незаметно подобраться к нему было практически невозможно, во всяком случае большой группой.
Разведчики решили использовать единственный шанс, уговорили отца таможенника привести эмира к себе домой и вчетвером сели в засаду на сеновале во дворе его дома. Основные силы — два БТР и две группы быстрого реагирования — ждали на окраине села, готовые по первому сигналу примчаться на помощь.
Оставалось ждать. Ждать — это привычная работа для разведчика. Тихий боролся с острым желанием закурить и не задремать в темноте. Мысли перескакивали с одного на другое. Только недавно разведбат перебросили под Чечен-Аул, а до этого разведчики вместе с отрядом «Русь» три недели работали по Мескер-Юрту. Ночные и дневные засады, адресная работа. Боевиков брали тепленькими, в постелях. Село очень грамотно блокировали, никого не упустили, вытаскивая бандитов из всех щелей, а оружие из схронов.
Тихий с удовлетворением вспомнил об этой операции. Вот это нормальная, настоящая работа для спецназа и разведки, не так, как было в первую войну, когда в Грозный по делу и без дела кого только не направляли — и морпехов с Дальнего Востока, и десантников, среди которых тогда был Тихий, и Софринскую бригаду, и дивизию Дзержинского, и федеральные войска. Да еще пустили в город танки, которые железными неповоротливыми пробками перекрывали улицы, мешали продвижению войск, становились отличной мишенью и огненной ловушкой для танкистов. Чеченцы же действовали малыми группами, человек по пятнадцать. Выскакивали из подвалов, обстреливали войска и исчезали в другом
