Герман Гессе, который в меньшей мере, чем Кафка, пользовался литературными символами, с большей прямотой говорил об источниках тревоги современного человека. Травматические социальные изменения осознали сначала в Европе, а уже потом в Америке; поэтому (хотя «Степной волк» был написан в 1927 году) книги Гессе в большей мере касаются проблем, вставших перед жителями Соединенных Штатов в сороковых годах. Жизнь главного героя книги, Галлера, является притчей о человеке нашего времени[9]. По мнению Гессе, одиночество и тревога Галлера (и его современников) объясняются тем, что в буржуазной культуре конца девятнадцатого — начала двадцатого века слишком большой перевес получили технические и рациональные ценности, а динамические иррациональные компоненты переживаний были подавлены. Галлер пытается выйти из своей отчужденности и одиночества, отпустив на свободу свои чувственные и иррациональные желания, которые он раньше сдерживал (эта сторона его жизни и есть «волк»). Но это приносит лишь временное облегчение. И Гессе не предлагает современному западному человеку путей освобождения от тревоги, поскольку считает, что в настоящее время «целое поколение оказывается между двумя эпохами». Другими словами, буржуазные стандарты поведения и меры контроля вышли из строя, но еще нет новых стандартов, которыми можно было бы заменить старые. Гессе видит в записках Галлера «документ эпохи, ибо душевная болезнь Галлера — это мне теперь ясно — не выверты какого-то одиночки, а болезнь самой эпохи, невроз того поколения, к которому принадлежит Галлер. И похоже, что
Социальные исследования
В области социальных исследований тревога также оказывается на переднем плане. Супруги Линд дважды изучали жителей американского городка Мидлтауна — в двадцатых и тридцатых годах нашего века[11]. Сравнение этих двух исследований показывает, как ощущение тревоги становится в Америке открытой социологической проблемой. Первое исследование проводилось в двадцатых годах, и в то время осознанная тревога еще не беспокоила жителей Мидлтауна. Эта тема вообще не отмечена в указателе к объемистому труду Линдов. Но психолог, читающий работу Линдов, может увидеть в поведении жителей Мидлтауна проявления
Но повторное изучение того же общества в тридцатых годах дает совсем иную картину.
Этот хаос противоречивых моделей поведения выражает социальные изменения, происходившие в то время во многих сферах общественной жизни; эти изменения, о которых подробнее будет сказано ниже, тесно связаны с тревогой, охватившей современный мир[16]. Поскольку, отмечают Линды, «большинство людей не в состоянии вынести изменения, когда они происходят одновременно во всех сферах жизни»[17], и экономика, и социальная идеология в Мидлтауне стали
Роберт Лифтон, которого можно назвать социальным психиатром, оставил нам много ценных замечаний, помогающих понять процесс «промывания мозгов»[18], волновавший людей всего мира с пятидесятых годов. Я не буду подробно рассказывать об интересном труде Лифтона, но приведу лишь одну цитату, прямо связанную с нашим основным предметом размышлений:
«Джон С. Данн, выдающийся католический богослов, говорит, что в наши дни появилась новая религия, которую можно назвать словом «путешествие». Вот как Данн описывает этот процесс: «Мы можем встать на точку зрения человека иной культуры, другого образа жизни, другой религии… А затем наступает момент, когда мы должны совершить столь же важный шаг в противоположном направлении, который можно назвать «возвращением»: обогащенные новым опытом, мы возвращаемся к нашей собственной культуре, к нашему образу жизни и нашей религии»[19].
«Но у этого процесса есть и другая, темная сторона. Сама возможность совершать подобные «путешествия», все это бесконечное разнообразие, превращающее человека в Протея, может порождать тревогу. Тревога перед неопределенностью и расплывчатостью заставляет человека искать жесткой определенности, и мы видим проявления этого в широком распространении фундаменталистских религиозных сект и во всевозможных тоталитарных духовных движениях»[20] .
Упоминание о Протее связано с идеей Лифтона о том, что современный человек постоянно меняет свою идентичность. Протей, согласно древнегреческой мифологии, мог менять свое обличье, он мог быть «диким вепрем, львом, драконом, огнем или водным потоком… Он не мог только одного — о
Лифтон говорит о том, что тревога современного человека (например, тревога перед лицом возможной ядерной войны) вызывает