— Ты победил, болгарин, — тут же тронул Хельги за плечо судья. — Отдохни и готовься к следующей схватке.
В общем-то, князю отдых не требовался, не очень-то его и утомил здоровяк. Однако, кивнув судье, он подошел к столу, напился из поданного кубка, вернее — смочил язык. Рановато еще было расслабляться.
Следующим его напарником оказался гнилозубый молодчик с ухватками разбойника с большой дороги. Хитрый, но вовсе не умный. Кружил, кружил вороном вокруг Хельги, стараясь вызвать его на рывок, не дождался и напал первым — князь отбил натиск не напрягаясь и перешел в нападение сам. Гнилозубый проворно отскочил назад и, сделав вид, будто упал, покатился по земле, стараясь поставить князю подножку. Хельги тут же разгадал нехитрый маневр и, подпрыгнув, опустился на подставленную ногу молодчика со всей возможной силой. Выпустив меч, тот завыл от боли, скривился — не ожидал подобного хода. Что ж, впредь наука!
— Победа болгарина!
Снова краткий отдых. И опять в бой. На этот раз противником был нахальный молодой парень с тщательно завитыми волосами. Ну, ну… давай, наскакивай. Владеть мечом — вовсе не то же самое, что орудовать щипчиками для завивки волос. Хельги расслабился… И едва не пропустил удар! Соперник оказался неожиданно ловок, настойчив, умен. И очень хорошо владел мечом, что сразу чувствовалось. На каждый обманный удар отвечал своей обманкой, каждый ход князя парировал, разгадывая заранее. Князь улыбнулся — схватка становилась интересной. Глядя сопернику прямо в глаза, он чуть опустил клинок, намереваясь нанести молниеносный удар вниз… Ударил. И наткнулся на скрежет вражеского клинка, чему, в общем-то, ничуть не удивился. Даже с удовольствием отбил встречный натиск. Так они и кружили друг против друга — Хельги и молодой нахал с серьезным взглядом. Выжидали, кто первый сорвется в очередную атаку. Сорвался нахал, не выдержали все-таки нервы — крутнулся на месте, взмахнул мечом… Князь подставил клинок. Противник не убрал свой, так они стояли, скрежетали мечами — зачем? Этого вовсе было не нужно Хельги, значит, надобно зачем-то нахалу! Зачем? Князь вдруг почувствовал, что не может разгадать эту загадку с ходу. Тем более что отскочивший противник вновь нанес удар, даже целую серию ударов, словно бы пробуя клинок Хельги на прочность… Ну да! Именно так!
Увы, князь догадался слишком поздно. Молодой нахал с силой рубанул по основанию его клинка, лезвие сломалось с противным хрустом.
— Бой окончен. — Судья оказался на месте. — Победа сирийца.
Хельги вытер со лба пот, осмотрелся. Похоже, они были последней парой.
— Ты здорово бился, — подойдя к князю, с неподдельным уважением промолвил сириец — молодой нахал. — Если бы не плохой клинок, не знаю, кто б из нас победил. — Он усмехнулся и протянул руку: — Неарх из Антиохии.
— Избор, болгарин, — пожал руку соперника Хельги. — Где ты научился так драться? Не у еретиков ли?
— А хотя бы и у них? — засмеялся сириец. — Кому сейчас до всего этого дело?
— Никому, — улыбнулся князь. — Похоже, к нам идут!
— Вы приняты оба, — огорошил недавних врагов мажордом. — Идемте за мной, я расскажу вам о ваших обязанностях.
Довольно переглянувшись, князь и сириец вошли в дом, судя по перестилю и аркам, ранее принадлежавший цирку. Вслед за мажордомом они прошли по длинному полутемному коридору и оказались в просторном атриуме с мраморным бассейном и квадратным отверстием в крыше, сквозь которое в помещение лился яркий солнечный свет. Усевшись в узкие кресла, выслушали предложенные условия, вполне приличные, — деньги, жилье и кормежка плюс возможность сделать карьеру при императорском дворе.
— К службе можете приступать завтра же!
Ну, завтра так завтра… Обмыв такое дело с Неархом в ближайшей таверне, князь отправился к своим, впрочем, так и не встретившись ни с Ирландцем, ни с Никифором — видно, оба были заняты делом: комитом финансов паракимоменом Экзархом и клириками — Евтихием с Харитоном. Воины тоже, впрочем, без дела не сидели — выправив на полученные от спекуляции ливанским кедром деньги лицензию, дружно ловили рыбу на побережье Мраморного моря, составив конкуренцию местным рыбакам, уже пожаловавшихся опекавшему их чиновнику.
— С чиновником договоримся, — пообещал князь. — Как понадоблюсь, найдете меня в доме эпарха Никандра, префекта столицы.
Служба оказалась, мягко говоря, не особо пыльной. Стоять у ворот да по ночам патрулировать сад. Сам эпарх — невзрачный человечек с большими залысинами и задумчивым взглядом — лишь раз взглянул на новых стражей, что-то одобрительно буркнув. А вот старик Ивлидис, мажордом префекта, не спускал с новых стражников глаз, даже пытался беседовать по душам, хитро выспрашивая, где у кого родичи да друзья. Узнав о том, что оба воина сироты перекати-поле, непритворно обрадовался и, выдав приличный аванс, намекнул, что скоро их ждут большие дела. Дела, так дела… Хельги уже надоело тратить зря время в этой золотой клетке. Мажордом его обнадежил. И не обманул — буквально на следующее утро, едва сменились, велел хорошенько выспаться и быть готовым к ночи. Приятели так и сделали — уснули, провалялись до вечера, Хельги даже не выходил в город, хотя никто ему не препятствовал. Впрочем, князь справедливо предполагал в старом мажордоме недюжинные шпионские способности. Уж старик не упустил бы самолично проследить, куда это шляется в незнакомом городе одинокий сирота болгарин. Рассудив так, князь с удовольствием пообедал и залег спать в предоставленной ему каморке в дальнем крыле здания. Так и проспал глубоким сном до позднего вечера, когда его разбудил старик Ивли-дис.
— Кольчугу не надевай, она тебе не понадобится. Возьми оружие, не бросающееся в глаза, — инструктировал мажордом. — Кинжал, короткий меч, палицу. В общем, то, что можно спрятать под мантией. Во дворе увидишь сирийца. Ждите, вас позовут.
Как и сказал старик, напарник уже прохаживался во дворе под липами. Фигура сирийца была закутана в плотный черный плащ, такой же, как и на Хельги. Князь взял с собой короткий меч и кинжал, что же выбрал сириец, было скрыто под складками его плаща.
— Готовы? — выглянул во двор мажордом. — Будете сопровождать паланкины. — Он жестом подозвал сирийца, протянул ему свиток: — Пойдешь впереди. Вот разрешение на передвижение по ночам в военное время. Ты же, — он посмотрел на Хельги, — двигайся сзади. Если что — разбойников не жалейте.
Оба телохранителя важно кивнули и, по приказу Ивлидиса, вышли на улицу — караулить распахнутые ворота. Стоять, впрочем, пришлось недолго. Рослые носильщики-зинджи вынесли со двора, один за другим, два больших паланкина, занавешенных плотным пологом из синего бархата. Сириец, как и договаривались, пошел впереди, Хельги же держался сзади. Процессия быстро пересекла просторную площадь Тавра и отправилась дальше по широкой улице, залитой ярким лунным светом. Стоявшие по обеим сторонам улицы статуи отбрасывали на мостовую темные размытые тени, никто не жег факелов, освещая путь, да в этом и не было необходимости столь светлой ночью. Прошли еще одну площадь, со статуей чудовища Минотавра — площадь Быка, потом другую, форум Аркадия, и, наконец уперлись в старинную стену Константина. Из ворот показались стражи, подошли. Сириец молча показал им пропуск. Кивнув, стражники, гремя амуницией, зашагали дальше. Миновав стену, носильщики прошли еще несколько стадий и, резко свернув направо, пересекли еще одну широкую улицу, скорее даже — просто дорогу, оказавшись в темном, заросшем густым кустарником месте, показавшемся князю смутно знакомым. Впрочем, он не настолько хорошо знал город, чтобы утверждать это наверняка. Остановились перед каким-то домом, окруженным высокой глухой оградой с воротами и калиткой… И вот тут-то Хельги разглядел над калиткой маленькое синее сердце.
Мерзкий притон Филофея Мамоны! Так вот почему их передвижения были окутаны такой тайной.
Выбежавший навстречу гостям верзила — привратник Навриз — проворно распахнул ворота, гостеприимно пригласив всех в просторный, заросший смоковницами двор. У распахнутых дверей дома сладко улыбался хозяин, держа в руке ярко горящий факел. Благообразная седая шевелюра его была тщательно приглажена — волосок к волоску. Из первого паланкина, почтительно поддерживаемый под руки носильщиками, выбрался сам эпарх — Селевкон Никандр, префект столицы. Этакий шибзик, вертлявый,