На террасе Бергхофа нас встретили генерал-лейтенант Шмундт и подполковник Боргман. Через некоторое время к нам присоединился имперский руководитель войск СС Гиммлер и несколько высших руководителей СС и полиции. Нас пригласили в рабочий кабинет фюрера. Когда я в первый раз увидел фюрера после того, как не видел его полтора года, я испугался. Моей первой мыслью было, что этот человек проиграл войну. Фюрер производил впечатление усталого и измученного человека, в глазах его стояли слезы, он ходил согнувшись и поседел. После рапорта он сказал нам примерно следующее: «Господа, благодарю вас за вашу личную работу и руководство вашими войсками и от имени немецкого народа вручаю вам эти «дубовые листья». Вслед за этим он подал каждому из награжденных руку и вручил «дубовые листья»…
Затем фюрер пригласил нас к стоявшему в углу большому столу и сел вместе с нами. В комнате остались генерал Шмундт, Гиммлер и 2–3 младших офицера, по-видимому, из органов охраны. После того как мы сели, фюрер сказал примерно следующее:
«Я знаю ваши заботы, но если у вас есть еще что-нибудь, то напишите об этом мне или адъютанту, мне об этом доложат. Я хочу рассказать вам сегодня о моих заботах для того, чтобы вы меня поняли. Я знаю, что немецкий народ будет смотреть на вас, и что вы своим авторитетом в результате вашего отличия, будете подходящими пропагандистами для меня». После этого фюрер стал говорить сперва о внешнеполитическом положении, рассказал о трудностях, которые он имел за последние дни с Венгрией и Турцией, дал обзор политического положения, который сводился к тому, что рано или поздно между правительствами противника произойдут разногласия, которые приведут к расколу вражеской коалиции. Тогда для Германии сложится благоприятное положение. До тех пор необходимо выиграть время как в политическом, так и в военном отношении.
О военном положении фюрер сказал, что наши дела за последнее время шли плохо и что примерно месяца четыре еще нам будет плохо и еще хуже, но что после этого все опять наладится. Он обосновал это мнение примерно так:
«Для того чтобы германская армия могла продолжать борьбу, необходимы следующие предпосылки:
1. Реорганизация противотанковой обороны. Пехотные дивизии должны быть в состоянии собственными силами препятствовать прорыву танков. Невозможно держать наготове за линией фронта чисто танковые соединения, как это делалось до сих пор, для того, чтобы бросать их в качестве пожарной помощи, причем, они все же приходят слишком поздно. Для этого пехотная дивизия должна иметь свою бригаду штурмовых орудий, а гренадерские полки, батальоны и роты должны быть снабжены ручным противотанковым [258] оружием в такой степени, чтобы быть в состоянии самим себе помочь».
После этого фюрер привел еще отдельные данные о новом самоходном орудии и новом противотанковом оружии, которые я сейчас забыл. Он также заявил, что в скором времени выпуск самоходных орудий достигнет 1000 в месяц.
2. Введением в действие на Востоке 55 дивизий союзников (подразумевались венгерские и румынские соединения) необходимо высвободить немецкие части для того, чтобы иметь их наготове в качестве наступательных войск.
Авиация, по его словам, находится в стадии реорганизации, и следует ожидать, что в начале будущего года мы снова завоюем себе господство в воздухе. Турбинный истребитель дал очень хорошие результаты, новый же ракетный самолет, чисто немецкое изобретение, он хочет приберечь для решающей стадии борьбы. Выпускающие эти самолеты заводы, равно как и источники сырья для них, гарантированы от воздушных бомбардировок.
Военно-морской флот имеет в своем распоряжении в данный момент такое количество подводных лодок, какого Германия еще никогда не имела. Однако эти подводные лодки, благодаря английским приемам обороны, настолько устарели, что было бы безумием ввести их сейчас в действие — это повлекло бы за собой только бесполезную трату горючего и излишние потери. Новая немецкая подводная лодка, которая уже находится в серийном производстве, имеет такую скорость хода под водой, которая на 15 или на? превышает скорость самых быстроходных английских транспортных судов. Кроме того, эта подводная лодка может находиться долгое время под водой, не будучи обнаруженной. Она может идти на такой глубине, на какой она не может быть обнаружена даже пеленгированием с самолета. Он сказал буквально следующее: «Я верю в возрождение подводных лодок примерно к концу года. Вообще, я считаю, что наряду с другими предпосылками, именно это будет содействовать улучшению нашего военного положения. В первую же очередь мы с помощью наших новых самолетов прекратим бомбовый террор и нанесем чувствительный ущерб Англии с помощью нашего оружия возмездия. Сейчас мы уже добились 50 % точности попадания на расстоянии нескольких сот километров одного нашего оружия «Фау», в то время как другое, еще более ужасное оружие, дает 62 % попадания. Оба этих оружия в состоянии стереть с лица земли английские города, и я это сделаю в качестве возмездия».
Фюрер призвал нас как носителей высшего немецкого отличия германской армии быть моральной поддержкой для солдат в критические моменты и в тяжелых поражениях и выполнять наш долг в соответствии с нашей присягой.
Беседа продолжалась 40 минут.
Мне бросилось в глаза, что фюрер через несколько минут после того, как начал говорить, оживился сам и подчинил себе всех присутствующих. Его голос стал громче, темп речи ускорился и всеми своими манерами он производил впечатление фанатика, который полностью проникнут сознанием своей задачи и убежден в том, что выиграет войну. В беседе в товарищеском кругу выяснилось, что и все остальные из награжденных были сначала разочарованы видом фюрера, потом же он произвел на них то же самое впечатление, что и на меня.
Подписал: полковник Веймер, командир 25-го полка 4 тд.
Перевела ст. л-т а/с Макарова
Начальник 7-го отдела ПУ 2-го Белорусского фронта подполковник Забаштанский [259]
ЦАМО РФ. Ф. 32. Оп. 11306. Д. 569. Л. 470–472. Подлинник.
№ 170. Приказ А. Гитлера о разрушении путей сообщения и средств связи на территории Германии для сдерживания продвижения противника
7 апреля 1945 г.
В целях однообразного проведения в жизнь моего приказа от 19 марта 1945 г. в отношении путей сообщения и средств связи приказываю:
1) Мосты, важные в оперативном отношении, должны быть разрушены с таким расчетом, чтобы противник не мог ими воспользоваться. Участки и рубежи (реки, автострады и т. п.), в районе которых следует производить разрушение мостов, имеющих оперативное значение, будут установлены в каждом случае распоряжением главного штаба вооруженных сил.
В тех случаях, когда мосты такого рода останутся не разрушенными, к виновным следует применить самые жестокие наказания.
2) Все прочие мосты должны разрушаться только в том случае, когда имперские комиссары по обороне совместно с органами министерства путей сообщения и министерства вооружения и военного производства признают, что производство должно быть приостановлено вследствие приближения противника и невозможности отправки готовой продукции.
Перевозки должны продолжаться до последнего момента с тем, чтобы по возможности не срывать выпуска той продукции, которая упоминалась в моем приказе от 30 марта 1945 года.
3) Все прочие объекты и сооружения, важные с точки зрения коммуникаций (искусственные сооружения разных видов, железнодорожные пути, подвижной состав и ж.-д. мастерские), а также линии почтовой и железнодорожной связи, равно как и сеть связи частных фирм, должны быть сильно повреждены.
При производстве всех работ по разрушению и эвакуации следует иметь в виду, что те или иные объекты могут быть снова использованы в интересах германской промышленности в том случае, если потерянная территория снова попадет в германские руки. Это не относится к объектам:, перечисленным в пункте 1, а также к таким объектам, в отношении которых последовали особые распоряжения.
Адольф Гитлер
