величину.
У нас за плечами находился опыт почти четырех лет Великой Отечественной войны. С нами была великая организующая и руководящая сила нашей партии Ленина — Сталина. Твердой рукой, гениальным умом величайшего вождя и полководца руководил нами, поправлял нас и вдохновлял на ратные дела наш Генералиссимус товарищ Сталин. А это, вы знаете, являлось и является одним из решающих условий нашей победы.
Есть еще некоторая особенность, которую нам приходилось учитывать при организации и проведении этой операции.
Общая обстановка была такова, что подхлестывала нас к форсированию подготовки этой операции. Конец марта — сил противника, противостоящих нам, немного. Однако в ближайшее время не исключено было их усиление за счет сил, выводимых из Курляндии, Восточной Пруссии, из района Данцига, и за счет приведения в порядок разбитых частей в Померании и на Одере и усиленного формирования резервов. Мы также считались с возможностью дальнейшего снятия частей с запада и переброски их против нас.
От союзников нас отделяло всего около 200 км. Нас информировали, что союзники ведут энергичную подготовку к броску на Берлин с использованием воздушных десантов. Впоследствии в разговорах это подтвердил командир 82-й авиадесантной дивизии, заявив, что они почти готовы были к высадке и наше стремительное наступление было для них неожиданностью. Они считали, что после Померанской операции войска нашего фронта раньше 1 мая не будут в состоянии начать операцию на Берлин. Вы понимаете, товарищи, что значил бы в этих условиях захват нами Берлина. Это было делом чести войск Красной Армии, и в частности войск 1 БФ. Мы были ближе к нему, чем союзники. Мы шли к нему почти целых четыре года, и было бы, конечно, непростительно нам перед историей, перед народом, если бы мы позволили вступить первыми в Берлин союзникам.
После Ялтинской конференции широко распространился такой, видимо, анекдотического порядка, разговор. Прощаясь с товарищем Сталиным, Рузвельт [494] и Черчилль сказали: «До свидания, до встречи в Берлине». Товарищ Сталин ответил им: «Милости просим». Анекдот это или нет, но нам было ясно, что наша задача и состояла именно в том, чтобы сказать союзникам: «Милости просим к нам в гости в Берлин», а не встретиться с армиями в Берлине. В этом ответе товарища Сталина было выражено чаяние нашего народа, солдат и офицеров и генералов Красной Армии.
Готовить новую Берлинскую операцию приходилось, еще не закончив в Померании и одновременно отбивая атаки противника на одерском плацдарме. Только 12.3 полностью был занят Кюстрин. 18 марта заняли Кольберг. 20 марта бои закончились в районе Штеттина, мы заняли Альтдам.
Малая емкость плацдармов требовала упорных и больших боев, не только за их удержание, но и за расширение, в предвидении использования этих плацдармов для фронтального удара большими силами по кратчайшему направлению на Берлин.
В ходе Варшавско-Лодзинско-Познаньской и Померанской операций части значительно ослабли, подыстощились материальные резервы и накопления. Было ясно, что для восполнения потерь и для накопления необходимых материальных ресурсов потребуется больше времени, чем отводит нам история. Поэтому борьба за высокие темпы подачи по железной дороге и автотранспортом, за четкую работу ВОСО и тыла, за правильное распределение ресурсов, борьба за четкий план и график подачи центром, работа перевалочных баз — все это приобретало особое значение в этот период. Здесь нужно всемерно было одобрить меры Военного совета 8-й гв. армии по широкому использованию трофейной артиллерийской техники с целью экономии отечественных боеприпасов. Мы начинали эту операцию при такой малой обеспеченности боеприпасами, как никогда. (См. ведомость № 4.) В прежних операциях мы не позволили бы себе начинать операцию с таким обеспечением. Мы рассчитывали на скоротечность операции и на наши способности маневрировать боеприпасами и пополнять их в ходе операции за счет поступления из центра.
Были еще и другие особенности, с которыми также надо было считаться, готовя операцию.
1. Берлин — это столица, административно-политический центр, это — логово фашистского зверя. Сопротивление мы ожидали ожесточенное, ибо фашисты знали, что с падением Берлина будет конец их господству. Сами фашисты связали свою судьбу с Берлином. Геббельс говорил: «Тому, кто владеет Берлином, принадлежит вся Германия». В изданной при гитлеровском режиме монографии о Берлине написано: «Все могущество власти и вся сила исканий нации сосредоточены в Берлине». Тот же Геббельс, в начале 1945 г., заявил, что нацисты либо победят с Берлином, либо погибнут с ним. И, как видите, они оказались верны своей доктрине. В развалинах Берлина они нашли свою «собачью» смерть.
В 1939 году в Берлине было 4389 тыс. населения. К концу войны в Берлине было 103 военных предприятия. Берлин — это главный и мощный узел железнодорожных, шоссейных и водных коммуникаций. В Берлине, по приблизительным данным, было свыше полмиллиона членов нацистской партии, гитлерюгенда. Взять Берлин — это, по существу, завоевать целое маленькое европейское государство.
2. Все войска фронта уже втянулись на немецкую землю. Особое значение приобретали вопросы охраны войск, вопросы бдительности, соблюдения военной тайны. Только за период подготовки операции органами СМЕРШ, охраны тыла и войсками было арестовано вражеской агентуры 609 чел. (См. выписку № 5). Нужно прямо сказать, что этому вопросу все звенья, начиная от Военного совета фронта, политуправления, уделяли огромное внимание, опираясь на опыт прошлой работы и понимая, что сейчас нам предстоит работа сложнее, ибо мы находимся на вражеской земле, да к тому же не владеем в достаточной степени немецким языком, и подчас трудно разобраться даже, кто ходит рядом с тобой — шпион или не шпион. Досадный факт, но мы встречались с такими явлениями, когда отдельные разведчики ходили [495] по нашим тылам на протяжении целого месяца, разговаривали с нашими военнослужащими, получали необходимые для себя данные даже от наших командиров. Дважды один из них задерживался, но, имея поддельные документы, умело вывертывался и продолжал свою шпионско-разведывательную работу. Таких фактов у нас было много. Поэтому борьба с этими враждебными шпионско-диверсионными элементами приобретала особое значение. Она, как видите, дала нам неплохие результаты.
3. Следующая особенность стоящей перед нами задачи была: не только разбить Германию, но оккупировать ее и организовать управление; особенно — организовать жизнь в таком многомиллионном городе как Берлин. Это дело не простое и не легкое, товарищи. Ведь опыта никакого у нас не было, а Германия — это не Абиссиния. Это государство в высшей стадии капитализма, население его основательно пропитано фашистской заразой. К тому же нам было известно, что предстоит вступить в разрушенный город, с голодным и холодным многомиллионным населением, без воды и света.
Эти задачи мы решили через институт военных комендатур. На 10 марта у нас их было создано 421, с 12 088 штатными единицами. На 20 марта их было уже у нас 509, и они охватывали территорию от Лодзи до берегов Балтийского моря. К 15 апреля мы сформировали — уже для Берлина — 21 районную и 42 участковых комендатуры. Это только, товарищи, штатные комендатуры, а ведь еще больше, вдвое больше, если не втрое, их было нештатных, созданных непосредственно армиями. Сколько бы мы тут с вами ни наделали ошибок в формировании, в организации этого аппарата, в поддержании оккупационного режима и административного управления, но бесспорно одно, — созданные военные комендатуры помогли войскам в поддержании порядка, установили необходимый оккупационный режим, сохранили огромные ценности для нашего государства.
4. Следующая особенность — это враждебность немцев. Мы считались с возможностью их активного противодействия в нашем тылу. Необходимо было изъять все мужское население, способное на активную борьбу. С этой целью, по решению Ставки, пришлось провести огромную работу по изъятию не одного десятка тысяч немцев-мужчин, формированию из них рабочих колонн и отправки их в Советский Союз. Для обеспечения сохранения тайны всех наших подготовительных мероприятий, тайны дислокации войск пришлось отселить 25-километровую фронтовую полосу, что охватило еще свыше 100 тыс. человек немцев.
Но нашим войскам необходимо было учитывать следующие плюсы и минусы.
Плюсы:
высокий дух войск;
желание быстрее покончить с врагом, закончить войну;
огромный боевой опыт, мастерство.
Минусы:
