— Ты уже думала о медовом месяце?
— Нет. — Она избегала думать об этом: В конце концов, в их отношениях не было места романтике. Один лишь расчет.
— Как насчет Кейвен-Айленда?
Эмма посмотрела на него.
— Курорта Маккинли?
— Да.
— Не ты ли утверждал, что дома и стены помогают?
— Разве мы собираемся заключать сделки во время медового месяца?
— Нет, но это не самый лучший наш курорт.
Алекс снова пожал плечами.
— Я бы хотел осмотреть остров.
— Я организую поездку, но только на пару дней. Еще я собираюсь взять с собой ноутбук.
— Боишься, что нам будет скучно, когда мы останемся наедине?
Соленый бриз, подувший с океана, напомнил ей о том, что произошло на борту «Айленд Каунтесс».
— Алекс… — По выражению его лица она поняла, что он читает ее мысли. — Что касается случившегося… это больше не должно повториться.
— Хочешь поспорить?
— Алекс!
— Я просто говорю, что мы могли бы это повторить, если бы захотели.
— Но мы не захотим.
— Ты уверена?
— Да, уверена. Это было безумием.
— А я думал, это было великолепно.
Эмма тоже так считала, но это ничего не меняло.
— Скажи, почему ты против того, чтобы это произошло снова?
— Наш брак — деловое соглашение.
— Но все же это брак.
Она покачала головой.
— Если мы будем смешивать столь разные вещи, то запутаемся. Одному из нас — я имею в виду себя — будет больно.
Прядь волос упала ей на лицо, и он убрал ее назад.
— Я не причиню тебе боль, Эмма.
Несмотря на эти слова и легкость его прикосновения, она знала, что это ложь.
— Причинишь, — усмехнулась она. — Давай посмотрим правде в глаза. Ты женишься на мне не потому, что из всех нью-йоркских женщин хочешь проводить время именно со мной. — Она издала нервный смешок. — Черт побери, даже если сузить выбор до женщин из семьи Маккинли, ты не остановил бы его на мне.
— Это неправда.
— Алекс, не искажай факты!
— Я не…
— По крайней мере, окажи мне любезность, будь со мной честным. Ты хотел мои отели. Ты получишь их и меня в придачу.
Она начала влюбляться в Алекса. Больше не было смысла это отрицать. Но мысль о том, что он мог ответить на ее чувства, была нелепой. Алекс Гаррисон мог заполучить любую женщину в стране, стоило ему только захотеть. Ему нравились эффектные, утонченные красотки.
Сейчас Алекс был к ней добр, потому что в глубине души был порядочным человеком. Казалось, она ему нравилась. Временами — даже очень. Но она не станет предаваться пустым иллюзиям. Они оба знали, что он не влюбится в некрасивую Эмму Маккинли только потому, что она станет его женой.
У Эммы защемило сердце, когда она заставила себя сказать неприкрытую правду.
— Не притворяйся, что для тебя это значит больше, чем обычное деловое соглашение.
Алекс молчал. Его лицо было непроницаемым.
— Хорошо, — наконец ответил он. — Я оплачу вечеринку. Ты будешь жить в моем доме. И мы оба возьмем с собой в медовый месяц ноутбуки.
После этого он повернулся и направился к лестнице.
Эмма была рада. Она сказала то, что должна была сказать, чтобы все прояснить между ними. Это был единственный способ двигаться вперед.
Вот только почему ей так больно?
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Алекс стоял у подножия главной лестницы своего особняка и прислушивался к царящей в нем суматохе. Миссис Нэш отчитывала рассыльного. Филиппе беспокоился, что сливочная глазурь может растаять. Кэти сновала туда-сюда в халате, готовя розовые лепестки для ванной.
Только Эмма оставалась невозмутимой. Проходя по портретной галерее, она разговаривала по телефону с кем-то из своих парижских партнеров. Вот Эмма над чем-то посмеялась, и ее улыбка словно осветила все вокруг.
Они поженятся завтра — меньше, чем через двадцать четыре часа.
Алекс попытался вспомнить, когда в последний раз в его доме царило такое оживление. Наверное, когда была жива его мать…
Его отец ненавидел вечеринки, но мать все равно их устраивала. Иногда число приглашенных переваливало за сотню. Алекс помнил, как они ссорились, как отец мрачнел, когда приезжали первые гости…
Его взгляд упал на верхнюю площадку лестницы. В детстве он тайком выбирался из своей комнаты, приходил сюда и наблюдал сквозь балюстраду, за женщинами с модными прическами и элегантными мужчинами, расхаживающими по фойе с бокалами в руках. В такие вечера его мать была счастлива, а дом оживал. Прямо как сейчас, когда в нем снова появилась красивая женщина…
При мысли о том, что Эмма останется здесь на какое-то время, на душе стало теплее. Заметив его, она улыбнулась и произнесла что-то в трубку по-французски.
Возможно, они будут часто устраивать вечеринки. Что плохого в том, чтобы сделать приятной совместную жизнь? К тому же, приглашая к себе партнеров, они лишь упрочат свои деловые связи.
— Миссис Нэш, — громко позвал он.
По дороге на кухню Алекс чуть не столкнулся с Кэти.
— Ты не мог бы мне помочь затолкать ее в ванну? — попросила она.
— Твоя сестра разговаривает по телефону. Ты не видела миссис Нэш? — Он двинулся дальше.
Кэти поспешила за ним.
— Я знаю, что она разговаривает по телефону. В этом-то вся и проблема.
— Я же не могу прервать ее разговор. Я должен спасти…
На кухне царила кипучая деятельность. Двенадцать поваров теснились у стойки. Еще двое колдовали у плиты. Бригада посудомойщиц склонилась над раковинами. Над всем этим гулом отчетливо слышался голос миссис Нэш, отчитывавшей рассыльного. Молодой человек беспрестанно кивал головой.
— Мы заказывали сотню белых скатертей с голубой каймой. И чтобы на них не было ни единой морщинки. Если вы не можете гарантировать…
— Ладно, неважно, — пробормотал себе под нос Алекс. Он резко повернулся и пошел в обратном направлении.
— Алекс, — снова позвала его Кэти. — Парикмахер будет здесь меньше чем через час.
