Медведки

себя женщин, как чуждое и лишнее для себя бремя, и, рассвирепев, как дикие звери, бросились на лежащих амазонок и стали бить их копытами; гривы их поднялись дыбом и уши навострились, как у свирепых львов; они стали грызть обнаженные руки лежащих женщин и, разрывая их груди, бросались на внутренности и пожирали их. Насытившись человеческим мясом, они стали бегать по острову и беситься, полные заразы, а потом, остановившись на береговых возвышенностях и увидев морскую поверхность, они приняли ее за равнину и бросились в море.»[32].

Здесь, пишет Шауб, Ахилл «проявляет себя как владыка моря, истинный Понтарх».

В другом сюжете людоедом выступает непосредственно Ахилл.

Напомню его: живущий на блаженном острове со своей супругой (здесь в этом качестве упоминается Елена) и принимающий на закате жертвоприношения мореходов, Ахилл является одному купцу-мореходу и заказывает ему привезти из Трои девушку-рабыню, последнюю из рода Приама. Купец выполняет обещание, причем Ахилл богато награждает его и вместе с Еленой пирует с ним, однако «...не успели они (мореходы) и стадия отплыть от острова, как до них донесся вопль девушки, которую Ахилл терзал и разрывал на части»[33].

Это согласуется с общемифологическим мотивом враждебности умерших миру живых (мотив, добравшийся до современной масс-культуры – вспомним «Кладбище домашних животных» Стивена Кинга или многочисленные фильмы про зомби).

В эпизодах убийства/жертвоприношения Ифигении, Елены и Поликсены роль Ахилла пассивна, если не считать замогильного требования о выдаче Поликсены. Здесь же мы видим териоморфного бога, лично терзающего жертву.

Характерно, что все жертвы, приносимые Ахиллу, – женщины.

Геката. Изначальный облик. Реконструкция

У Лукана Геката именуется «змееногой», что наводит на соответствующие ассоциации, хотя отождествление Гекаты со змееногой богиней признается не всеми исследователями.

Культ змееногой богини Апи в Скифии прочно связан по крайней мере с Гераклом, который то ли одолел ее в схватке, то ли вступил с ней в сексуальную связь, что в мифологии, да и не только в мифологии, часто равнозначно.

Миф о Геракле в Скифии подробно изложен в «Истории» Геродота, записавшего его, по собственному признанию, со слов «понтийских эллинов», т. е. греческих колонистов из Северного Причерноморья [Скржинская, 2001]. У Филострата это пересказывается следующим образом:

«Геродот рассказывает, что Геракл, угоняя из Эритии коров Гериона, прибыл в Скифию и, утомившись от путешествия, лег немного отдохнуть в пустынном месте. Во время его сна исчез конь... Проснувшись, Геракл произвел в пустыне тщательные поиски... Коня он не отыскал, но встретил в пустыне некую полудевицу и спросил ее, не видала ли она где-нибудь коня. Дева говорит, что знает, но не покажет прежде, чем Геракл не вступит с ней в любовную связь. По словам Геродота, верхняя часть ее тела до пахов была девичья, а вся нижняя часть тела от пахов – страшная на вид ехидна. Из желания найти коня Геракл повинуется чудовищу: он познал ее, сделал беременной и после познания предсказал, что она имеет от него во чреве сразу трех сыновей, которые будут знамениты. Он приказал, чтобы по рождении их мать дала им имена Агафирса, Гелона и Скифа. Получив в награду за это от зверообразной девы своего коня, Геракл удалился вместе с коровами. Геродот рассказывает после этого длинную басню, но она нам теперь не нужна...»[34]

Белоусов, ссылаясь на В.В. Лапина [Белоусов, 2008], указывает, что Геракл в данном случае – позднейшее замещение, а первоначально именно Ахилл, а не Геракл был героем легенд о происхождении скифов.

Не случайно кобылицы-людоеды, в поисках которых Геракл, собственно, и забрел в Скифию и встретился там с амазонками, фигурируют в вышеприведенном эпизоде об амазонках и Ахилле.

Вернемся к Гекате. Ночная богиня с пылающим факелом в руке и змеями в волосах при ближайшем рассмотрении оказывается протеическим существом, обладающим сродством к водной стихии и могущим как принимать человеческий (женский) облик полностью или частично, так и пребывать в зооморфном облике – крупного морского животного, вероятно тюленя или большой змеи. Геката является женской паредрой Ахилла и устроительницей его посмертного обиталища.

Амбивалентность мифического сознания делегирует черты и функции Гекаты самым разным персонажам греческого пантеона (Персефона, Артемида, Фетида), или смертным женщинам (Ифигения, Елена, Медея). Последние являются в то же время жертвами, предназначенными для умилостивления Ахилла. (Рудиментом такого жертвоприношения можно считать описанные Павсанием[35] траурные обряды элейских женщин с самобичеванием в честь Ахилла, совершаемые в начале праздника при заходе солнца – чтобы кровь окропляла его алтарь [Захарова, 2004].)

Ахилл. Изначальный облик. Реконструкция

Найденная на о. Левка бронзовая печать с изображением змея, извивающегося в середине храма, впервые описана Пятышевой [Пятышева, 1966], которая интерпретирует его как изображение местного догреческого божества. Однако, как показывает Захарова [Захарова, 2004], существует целый ряд убедительных аргументов в пользу того, что божество, обитающее на острове, является Ахиллом.

Это изображение означает, что Ахилл принимал облик змея, и современное название острова – Змеиный (при том, что остров вовсе не изобилует змеями), – быть может, является отголоском древних верований.

Перед нами протеический персонаж древнего мифа, то принимающий человеческий облик, то предстающий огромным морским чудовищем – змеем или, возможно, спрутом (вспомним имена-описания «безгубый и «холодный», относящиеся скорее к рептилиям или гигантским головоногим, чем к теплокровным).

Это существо приводит в ужас одним своим видом («убивающий» и «чудовищный»), оно воплощает в себе древние страшные силы и издревле противостоит небесно-солнечному началу. Оно способно уничтожать корабли, а то и прибрежные города, и ему необходимо приносить в жертву молодых женщин. Это протеическое существо всегда принимает ту форму, которую от него ждут или которой больше всего боятся.

Вполне вероятно, что Ахиллу-чудовищу приносили жертвы по всему Понто-Медитерранскому бассейну. Морское чудовище, вышедшее из моря, чтобы пожрать Андромеду, несомненно было Ахиллом. Персей, как известно, обратил чудовище в камень, показав ему голову Медузы Горгоны. Змееносная голова Медузы здесь замещает змееволосую Гекату, восставшую из своего сумрачного предела, чтобы укротить сына/супруга и вернуть его в нижний мир. В паре Ахилл-Геката Ахилл – начало разрушающее, бесформенное, Геката же – сдерживающее, в критической ситуации изымающее его из реальности срединного мира и возвращающее обратно, в Аид, вход в который, как мы установили, располагается на о. Левка/Змеиный.

Сакральные точки – места поклонений и жертвоприношений надолго остаются в памяти племен и народов. Новые святилища, как правило, возникают на месте древних, и остров Левка вряд ли является исключением. Отсутствие археологических свидетельств об отправлении каких-либо культов на острове Левка ранее периода греческой колонизации Черноморских побережий может означать лишь глубокую мистическую запретность этого места. Исторической науке до сих пор неизвестны пути, по которым предки ионийцев, а впоследствии дорийцев прошли на Балканы и далее на Пелопонес. Не исключено, что представители энеолитической усатовской культуры, один из центров которой располагался в нижнем Подунавье, были, по крайней мере, в какой-то своей части предками древнегреческих племен [Mallory, 1997, Гимбутас, 2006]. В до-историческое, да и в историческое время волны переселений регулярно меняли племенной состав насельников этой местности, и тем не менее небольшие группы прибрежных автохтонов могли сохранять свои наречия и верования в течение веков и тысячелетий. Скорее всего, греческие колонисты и тем более первопроходцы встретили здесь родственное наречие и, самое главное, культ, о котором у них сохранились лишь смутные и размытые последующими мифологическими наслоениями воспоминания [Финке, 1989]. Протоэллины без остатка растворились среди родственных пришельцев, но древний культ получил новую жизнь. Тем более что, в отличие от других богов, Ахилл является его почитателям во плоти, а морских змеев в местных водах наблюдали достаточно часто даже в ХХ