Мы вышли в маленький уютный дворцовый садик. Он был укрыт со всех сторон, и его радостную тишину нарушало только тихое журчание фонтана с нимфами. Мардион, маленький, кругленький, мог бы сойти за старшего брата Ирас. Несмотря на свой спокойный и рассудительный характер, он был очень деятелен, а свою речь часто подкреплял выразительными жестами. Он отослал прочь раба, который занимался осенней подрезкой кустов.
— Марка Антония стараются пока не упоминать, — вполголоса начал Мардион свое объяснение. — О войне с парфянами до сих пор ничего не слышно. Они сидят в Иудее и остерегаются провоцировать римлян. К тому же у Антония возникли осложнения с его супругой Фульвией. Она вместе с Луцием Антонием, братом императора, затеяла ссору с Октавием — конечно, под предлогом упрочения положения своего супруга в Италии, но скорее для того, чтобы выманить его из Египта. Дело кончилось неудачей, ей пришлось бежать, и осенью она умерла на пути в Элладу. Октавий благоразумно не стал ссориться с императором, помирился с ним и возобновил триумвират. Он настоял также, чтобы Антоний женился на его старшей сестре. Она вдова, он вдовец — стало быть, этому ничто не препятствует, разве что наша царица. Можешь представить, каково ей было, когда она несколько дней назад услышала об этой женитьбе. Она хочет любой ценой вернуть Антония, и я подозреваю, кого она пошлет к нему, — человека, который уже имеет некоторый опыт в качестве чрезвычайного посла.
Я испугался.
— Нет, Мардион, на этот раз нет. Антоний ценит меня как врача, но я не смогу уговорить его приехать в Египет — царица должна понимать это.
— Успокойся, Гиппо! Это ведь только предположение. А кому, по-твоему, можно было бы доверить такое поручение?
Я ответил, не раздумывая ни мгновения:
— Алексу, конечно. Каждый знает, какое большое влияние он имеет на императора. Если кому-то и удастся привезти Антония в Египет, то это только Алексу из Лаодикеи.
Мардион кивнул.:
— Ты прав, и я не понимаю, как до сих пор эта мысль никому еще не пришла в голову. Но этот человек сделался здесь таким незаменимым, что без него, очевидно, никто теперь не может обойтись. Я знаю, тебе он не нравится, это. можно понять. Я и сам не принадлежу к числу его друзей. Этот человек сияет, как позолоченный медный кувшин, о котором думаешь, что в нем может быть только самое лучшее вино. Но под тонким слоем позолоты скрывается обычный металл, а в кувшине — какая-нибудь подслащенная медом кислятина.
Я засмеялся.
— Удачное сравнение, хотя большинство видят в Алексе только его позолоту.
— Хорошо, Гиппо, я на твоей стороне. Передам все это Протарху, и если он одобрит, то мы представим это предложение царице как нашу совместную идею.
Ближе к вечеру царица Клеопатра родила двух близнецов. Мальчик получил имя Александр Гелиос, а девочка — Клеопатра Селена. Царица, земное воплощение Исиды, и тут была последовательна и произвела на свет из своего чрева луну и солнце.
После рождения близнецов для меня наступило трудное время. Мне приходилось разрываться между царским дворцом, моей новой лечебницей и моей нареченной, Аспазией, которая с нетерпением ожидала нашей предстоящей свадьбы и представляла себе, какое блестящее положение займет она при дворе, став женой личного врача.
С помощью Мардиона мне удалось привлечь на свою сторону Протарха. Мы довольно скоро убедили его, что для того, чтобы вновь привезти Антония в Египет, трудно отыскать более подходящего человека, чем Алекс. А тот тем временем, ни о чем не подозревая, наслаждался благосклонностью царицы и ее горничной Ирас и совсем не замечал при этом, что многие из тех, кто ценил его раньше, теперь отвернулись от него, потому что почувствовали, что за его. всеведением и приветливостью скрывается только честолюбие и желание понравиться.
Прошло четыре недели, а от Антония все еще не было никаких известий. Постепенно и осторожно мы убедили царицу, что есть только один человек, который способен напомнить Антонию о его долге отца и любовника и вырвать его из рук Октавия, и этот человек — Алекс,
Не знаю, почему Клеопатра, которая никогда ничего не боялась, в этот раз не решилась сказать Алексу о своем поручении с глазу на глаз. Может быть, она просто сочла нужным, чтобы при этом присутствовали все ее друзья. Во всяком случае, она собрала всех нас и сообщила это и еще кое-что.
После того как слуги убрали посуду и принесли кувшины с водой, медом, соком и вином, Протарх поднялся со своего места, чтобы сообщить нам, что через несколько недель ожидается прибытие одной высокой особы.
— Ну-ну, Протарх, не столь уж высокой, — перебила его царица. — Наш Гиппо знает этого господина, и потому я хотела бы, чтобы он присутствовал при этой встрече, если это будет возможно. В интересах государства — в особенности принимая во внимание Рим — я не хотела бы ни на мгновение остаться наедине с Иродом, тетрархом Иудеи. При каждом нашем разговоре должно присутствовать минимум два свидетеля, не считая придворного летописца, который должен все подробно записать. А теперь Протарх сообщит вам, с чем едет к нам Ирод.
Протарх принял строгий вид министра и извлек какие-то записи.
— Да, друзья, Ирод оказался в незавидном положении. Он посетит Александрию, а затем отправится дальше в Рим, чтобы просить триумвират оказать ему помощь. При этом он рассчитывает прежде всего на свою дружбу с Марком Антонием. Мы знали, что он вынужден был бежать от Антигона, которого поддерживают парфяне, но теперь стали известны подробности. Ирод поспешил в Иерусалим на помощь своему брату Фасаилу. Однако войско их было слишком мало, и они оказались запертыми в царской крепости. Тут между братьями возник спор. Фасаил хотел выиграть время и вступить в переговоры с парфянами, Ирод же не видел в этом никакого смысла, поскольку они, как явные враги римлян, очевидно, поддержат выступающего против Рима узурпатора Антигона. Однако Фасаил не захотел отказываться от своего плана, покинул надежную царскую крепость и отправился в главную ставку парфян для переговоров.
Там его вначале приняли с почетом, но потом схватили и бросили в оковах в темницу. Узнав об этом, Ирод подкупил охрану и в одну из ночей предпринял побег. Но когда до Иерусалима оставалось всего несколько миль, его настигли парфяне. Ироду и его людям удалось справиться с ними. По пути в крепость Масаду произошло еще несколько стычек с парфянами, но из всех он выходил победителем. В безопасности он оказался только после того, как пересек границу Идумеи, своей родины. Здесь народ поддерживал его, и многие добровольно примкнули к его войску. В Масаде Ирод оставил семью под защитой младшего брата, Иосифа, а сам с небольшим войском двинулся к Петре, чтобы потребовать у короля набатеев Малха денег, которые дал ему когда-то в долг Антипатр, отец Ирода. С помощью этих денег он хотел выкупить у парфян своего брата, однако не успел этого сделать. Парфяне выдали Фасаила и Гиркана узурпатору Антигону. Тот велел отсечь первосвященнику оба уха, после чего, по еврейским законам, тот не мог больше занимать своего высокого поста. Фасаила должны были казнить. В отчаянии он попытался бежать, но, в оковах, сорвался со скалы и погиб. Получить деньги с царя набатеев Ироду также не удалось. Малх действовал заодно с парфянами, которые приказали ему схватить Ирода или, по крайней мере, выслать его из страны.
Протарх на минуту остановился и отпил воды.
— Здесь наши интересы неизбежно совпадают. У Ирода остается только одна надежда — на то, что ему удастся получить помощь от Марка Антония, который сейчас находится в Риме. Все пути туда перекрыты парфянами — кроме одного, который проходит через Египет.
— Мы встретим Ирода с почетом, — вновь перебила Клеопатра своего верховного визиря, — но дадим ему понять, что у него нет ни власти, ни трона, ни страны, ни денег и он очень нуждается в нашей помощи, а также в помощи Рима. Если он пожелает, мы позволим ему следовать дальше, но один из нас будет сопровождать его к Антонию, чтобы представить нашу готовность оказать помощь в правильном свете. И это будешь ты, Алекс из Лаодикеи.
Сердце мое подпрыгнуло от радости, когда Клеопатра произнесла эти слова. Они прозвучали как
