ладонью в затылок.
Пролетев по инерции несколько метров, пассажир «девятки» буквально «протаранил» машину Филиппова.
Зная, что после такого столкновения он еще не скоро придет в себя, Антон подошел к вставшему на четвереньки «первому номеру» и, не разговаривая, ударом ноги по лицу, словно перед ним был футбольный мяч, заставил того лечь уже на спину.
Убедившись, что парни «отдыхают», и не обращая никакого внимания на медленно объезжающие место аварии машины, он исследовал результаты столкновения.
Повреждения были не ахти какие… Разбита левая фара, погнут бампер. Капот слегка выпирает над решеткой радиатора.
Он завел двигатель и снова вышел из машины. Ни вода, ни масло не текли, но и речи о том, чтобы преследовать Лучка, не могло быть.
Присев на корточки перед парнем, пытавшимся бодаться с машиной, он похлопал его по щекам.
Застонав, тот приоткрыл глаза и ничего не понимающим взглядом уставился куда-то мимо Антона. Догадавшись, что этот человек еще не скоро будет соображать, Филиппов на всякий случай обыскал его, но, не найдя ничего интересного, принялся за водителя.
Паспорт на имя Пасесеева, документы на машину, пистолет Макарова. Осторожно взяв его за предохранительную скобу спускового крючка, он положил его к себе в машину и принялся осматривать найденное в кармане брюк портмоне.
Небольшая сумма в рублях, фотография какой-то девушки и несколько визиток. Одна из них была Боброва.
Запомнив адрес прописки, Антон бросил документы на грудь начавшему постанывать парню и, нагнувшись над ним, улыбнулся:
– Ну что, Олег Алексеевич, милицию вызывать будешь?
Удивленно захлопав глазами, видимо, поначалу не поняв, откуда этот парень знает его, бандит, не вставая, отрицательно покачал головой.
– Волыну отдай, и разбегаемся, – едва шевеля губами, прошептал он.
– Отдам, – пообещал Антон. – Только ремонт мне оплатишь, сразу отдам. А ствол с твоими пальчиками пока у меня побудет.
– Ты что, мент? – удивился Пасесеев и тут же осекся, догадавшись, что сморозил глупость. Какой мент, найдя ствол, будет так себя вести?
– Нет, я не мент. – Антон обернулся на притормозившую машину и вновь перевел взгляд на парня. – Хватит валяться, людей пугать. Наверняка вам не с руки встреча с милицией. Забирай своего собутыльника и садись в свою машину.
– Почему собутыльника? – Парень приподнялся на локтях.
– А как еще объяснить то, что средь бела дня вы на проезжей части валяетесь?
– Слушай, братан, – отряхиваясь от грязи и вытирая разбитое лицо, заныл бугай, – отдай ствол. Давай по-мирному разбежимся.
– Ты машину специально «под бой» подставил, чтобы бабки с меня стрясти, так? – Антон испытующе посмотрел на Пасесеева.
– Ну, так, – уцепился тот за подсказку. – Жить как-то надо.
– Но, как видишь, облом произошел. Пока не оплатили, не может быть и речи о волыне.
– Адрес дай.
– Я сам тебя найду.
– Когда?
– Когда мне будет удобно, – пожал плечами Антон, направляясь к своей машине.
Навродский с трудом дождался антракта. Дикое желание выйти покурить не покидало его с самого начала первого акта «Пиковой дамы», на которую его сегодня вытащила Наталья.
Вообще, Геннадий не был приверженцем ни оперы, ни балета, а своим признанием в этом поверг Пешехонову в шок.
Она долго возмущалась его невежеством. Однако на этом ее энтузиазм и иссяк. По ее скучному виду уже через десять минут после начала оперы он понял, что притащила она его в театр для проформы. Геннадий пытался понять, для чего она встречается с ним. Уверенность в том, что он ей понравился и первая встреча, вызванная любопытством, пробудила у Натальи какие-то чувства, стала сменяться подозрением, что она ведет тонкую игру с ним.
Он уже окончательно потерял голову и, не прикидываясь, смотрел на нее влюбленным взглядом, по- настоящему огорчался при расставании, а ночами перебирал в памяти каждую секунду состоявшегося свидания.
– Может быть, уйдем? – робко предложил он, когда они выходили из зала в антракте.
Она весело посмотрела на него и снисходительно улыбнулась:
– Ладно, предлагай свой вариант культурно-развлекательной программы.
– Поехали ко мне, – вырвалось у него.
Геннадий моментально понял, что сморозил глупость. Он не испугался, что Наталья узнает его адрес, просто, оказавшись у него на квартире, она сразу поймет, что он бывший мент.
– А где ты живешь?
– У друга, – ляпнул он, представив лицо Регины и Антона, когда они увидят его в обществе этой дамы, да еще узнают, что он их квартирант.
– Неудобно как-то, – тихо ответила Наталья. – Давай лучше ко мне.
Душа Геннадия заликовала.
– Ты не боишься?
– Чего? – удивилась Пешехонова.
– Соседи, слухи разные…
Она внимательно посмотрела на него и, вздохнув, отвела взгляд в сторону.
Прижав Наталью к себе, он заглянул ей в глаза:
– Я что-то сказал не так?
– Гена, неужели ты подумал, что я приглашаю тебя переспать со мной?
Его бросило в жар. Его слова о соседях, репутации несли в себе совсем иной смысл. Не те времена, когда людей могли волновать такие вещи. Он сказал это, чтобы как-то объяснить свою обеспокоенность и показать Наташе, что он дорожит ею.
Достав из бара бутылку французского вина и поставив на стеклянный столик рядом с диваном вазу с фруктами, Наталья устроилась напротив в кресле, с ногами взобравшись на него. Она уже успела переодеться в черное шелковое платье с яркими цветами на груди, слева от глубокого декольте. Платье было коротким, и сейчас, когда она подогнула ноги, его низ скользнул до середины бедер, оголив красивые ноги.
Геннадий открыл бутылку и разлил вино по бокалам, а его взгляд непроизвольно несколько раз скользнул по ее ногам. Заметив это, Наталья едва заметно улыбнулась, но положения своего не изменила. Было заметно, что ей это приятно.
Они молча пригубили вино, делая вид, будто наслаждаются мягкой музыкой, льющейся из акустических систем, расположенных по углам гостиной, и вкусом терпкого напитка. Наконец, Наталья не выдержала:
– Тебе приходилось убивать?
Геннадия этот вопрос смутил. Не своим содержанием, а тем, что задан спокойным, обыденным тоном.
– Приходилось, – немного подумав, ответил он. – А зачем тебе это знать?
– Так. – Пешехонова неопределенно пожала плечами, задумчиво глядя на него.
– Хорошее вино, – перевел он разговор на другую тему. – Давай за этот вечер.
Приятная музыка и близость Натальи раскрепостили Навродского. В то же время от его внимания не ускользнул появившийся блеск в глазах женщины. Ослабив галстук, он поднялся со своего места, обошел столик и, опустившись перед ней на колени, уткнулся лицом в ее бедро. Нерешительно, но нежно она
