генерального директора «Нефптона» прошло минут пятнадцать, когда подъехала машина патрульно- постовой службы.
Невысокий старший лейтенант, бегло осмотрев трупы, подошел к Малахову и закурил.
– Вы звонили? – он кивнул в сторону безжизненно лежащих тел.
Малахов кивнул головой.
– Ничего не трогали?
– Нет. – Малахов вздохнул. – А что ждем?
– Оперативно-следственную бригаду, – милиционер удивленно посмотрел на Малахова. – А что?
– Да так, ничего, в первый раз в такой ситуации.
– В какой? – не понял милиционер. – Вы что, с ними были?
– Не только. Киллера я застрелил.
– А где оружие? – засуетился милиционер, принявший, видимо, поначалу Малахова за случайного свидетеля.
Андрей вынул из кобуры пистолет и, протянув его удивленному милиционеру, усмехнулся:
– Я являюсь личным телохранителем потерпевшего, а недавно был назначен на место его заместителя и замену себе найти не успел.
– Пройдите в машину. – На всякий случай милиционер взял Малахова под руку, но тут на пирс вырулили микроавтобус с проблесковым маячком и «Скорая помощь».
Старший лейтенант, не отпуская от себя Малахова, направился встречать коллег.
За несколько последующих часов из Малахова в буквальном смысле вытрясли душу, по несколько раз задавая одни и те же вопросы, заставляя описывать динамику событий, расписываться в каких-то документах, объяснять наличие у него огнестрельного оружия.
Андрей раз за разом, боясь что-нибудь напутать, повторял заранее выдуманную версию случившегося, по которой выходило, будто Бобров еще с вечера предложил осмотреть давно не функционирующий пирс на предмет вероятного взятия его в аренду. Они планировали примерно определить стоимость работ на его реконструкцию.
Волынкин, телохранитель Боброва, должен был к этому времени привезти сюда специалиста – оценщика и сметчика.
Когда Малахов с Бобровым подъехали к условленному месту, Волынкин поджидал их почему-то один. Александр Михайлович вышел из машины и сразу направился к нему. Малахов, все еще находясь в машине, неожиданно увидел вышедшего из-за труб человека, который открыл огонь из пистолета.
Выпрыгнув из машины, Малахов оказался не замеченным нападавшим, что дало ему время достать пистолет. Когда Андрей выглянул из-за машины, Волынкин и Бобров уже лежали на земле. Услышав шум, нападавший вскинул руку с оружием, и Андрею ничего не оставалось делать, как открыть огонь на поражение.
Было уже темно, когда наконец, закончив все формальности, ему предложили проехать еще и в прокуратуру. Капитан юстиции, взяв с него подписку о невыезде и допросив еще раз, отпустил лишь поздно вечером.
Выжатый как лимон, он появился на пороге дома около полуночи.
Наталья сидела на диване, подобрав под себя ноги.
– Ты от радости или с горя? – кивнул он на почти пустую бутылку вина, стоящую прямо на полу рядом с переполненной окурками пепельницей.
– От страха. – Она, всхлипнув, взяла со столика пачку сигарет. Убедившись, что она пуста, скомкала и бросила рядом с пепельницей. – По телевизору в «Новостях» все показали.
Она закрыла лицо руками. Малахов присел с ней рядом.
– Успокойся. – Он провел ладонью по ее голове. – Все уже позади.
– У тебя еще есть что-нибудь выпить? – Убрав руки от лица, она вопросительно посмотрела на него воспаленными от слез глазами.
Сходив на кухню, он принес бутылку водки.
– После вина плохо не будет? – осторожно спросил Андрей, глядя на Наталью.
– Хуже точно не будет. – Она взяла из его рук бутылку и сама налила себе в стакан. – Еще вчера я его так ненавидела, так ждала его смерти, а сейчас…
Выпив, она зажмурилась, а по ее лицу вновь потекли слезы.
– Все. – Малахов решительно встал и, забрав бутылку, отставил ее в сторону. – Больше не пьешь. Тебе завтра вступать в управление компанией.
Наталья посмотрела на Малахова с удивлением:
– Дай мне прийти в себя.
Задумчиво посмотрев на Наталью, Малахов наконец снял пиджак и ослабил галстук.
– Если собираешься тянуть резину, то я против.
– Это кто тянет? – возмутилась Наталья. – Если бы не моя настойчивость, ничего бы до сих пор не сдвинулось с места. Между прочим, после такого количества загадочных смертей вокруг компании осталось еще только выставить наши с тобой отношения напоказ, и два подозреваемых уже есть.
– Ты о количестве смертей заговорила. А знаешь, из-за чего эта мясорубка? – Малахов нахмурил брови и пристально посмотрел в глаза Натальи.
Она пожала плечами.
– Не знаю и знать не хочу. Не мое дело.
Малахов посмотрел на часы, взял сотовый и набрал номер Обуха.
– У тебя все готово? – спросил он. Выслушав ответ, Малахов задумчиво посмотрел на Пешехонову, словно обдумывая какое-то важное решение. – Хорошо, – наконец бросил он в трубку. – Без меня не начинайте.
– Ты куда-то собираешься? – она удивленно посмотрела на него. – Я боюсь оставаться одна.
– Хочу тебе что-то показать. – Он достал носовой платок и бросил Наталье. – У тебя тушь потекла. Быстренько приведи себя в порядок и оденься…
– Зачем мы сюда приехали? – Выйдя из машины, Пешехонова поежилась и испуганно огляделась.
Было темно. В нескольких десятках метров от них виднелось какое-то сооружение, напоминающее недостроенную многоэтажку. Чуть левее, судя по насыпи из песка, выхваченной светом фар, был котлован. Между ним и зданием стояла белая «Нива».
Оставив ее вопрос без внимания, Малахов направился к машине. Навстречу из темноты вышел молодой парень. Наталья узнала Обухова, который работал в службе безопасности компании.
Обменявшись с ним фразами, которых Пешехонова не расслышала, Малахов помахал ей рукой. Дождавшись, когда она подойдет, мужчины двинулись в сторону котлована. Наталья едва поспевала за ними. Было темно, и идти приходилось на ощупь по песку. С каждым шагом ей становилось все страшней. Через некоторое время они оказались на дне котлована.
Обухов включил фонарь и направил его луч на какую-то яму. Малахов, остановившись на ее краю, заглянув вниз, обернулся к Пешехоновой:
– Подойди сюда.
От страха у Натальи подкосились ноги. Почему-то она подумала, что эта яма предназначена для нее. Она подчинилась, не сводя глаз с силуэта Малахова, который сейчас напоминал ей существо из загробной жизни.
– Ты не на меня смотри. – Он сплюнул. – Вниз глянь.
Зрелище, которое предстало перед ее глазами, вызвало у нее тошноту.
На дне довольно глубокой ямы лежали сваленные в кучу тела трех молодых парней. Им не удосужились даже закрыть глаза. В неестественных позах, с застывшими на лицах гримасами недоумения и страха, они напоминали больших, соразмерных с человеком, кукол на веревочках, которых после спектакля выбросили на помойку.
– Ты сказала, что не знаешь, из-за чего эта мясорубка, – напомнил Малахов разговор, начатый дома, тем самым заставив Наталью вздрогнуть. – Так знай, вот это результат твоих шашней с Геной. Не дорого ли ребята заплатили за твой передок?
