За свое дежурство Лебедь несколько раз поднимал ложную тревогу, толкая Антона в бок. Немудрено, первый раз пришлось ночевать в джунглях. Ночь здесь не походит на день. Шорохи, стуки, крики. Все незнакомо. Воспаленное сознание болезненно реагирует на любой раздражитель. Ко всему, не успели привыкнуть к разнице во времени. Днем голова соображает плохо. Ночью «подвешенное» между сном и бодрствованием состояние со снами, похожими на галлюцинации. Все усугублялось ставшей липкой от пота, грязи и дождя одеждой. У Лебедя к поносу добавилась еще одна напасть – воспалились глаза. Покраснев еще днем, они слезились. Антон высказал предположение, что, проделывая проход, тот срубил какое-то растение, пыльца которого попала в глаза и вызвала аллергию.
Гуру под утро пришел в себя. Антон заставил его выпить несколько кружек горячего чая.
– Я же лопну, – хлопал глазами бандит. – Куда столько?
– Через полчаса выдвигаемся. Чем больше жидкости выпьешь, тем быстрее из организма выведутся токсины...
Лебедь то и дело скрывался в зеленых зарослях. Гуру был слаб и жаловался на головокружение. Но, несмотря на это, за то же время, которое потратили на переход накануне, прошли в полтора раза больше. Уже на третьем привале, в обед, по прикидкам Антона, до скалы оставалось несколько километров.
– Далеко еще? – осторожно спросил Лебедь.
– Я думаю, груз отыщем уже сегодня, – задумчиво проговорил Антон. – Вот только как нам не сбиться с пути и успеть в назначенное время к вертушке?
– Так по своим следам и пойдем, – удивился Гуру.
– Не забывай, мы расшевелили на этом маршруте улей. Наверняка следом идут. Какая-никакая, а в этой части страны власть есть, и государственные учреждения функционируют. Я только у деревни человек восемь на тот свет отправил или покалечил. Плюс двое до этого, общими усилиями, – усмехнулся он. – Поэтому не удивляйтесь, если за нами батальон национальной армии выдвигается. Все-таки столица рядом...
Лебедь снова отстал и свернул в кустарник. Воспользовавшись его очередной задержкой, Антон окликнул Гуру, которого из осторожности уже не оставлял вне поля своего зрения, двигаясь только позади него. Благо заросли кустов и деревьев стали реже, и надобности прорубать себе путь пока не было.
– Ты долго караулил Регину?
Вопрос застал Гуру врасплох. Он некоторое время стоял, тупо уставившись на Антона. Затем неожиданно сделался пунцовым. Переведя взгляд, ставший вмиг колючим, куда-то поверх головы Антона, он потер мочку уха, собираясь с мыслями.
– Кто тебе об этом сказал?
– Белый, – соврал, не моргнув глазом, Антон. – Перед самым отлетом. Вы держали ее на Котовского. Дом семнадцать...
– Зачем он это сделал?
– Ты не нужен ему больше. Слишком импульсивный, – продолжал «вешать лапшу» Филиппов. – У него нет желания снова видеть тебя в России. С нами ты вместо буйвола. Переносчик тяжести...
– Сука. – Гуру, скрипнув зубами, с размаху рубанул по свисающей сверху лиане, перерубив ее пополам, и устало опустился на землю. – Козел!
– Еще он сказал, что ты к моей жене неравнодушен...
– Зачем ты мне это говоришь? – удивился бандит. – Шлепнул бы втихую, в затылок, и баста.
– Может, я решил это сейчас сделать? – Антон опустился на корточки. – Ты...
Он замялся, поймав себя на мысли, что в случае положительного ответа Гуру на следующий вопрос его придется убить.
«Не рано ли я затеял этот разговор?» – с досадой подумал Антон, глядя в глаза бандиту.
– У нас ничего не было, – догадавшись, что хочет услышать Филиппов, усмехнулся Гуру. – Хотя, не скрою, я сильно настаивал на этом. Она даже отказалась от побега, который я предлагал в обмен на взаимность.
– Расскажи, как все было, – потребовал Антон.
Симпатичная молодая женщина в форме капитана юстиции, представившаяся в начале допроса Еленой Михайловной Раенко, вертя в руках шариковую ручку, ждала, когда Регина подпишет все листы протокола допроса потерпевшего.
– Значит, вы утверждаете, что это похищение было организовано, чтобы вынудить вашего мужа выполнить какое-то поручение? – еще раз спросила она, когда Филиппова вернула ей бланки.
– Именно так, – Регина устало кивнула головой. – И я думаю, что за всем этим стоит человек, встретивший нас за городом.
– Который, с ваших слов, – Раенко заглянула в протокол, – представился при разговоре по телефону Подковыркиным?
– Да, – Регина перевела взгляд на Сергея, который, сидя за соседним столом, что-то рисовал простым карандашом на стандартном листе бумаги. Рядом лежало полтора десятка уже готовых произведений искусств. – Он вас так обанкротит, – улыбнулась она.
– Ничего страшного, – следователь махнула рукой. – Мы бумагу тоннами изводим. У вас есть где остановиться?
Филиппова неопределенно пожала плечами:
– Наверное, в гостинице. Мне удалось сохранить пластиковую карту. Там есть немного денег...
– Вот что, – перебила ее Раенко. – У себя я вас не могу приютить, поскольку, по всей видимости, мне придется вести ваше дело. А вот, – она достала записную книжку, – на обследование после перенесенных стрессов вас и вашего ребенка положить могу. Страховой полис с собой?
– Я думаю, это излишне, – Регина умоляюще посмотрела на следователя.
Однако Елена Михайловна оставалась непреклонной.
– Во-первых, – она указала глазами на сына Регины, – вы уверены, что после аварии у него нет сотрясения? А во-вторых, там вы будете под присмотром. Ведь еще неизвестно, кто и для каких целей вас похищал. Больницы сейчас хорошо охраняются.
В конце концов Регина согласилась с доводами следователя, одновременно вспомнив об изнасиловании. «А вдруг этот подонок чем-нибудь меня заразил! – Ей стало нехорошо. – Этого еще не хватало». – При мысли о заразе мир сделался тусклым и серым.
– Да, я согласна, – почему-то стесняясь смотреть в глаза Раенко, кивнула головой Регина.
Елена Михайловна постаралась. Филипповых разместили в двухместной палате неврологического отделения одной из больниц города.
– Дополнительная охрана из милиции здесь не нужна. – Раенко окинула взглядом небольшое светлое помещение и подошла к окну. – Третий этаж плюс собственная служба безопасности. О том, что вы здесь, никто не знает. На всякий случай я попрошу сделать так, чтобы питание вам организовали в палате...
По пути в клинику Регина попросила Елену Михайловну завезти их в супермаркет для покупки всего необходимого. Поэтому сейчас Сергей увлеченно возился с детским конструктором на своей кровати, не мешая маме.
Регина не ощущала особой радости после своего освобождения. Она боялась, что теперь это каким-то образом отразится на Антоне. Наверняка тот мужчина с обвислым лицом обдумывает, как сделать, чтобы его самого не нашли. А много ума для этого не надо, нужно просто убрать свидетелей. Она слышала, читала и видела в кино: для бандитов не является преградой тюремная ограда и стены камер. У них очень длинные руки. Возможно, они постараются закрыть рот Чене, а потом убьют Антона. Ее тоже будут искать. О чем можно говорить, если они умудрились отыскать ее в другом городе и спокойно вывезти в столицу... За размышлениями быстро пролетела ночь. Уснув под утро, она была разбужена санитаркой, которая принесла завтрак. На удивление, за время, проведенное в больнице, Сережка не капризничал и не пытался улизнуть из палаты.
«Наверное, у него уже вошло в привычку находиться в ограниченном пространстве», – с грустью подумала она.
Дверь распахнулась, и на пороге появилась Раенко.
– Как прошла первая ночь? – Елена Михайловна потрепала по голове малыша и вопросительно посмотрела на Регину.
