Ночью Медведев избавился от трупа, а утром начались новые неприятности.
Первым появился сутенер. Он сунул под нос Белоцерковскому снимки, на которых был запечатлен не только труп девушки в бассейне, но и застолье, происходившее накануне вечером, и момент ее захоронения на одной из свалок. За молчание парень потребовал два миллиона долларов. Через полчаса после того как оборзевший юнец уехал, дав на размышление Белоцерковскому полдня, появился Подковыркин. Максим Петрович не был до этого знаком со своим соседом. Видел его лишь пару раз проезжающим на машине мимо своего дома, знал, что тот является депутатом Государственной думы, только и всего.
Появившегося чиновника Белоцерковский поначалу хотел было вежливо выставить, но тот оказался настырным типом. Намекнув на услышанную им под утро стрельбу, доносившуюся со стороны особняка Белоцерковского, он бесцеремонно предложил помощь в разрешении возможных проблем. Этого бывшему дипломатическому сотруднику было достаточно, чтобы догадаться о связи между визитом чиновника и загадочным убийством. После того как Максим Петрович увидел фотографии, которые привозил сутенер, он был уверен, что все было подстроено, а убийства он не совершал. Так или иначе, но с тех пор Белый имел две работы. Одна из них так и осталась – директор филиала «Стэк», вторая, постепенно ставшая основной – «мальчик на побегушках» у Подковыркина. Как таковых обязанностей у него не было. Он выполнял самые разнообразные поручения Григория Яковлевича. Были среди них и такие, с которыми не всегда справляются даже спецслужбы. Однажды, например, Григорию Яковлевичу вдруг понадобилось отследить перевод денег на счета зарубежных банков одной из партий. Вообще, Подковыркин старался окружить себя людьми с максимально большими связями и возможностями. Среди них – бывшие и действующие чиновники почти всех силовых ведомств и министерств. В чем заключалась деятельность этого человека, до конца Белоцерковский не понимал. Чем больше он контактировал с депутатом, тем меньше у него было желание узнать о его делах. Этот человек не был ни бизнесменом, ни бандитом, ни партийным боссом. Тем не менее у него были очень большие деньги. Он не вкладывал их в производство, а напротив, там, куда перечислялись колоссальные суммы, останавливались заводы, закрывались шахты, замораживалось строительство крупных предприятий, росла безработица и недовольство населения. Чего добивается такими действиями человек, который сидит этим поздним вечером рядом с ним и сосредоточенно размышляет? Подрывает экономику страны либо ее отдельных отраслей в угоду заокеанским конкурентам или планомерно настраивает народ против власти? Кто он? Политик, жаждущий возвращения к тоталитарному режиму, или пособник нового типа международного терроризма? Максим Петрович покосился на Подковыркина. Почувствовав на себе его взгляд, тот вздохнул и плеснул в рюмки новую порцию коньяка.
– Давай, Петрович, на посошок и по норам. – Он поднял рюмку и, не чокаясь, влил в себя ее содержимое. Крякнул. Немного посидел, переводя дух, и посмотрел на своего помощника: – Завтра у тебя навалом работы, иди уж, отдохни...
Глава 2
Проснувшись с первыми лучами солнца, Максим Петрович некоторое время лежал, глядя в потолок, и мысленно корректировал план работы предстоящего дня. Дел было невпроворот. Несмотря на желание еще немного понежиться в постели, пересилив себя, поднялся, натянул спортивный костюм и направился на балкон. Было ясно, но холодно. Внизу, между бетонными дорожками, Медведев собирал опавшую за ночь и принесенную ветром из леса, подступавшего прямо к кирпичному забору, листву. Поежившись, Белоцерковский несколько раз присел, отчего противно хрустнули коленные суставы. Кольнуло в поясницу. Поморщившись и отказавшись от затеи сделать утреннюю зарядку, вернулся в дом.
– Клавдия Михайловна! – перегнувшись через ограждение второго этажа, окликнул он уже не молодую пышнотелую тетку с простым, добродушным лицом, стирающую внизу пыль с огромных декоративных ваз, стоящих рядом с двумя мраморными колоннами. – Сделайте, пожалуйста, кофе и принесите в кабинет!
Проводив взглядом домработницу, которая, пожелав доброго утра, скрылась в проходе на кухню, он направился в душ.
Уже месяц Максим Петрович под разными предлогами безуспешно пытался сколотить из бывших офицеров спецназа ГРУ небольшую команду. Причем состоять она должна была именно из тех, кто несколько лет назад вместе с ним работал в Заире, занимаясь поиском повстанческой группировки, якобы похитившей представителей российской дипломатической миссии. На самом деле этих людей никто не похищал. Они были уничтожены в джунглях по распоряжению Максима Петровича его собственным телохранителем, который также не вышел к шоссе. Виной всему был тайник, оборудованием которого занимались все эти сотрудники посольства во главе с ним. А вернее, то, что было заложено в нескольких контейнерах, похожих на большие китайские термосы. Все это зарыто у подножия небольшой скалы в джунглях. Шестьдесят килограммов обработанных бриллиантов когда-то предназначались для поднятия экономики этой страны, но странным образом перекочевали под крышу посольства. Стоимость камней доходила до двух тысяч долларов за карат. Сумма колоссальная.
Белый прекрасно понимал, что с задачей вывезти алмазы в Россию может справиться только команда, состоящая из высококлассных специалистов. Такими и являются офицеры ГРУ, адреса которых с большим трудом раздобыл Подковыркин. Однако ни один из них до этого дня не согласился участвовать в этом мероприятии и был уничтожен. Оставался Чекалин, с которым нужно было еще много работать. Надо искать еще людей.
Вообще, не встреть на своем жизненном пути Максим Петрович депутата Государственной думы Подковыркина, и лежать бы тем алмазам в африканской земле вечно. Слишком много средств нужно было вложить в экспедицию по стране, где который год бушует гражданская война. Однако, некоторое время проработав под крылом Григория Яковлевича, Белоцерковский решил поделиться своей тайной и, как выяснилось, не напрасно. Уточнив, на какую сумму было оставлено камушков, Подковыркин сразу распорядился готовить экспедицию, беря материальное и финансовое обеспечение на себя.
Спустя час Белоцерковский, одетый в серый френч с нагрудными карманами, темно-синюю рубашку и галстук, уселся на заднее сиденье своего джипа.
– В Красный Яр? – глядя на него в зеркало заднего вида, осторожно спросил Суворин, заводя двигатель.
– Давай-ка, Дмитрий, пока поезжай в Москву. У меня там через час разговор кое с кем, поэтому нам не следует опаздывать.
Дмитрий Суворин работал у Максима Петровича с самого начала существования фирмы. Молчаливый, невысокого роста, но очень раздавшийся в ширину парень с мощной грудью и сильными руками добросовестно относился к обязанностям водителя-телохранителя. Дмитрию было больше тридцати лет, однако он не был женат и, судя по его образу жизни, в ближайшее время не собирался надеть на себя ярмо брачных уз. Он не был ярым сторонником любовных похождений, отдавая предпочтение спортивному залу, который по его инициативе Белоцерковский устроил в одном из помещений первого этажа рядом с бассейном. Поначалу Максим Петрович составлял компанию парню, и даже расписал для себя график тренировок, но постепенно охладел к этому занятию из-за природной лени. Теперь тренажеры, штанги и гантели, на которые было потрачено несколько тысяч долларов, полностью принадлежали Суворину, который с разрешения Белоцерковского поселился в соседнем помещении. Бывший моряк торгового судна, списанный на берег из-за попытки провоза контрабандной икры, был безмерно предан своему хозяину, обеспечившему его не только жильем, но и хорошей зарплатой.
В назначенное время Белоцерковский вошел в небольшое одноэтажное здание со скромной вывеской частного охранного предприятия «Щит», располагавшегося в тихом переулке недалеко от набережной. У автоматического турникета стоял охранник, по поведению которого было понятно, что Белого в этом учреждении считают за своего. У Максима Петровича не проверяли документов и не требовали пройти через металлоискатель. Встретивший его в дверях своего кабинета директор, круглолицый, с густой черной шевелюрой и тронутыми сединой висками татарин, сдержанно поздоровался, сразу вызвал симпатичную секретаршу и, заказав два кофе, предупредил, чтобы та никого к нему не впускала до окончания разговора. Поведение Белоцерковского при этом в корне отличалось от того, как он вел себя у Подковыркина.
– Как поживаешь, Рустамчик? – Окинув хозяина кабинета изучающим взглядом, Белоцерковский бесцеремонно прошел к окну, где между двумя огромными фикусами стоял удобный диван, и сел.
Рустам Мансурович, почесав дугообразную бровь, на секунду задумался и пожал плечами:
– Хорошо, спасибо. У вас как?
– Ты мою просьбу выполнил? – оставив вопрос без внимания, строго посмотрел на него Белый.
