– Ты здесь один? – послышался голос Лебедя.
– Нет, с телкой. Не видишь разве? – раздался противный голос. – А как вы дверь...
Ему не дали договорить. Раздался грохот и звук падающего на пол тела.
– Замри, сука! – рявкнул Гуру.
Послышался вскрик ничего не понимающей Регины.
Филиппов влетел в комнату. Гуру и Лебедь сидели вдвоем на парне, который когда-то следил за Антоном, а в день возвращения встречал вместе с Нигматулиным в Харькове самолет, и стягивали ему веревкой ноги и руки. Рядом валялся пистолет и перевернутый стул. То ли от удивления, то ли от веса двух здоровенных мужчин глаза лежащего на спине негодяя округлились, а рот был широко открыт.
Антон подскочил к Регине, присел перед ней на корточки. Потрепав сына по голове и чмокнув его в щеку, он спросил у жены:
– С тобой все в порядке?
Еще не веря в происходящее и прижимая к себе Сережку, она лишь закивала головой, глядя на Антона полными слез глазами.
Отправив семью в сопровождении Лебедя в машину, Антон встал напротив связанного по рукам и ногам парня. Сидя на стуле, тот испуганно озирался.
– Гуру, братан, да ты что?
– Кто тебе приказал убить Чекалина? – зло спросил Антон.
– Никого я не убивал!
– Колись, Травка, – вздохнул Гуру. – Все равно ведь скажешь, только в адских муках.
– Вы меня замочите? – В глазах Травки появился страх.
– Обязательно, – кивнул Антон. – Только как ты будешь в ад отправляться, зависит от твоей разговорчивости. А так, глядишь, перед смертью пару «косяков» разрешу забить. Все легче будет.
Тем временем Гуру сходил на кухню и принес оттуда металлический молоток для отбивных, разделочную доску и пакет молотого красного перца.
– Зачем? – Глаза Травки забегали.
– Прелюдия будет. – Гуру положил все на пол рядом со стулом и, схватив перепуганного бандита за шиворот, вновь бросил его на пол. – Для начала разомнемся и подробим тебе фаланги пальчиков.
Когда дело дошло до скотча на рот, Травка быстро заговорил:
– Белый велел его мочить. – По лицу бандита потекли слезы. – Пойми! Я не мог отказаться!
– Не гони пургу, Травка! – Гуру с решительным видом схватил его своей лапищей за связанные запястья и, прижав к доске, со снайперской точностью ахнул в аккурат по первой фаланге мизинца.
Взвыв, Травка вырвался и принялся кататься по полу.
– Напоминаю тебе, урод, осталось еще двадцать семь суставов. – Гуру повернулся к Антону. Его глаза возбужденно блестели – Гонит, гад! Он тогда на Ковыряло работал.
– На кого? – не понял Антон.
– На Подковыркина. Вроде порученца у него был.
– Я все скажу, – выдавил из себя Травка.
Спустя полчаса, достав из кармана негодяя серебряный портсигар и зажигалку, Антон усадил его рядом с журнальным столиком, на котором стояла пепельница.
– Руки развяжите!
– Зачем? – удивился Гуру. – Ты и так сможешь.
Они прошли с Антоном на кухню для обсуждения дальнейших планов. Как поведал Травка, увезя на конспиративную квартиру Регину, Белый собрал внутри своего дома и во дворе больше полусотни отморозков, уверенный в ночном визите Антона.
– Поступим следующим образом, – заговорил Антон. – Перед тем как грохнуть Травку, нужно, чтобы он позвонил Белому и рассказал о случившемся. Тот решит, что его кинули, и вся эта орава бросится на наши поиски.
– Хорошо, – соглашаясь с ним, кивнул головой Гуру, – только я не понимаю, зачем тебе в его дом попасть нужно?
Антон на секунду задумался, одновременно почувствовав, как нос защекотал специфический запах папирос Травки.
– Понимаешь, – он встал из-за стола и подошел к окну, – пока Белый и Подковыркин живы, ни я, ни ты с Лебедем не будем чувствовать себя в безопасности.
– Во дает! – неожиданно усмехнувшись, перебил его Гуру, который тоже почувствовал запах дыма. – Ему рот заклей, он жопой обдолбится. А ты не боишься, что Белый по интонации этого наркоши заподозрит нашу заподлянку? Возникнет масса вопросов. Почему, например, Травка говорит по телефону, а не лежит с перерезанным горлом?
– Ты предлагаешь отпустить его? – глядя в окно на освещенную фонарями дорожку вдоль дома, спросил Антон.
– Если он тебе так нагадил, мы легко можем потом его снова найти, – неуверенно пробормотал Гуру.
Антон достал из кармана сотовый, который дал ему генерал, и отвернулся от окна.
– Нет, у него остается последнее в этой жизни – «звонок другу». Пошли.
Травки в комнате не оказалось.
– Не понял! – Гуру бросился в туалет, затем заглянул в ванную.
Антон тем временем проверил бельевой шкаф.
В комнату вошел Гуру.
– Ушел. – Он протянул Антону пережженную веревку. – У дверей валялась. Я ствол у него забрал, а про ключи не подумал...
Только сейчас Антон обратил внимание, что, кроме сильного запаха марихуаны, пахнет паленым.
– Валим отсюда, и побыстрей.
– Само собой как-то вышло, – удивлялся уже в машине Гуру. – Стоило только подумать, а он уже сам слинял.
– А вы не боитесь, что, упустив Регину, – Лебедь оглянулся на сидевших позади него женщину и ребенка, – он струхнет и исчезнет?
– Ему сейчас все по барабану, – отмахнулся Гуру, – обдолбился по полной...
Филиппов, не вступая в полемику, вывернул руль и выехал со двора.
Глава 15
Была глубокая ночь, когда Антон, оставив семью в заранее снятой однокомнатной квартире на Ясеневской, съехал с пустынного шоссе и заглушил двигатель недалеко от дома Белоцерковского.
Немного понаблюдав за уже знакомым коттеджем, обошел его с тыла. За спиной у него был приличных размеров рюкзак, в котором, завернутые в войлок во избежание звона, лежали муляжи контейнеров, напичканные ПВВ. Один из них был прострелен в точности так, как тот, из которого он рассчитался со своими новыми компаньонами и который уже видел Белый. Пришлось пожертвовать еще четвертью килограмма камней. Расположив пластид таким образом, что в местах пробоин осталась пустота, он аккуратно всыпал их туда.
Муляжи были на порядок легче оригиналов, но, несмотря на это, Антону стоило немалых усилий преодолеть почти двухметровой высоты забор с ношей. Пришлось сначала поставить их сверху на бетонные плиты забора, затем перелезть и спустить с другой стороны.
Немного посидев и вновь не заметив ничего подозрительного, он двинулся к беседке, которая представляла собой шесть массивных колонн, подпирающих конусообразной формы черепичную крышу. Все это сооружение украшала замысловатая лепка, которую в темноте слабо освещенного двора почти не было видно.
Присев возле нее, достал из рюкзака саперную лопату. Уже давно столбик термометра опустился ниже ноля, поэтому снимать дерн без шума было тяжело.
Наваливаясь животом на черенок лопаты и раскачивая его из стороны в сторону, он снял верхний слой. Дальше пошел более мягкий и сыпучий грунт, который он аккуратно ссыпал на кусок брезента. Для того чтобы все выглядело правдоподобно, на аккуратно подстриженном газоне не должно было быть остатков
