Над лугом золотилось вечернее солнце.
Неожиданно Сара почувствовала какое-то движение над головой. Она взглянула в небо — и схватила братика за руку.
Лебеди пролетали как раз над ними; шеи их были вытянуты, длинные крылья поднимались и опускались. Странный, неровный полет, словно бы вслепую. Они летели так низко, что Саре показалось — птицы могут задеть за верхушки деревьев; но в последний момент лебеди взяли выше и устремились в небеса как раз над самыми лесными кронами.
— Смотри, смотри, Чарли! Вот они, лебеди. Помнишь их? Они летят домой.
Моргая, мальчик смотрел в небо, не в силах опознать в тяжелых, слегка неуклюжих птицах прекрасные создания, которых он видел на озере. Он похлопал ресницами, потом перевел удивленный взгляд на Сару.
— Чарли, это те самые лебеди, узнаешь? Ты видел их на озере, — объяснила девочка, глядя ему в глаза. — Они полетели домой. Неужели ты не помнишь? Они же…
— Эгей, Чарли, идет твоя тетя! Тетя Вилли идет!
Сара все еще тянула братика за руку, стараясь привлечь его внимание к лебединому клину. Почему-то ей казалось очень важным, чтобы Чарли еще раз посмотрел на лебедей.
— Чарли, гляди, это…
Но братик вместо того посмотрел через поле — после чего отнял у Сары свою руку и бросился бежать. Девочка сделала было шаг в его сторону — но остановилась. Тетя Вилли в ярко-зеленом платье, казалось, светится, как маяк; к ней-то и мчался Чарли — неловкая фигурка в рваной голубой пижаме, спотыкающаяся в высокой траве.
Раздался торжествующий вопль — пронзительный, как лебединый крик; но Сара знала, что это кричит Чарли, потому что лебеди молчали.
— Вот он, Вилли! Нашелся! — радостно вопил мистер Эйкер, бегом поспевая вслед за Чарли, чтобы поучаствовать в их воссоединении.
Тетя Вилли шла так быстро, как только позволяли ее больные ноги.
— Я уж и не надеялась вновь его увидеть, — повторяла она по дороге всем и каждому, и одновременно никому. — Думала, он погиб в карьере. Говорю вам — уже не надеялась снова встретить его! Чарли, иди ко мне, иди к своей тете Вилли!
Чарли скакал ей навстречу, подпрыгивая, как мячик.
— Говорю вам — это был худший день в моей жизни, — задыхалась тетя Вилли. — Худший изо всех, какие у меня только были на земле! Чарли, Чарли мой, дай-ка я снова посмотрю на тебя! Ох, ну у тебя и вид!
Он упал в объятия тетушки, и та поверх его головы сказала сквозь слезы мистеру Эйкеру:
— Дай Бог, чтобы вам никогда не случилось потерять вашего Бобби — вот все, что я могу сказать. Дай Бог вам никогда не потерять Бобби, и никому из вас не дай Бог потеряться в лесу, или в карьере, или где угодно!
А Сара все стояла на пастбище, возле серой пастушеской хижины, и смотрела, как лебеди исчезают за холмом. Потом она перевела взгляд на Чарли и тетю Вилли — те почти затерялись в толпе. Девочке стало хорошо и свободно; представилось, что вздумай она сейчас сбежать с холма — бег получился бы легким, как у марионетки на веревочках, ноги совсем не касались бы земли.
Ей захотелось присесть на минутку — теперь, когда все кончилось; но, обернувшись, она увидела, что Джо Мелби все еще стоит рядом.
— А я думала, ты пошел с остальными.
— Как видишь, не пошел.
— У меня сегодня был очень странный день, — Сара глядела на горизонт, где исчезли лебеди.
— У меня тоже.
— Ладно, пойду-ка я домой.
Джо прошел рядом с ней несколько шагов, прочистил горло и сказал наконец:
— Слушай, не хочешь пойти со мной на вечеринку к Бенни Хоффману?
Сперва Сара подумала, что ослышалась. А если не ослышалась — все равно ошиблась, как в тот раз, когда парень крикнул из машины: «Эй, красотка», обращаясь к Рози Кэмдон.
— Что?
— Я просто спросил — может, ты хочешь пойти со мной на вечеринку.
— Но меня не приглашали. — Усилием воли Сара заставила себя думать о лебедях. Сейчас, наверное, они уже увидели свое университетское озеро, может, даже садятся на воду — с хлопаньем крыльев, топорща белые перья. Ей почти удалось увидеть внутренним взором, как они, плавно скользя, опускаются на озерную гладь.
— Ну так я тебя приглашаю. Бенни сказал, что я могу привести с собой кого-нибудь. По правде сказать, он меня просто умолял кого-нибудь привести. Они с Сэмми, Джоном и Питом сколотили музыкальную группу, вот и пытаются заставить всех на свете слушать свою музыку.
— Я… я даже не знаю.
— Пошли, а? Ну подумаешь, придется немного послушать ужасную игру на гитаре. Бенни Хоффман, помнится, брал уроки — целых полтора.
— М-м…
— Да от нас ничего особенного не потребуется — просто сидеть у Бенни на заднем дворе и созерцать, как он надрывается с двухсотбаксовой гитарой и усилителем.
— Думаю, я не против.
— Тогда я за тобой зайду через полчасика. Если опоздаем — ничего страшного. Первые пятьдесят песен вряд ли будут сильно отличаться от пятидесяти последних.
— Получаса мне хватит.
Глава 23
Когда Сара ступила на дорожку к дому, на крыльце ее ждала Ванда.
— Мне кто-нибудь может объяснить, что здесь происходит? Где Чарли?
— Мы его нашли. Он сейчас с тетей, хотя точнее я сказать не могу.
— Знаешь, как я узнала, что он пропал? Услышала по радио в машине по дороге домой! Можешь себе представить, как это весело — услышать от какого-то диск-жокея, что твой собственный брат потерялся! Я еле добралась до дома, потому что на нашей улице образовалась настоящая пробка, штук сто машин, толпы людей!
— Ну, теперь все уже в порядке.
— Мистер Эйкер мне уже сказал. Но я хочу сама удостовериться, что Чарли здесь и с ним все в порядке! Как же это случилось?
— Скорее всего, он проснулся ночью — по крайней мере, я думаю, что все так было — и захотел пойти посмотреть на лебедей. Но по дороге заблудился и оказался в овраге, где все глаза выплакал.
Ванда сбежала с крыльца и подошла к калитке, глядя на улицу над живой изгородью.
— Это они? Там, перед домом Карсонов?
Сара посмотрела туда и кивнула.
— Боже ты мой, Чарли до сих пор в пижаме, а тетя Вилли — в выходном зеленом платье, с платком на голове, она же вся взмокла… Они оба лопают арбуз. Вот это я понимаю.
— Главное, что Чарли в порядке.
Ванда хотела было пойти на улицу, но помедлила, обернувшись к сестре.
— Пойдем к ним?
— Не могу, я собираюсь на вечеринку. Куда?
— К Бенни Хоффману.
— Мне казалось, тебя не приглашали.
