мотоцикле.
— Да что вы, тетя Вилли, — отозвался Фрэнк, одновременно открывая калитку, и медленно двинулся вперед по дорожке. — Мы всего-то собираемся скататься к озеру. Для этого даже на шоссе выезжать не надо.
— Никаких мотоциклов, — отрезала та. — Если хочешь, можешь ломать себе шею, это меня не касается. Но Ванда находится на моем попечении, и она не собирается ломать шею ни на каком мотоцикле.
— Никто не собирается ломать шею. Мы просто потихоньку, совершенно без приключений скатаемся по дороге до озера. А потом развернемся — и так же без приключений вернемся назад.
— Нет.
— Вот что я скажу, — внезапно решил Фрэнк. — У меня к вам есть дело.
— Какое еще дело?
— Вы когда-нибудь ездили на мотороллере?
— Я? Да я даже на велосипед никогда не садилась!
— Тогда попробуйте. Давайте! Я вас довезу до дома Теннентов — и сразу обратно. И если, прокатившись, вы все равно решите, что ездить на мотороллере опасно, вы так и скажете: «Фрэнк, это очень опасно», и тогда я сяду на свой мотороллер и укачу отсюда подальше.
Тетушка помедлила. В идее поездки было что-то весьма привлекательное.
Сара изрекла сквозь лист рододендрона:
— Не соглашайся, теть. Ты уже не молоденькая, чтобы носиться по улицам на мотороллерах.
И тут же поняла, что сделала неверный ход: тетя Вилли яростно развернулась.
— Не молоденькая? — Она подарила Саре глубоко презрительный взгляд. — Да мне едва-едва сорок исполнилось! Пусть у меня борода вырастет, если я вру! — Тетушка шагнула вперед, и голос ее зазвенел. — Кто это тут считает меня старухой?
Она держала посудное полотенце перед собой, как тореадор — красное полотнище. Полотенце трепетало по ветру.
— Никто ничего не считает, — устало отозвалась Сара. Она наконец уронила лист и ногой отбросила его со ступеней.
— Тогда хотела бы я знать, откуда берутся разговорчики о моем возрасте?
— Во всяком случае, — вмешался Фрэнк, — вы достаточно молодая, чтобы прокатиться на мотороллере.
— И я это сделаю! — тетя Вилли отшвырнула полотенце, которое спланировало на спинку стула, и затопала по ступенькам. — Пусть я сломаю шею, но я это сделаю.
— Только держись покрепче, тетушка, — крикнула Ванда ей вслед.
— Держаться покрепче? Знаешь ли, я ни за что в своей жизни так не держалась, как собираюсь ухватиться за этот мотоцикл! — Она расхохоталась и заявила Фрэнку: — Заметь, я никогда еще не садилась на подобную машину.
— Тетя Вилли, мотороллер — это не более чем детская коляска с мотором.
— Ну-ну!
— Кажется, дела пошли на лад, — усмехнулась Ванда и позвала: — Эй, Чарли!
Дождавшись, пока брат выглянет из своей палатки, девушка сообщила:
— Посмотри-ка на тетю Вилли. Она собирается покататься на мотороллере.
Чарли наблюдал, как тетя взгромоздилась на седло за спиной Фрэнка.
— Вы готовы? — спросил парень.
— Готова, как всегда, ты уж мне поверь! Давай-ка, поехали!
Слова ее перешли в неистовый вопль, когда Фрэнк надавил на газ, и мотороллер рывком тронулся вперед и покатил под гору, где вскоре исчез за поворотом. Но пронзительный, как птичий крик, визг тетушки еще некоторое время раздавался в неподвижном воздухе: «Фрэнк, Фрэнк, Фрэнк, Фрэнки-и-и-и-и-и!!!»
При первом тетушкином вопле Чарли неуверенно поднялся на ноги, тревожно глядя вслед родственнице, исчезающей под холмом. Вставая, он ухватился за ткань своей палатки с одной стороны и натянул ее, так что с другой импровизированные колышки вырвались из земли, и палатка несколько перекосилась и обвисла. Мальчик пошатнулся, потом восстановил равновесие.
— Все в порядке, Чарли, — Ванда поспешила на помощь брату, взяла его за руку и повела к крыльцу. — Тетушка просто развлекается. Ей это
— Это здоровенный красный леденец, — объяснила Сара. — Я тоже вся в нем извозилась.
— Пойдем-ка, я помою тебе руки под краном. Смотри, тетя Вилли уже возвращается.
Из-за угла дома Теннентов вывернул на мотороллере Фрэнк, одной ногой отталкиваясь от земли; тетушка на миг перестала визжать, чтобы крикнуть Теннентам:
— Берни, Мидж, смотрите, кто едет на мотоцикле!
После чего она снова начала верещать, и не умолкала всю дорогу вверх по склону холма. Наконец Фрэнк остановил мотороллер, и визг тети Вилли сменился смехом.
— Старуха! Тоже мне нашли старуху!
Все еще смеясь, она слезла с седла.
— Вы просто класс, тетя Вилли, — сообщил Фрэнк.
Пользуясь моментом, Ванда быстро подошла к калитке, стряхивая с рук капли воды.
— Ну так что, тетушка, можно мне поехать?
— Ох, да езжай, езжай куда хочешь, — махнула рукой та, смеясь и хмурясь одновременно. — Это твоя собственная шея, ломай ее, если хочешь.
— Вам не о ее шее надо волноваться, а о моих руках, — усмехнулся Фрэнк. — Честно сказать, тетя Вилли, у меня в руках кровообращение вообще остановилось.
— Ладно вам, ладно, езжайте уже.
— Поехали, крошка, — обратился Фрэнк к Ванде.
Тетя Вилли с Сарой, стоя бок о бок, смотрели, как Ванда садится на мотороллер позади Фрэнка, как они выезжают на улицу. Тетя Вилли снова засмеялась и сказала:
— Еще немного — и
Улыбка мгновенно исчезла с лица Сары. Девочка опустила голову и внимательно рассматривала свои руки.
— Вот об этом можешь не тревожиться.
— Ну, ну, вот увидишь — так и будет. Вы с Вандой очень похожи. Ты непременно будешь…
— Неужели не видно, что у нас с Вандой нет ничего общего? — Сара резко села, уткнувшись лбом в колени. — Мы очень, очень разные. Ванда меня в сто раз красивее.
— Вы очень похожи, две сестрички. Иногда я с кухни слышу твой голос — и думаю, что это Ванда говорит. Вот до чего вы одинаковые. Пусть у меня уши отвалятся, если я могу расслышать разницу.
— Может,
— У меня нет настроения играть в угадайку. Мне хотелось бы вернуться к изначальной теме разговора. Хочу сказать тебе, что внешность не так уж важна в человеке. Моя сестра была такой красавицей, что ты и представить не можешь…
— Какая сестра?
— Фрэнсис, кто же еще.
— Никакая она не красавица. Я ее видела, ничего особенного.
— В молодости она была красавицей. И такой, что ты и представить не можешь — но притом настолько несносной девчонкой, что…
— Внешность важна, и еще как важна, даже
