— Продолжай.
— Чтобы увидеть, как планету поглощает черная дыра, нужно находиться на безопасном расстоянии, в космосе. Следовательно, на плато должен быть корабль, или остатки корабля, на котором он попал к нам через червоточину.
— Молодец. И завтра нужно будет его поискать, но без Сэма.
— Лора наверняка найдет, чем его занять. Ты за этим и вызвал ее из Испании.
— Продолжай.
— У Лоры резус отрицательный, как у мамы… и у меня. Только в ней гены активны.
— Значит, нужно фильтровать то, что мы говорим ей о Сэме. Запомни, сынок, совпадений не бывает.
— Например, мы вдвоем не могли случайно найти его на спирали.
— Правильно.
— Думаешь, он вышел из разбившегося корабля?
— А ты уверен, что корабль разбился?
— Он не мог сам нанести себе эти раны… но они могли появиться и до приземления.
— А что насчет НЛО?
— Я про них забыл. Юлиус, думаешь, они вели его по пустыне к спирали?
— Да.
Дальше они шли в молчании, погрузившись в свои мысли.
— Пап, есть еще кое-что.
— Ты зовешь меня папой, только когда волнуешься.
— Сэм… очень похож на меня.
— Да. И о чем это тебе говорит?
Мик остановился.
— Загадка. Парадокс времени.
— И?
— Сэм наш родственник. Кровный родственник. Он вернулся к нам из последнего дня мира, чтобы помочь нам предотвратить его.
— В моей родословной Аглеров не было, в роду твоей матери тоже. В 1990 году не существует Сэмюэля Аглера, который подходил бы под его описание.
— Ты проверил отпечатки его пальцев?
— В первый же день.
— Значит, это просто псевдоним. Он пытается скрыть свое имя.
— А когда он вспомнит истинное имя?
— Когда сможет выполнить свое предназначение.
— И это возвращает нас к загадке, с которой мы начали. Кто такой Сэмюэль Аглер? Реинкарнация Чилам Балама, по крайней мере, он в это верит. Путешественник во времени. Выжил после конца света, вернулся в прошлое. И, кроме всего прочего, он наш родственник. Наверняка он Гэбриэл.
— Но почему не Розен? А, ну да. Он влюблен в тетю Лору.
— Верно.
— Тогда в этом нет смысла. У меня нет ни племянников, ни племянниц, сейчас живы только ты и тетя Лора, а еще тетя Эвелин…
— …у которой не может быть детей.
— Получается, Сэм — мой потомок.
— Анализ крови подтвердил этот факт.
— Господи, папа, но кто он? Если он прибыл из 2012 года, он может быть разве что моим старшим братом.
— Заверяю тебя, ни я, ни твоя мама не скрывали от тебя тайного члена семьи.
— Тогда я запутался.
— Подумай еще, Майкл. Ты уже сделал одно ценное допущение в процессе размышлений.
— Которое?
— Конец света… он произошел не в 2012-м. Его удалось предотвратить.
— Правильно, но с одним уточнением. Наш путешественник во времени говорит о червоточинах, и он вошел как минимум в одну из них.
— Что изменило ход времени.
— И событий. Сэм оказался в 1990-м не просто так. Он был свидетелем начала предсказанной майя глобальной катастрофы в 2012-м и может подсказать нам, как ее предотвратить.
— Пап, если планету начнет заглатывать черная дыра, как этому можно помешать?
— Подумай. Черные дыры возникают, когда объект, чаще всего звезда, коллапсирует под влиянием собственной гравитации. Наше солнце пока далеко от этого, что означает…
— Дыра рукотворная.
— Именно. Помнишь, сначала Сэм говорил о сингулярности. Я поискал термин и узнал о таком устройстве как Релятивистский Коллайдер Тяжелых Ионов, РКТИ. Физики построили его, чтобы сталкивать атомы и воссоздавать условия Большого Взрыва. К сожалению, опасность этого процесса заключается в том, что может образоваться миниатюрная черная дыра, страпелька. Страпельки микроскопичны, и их жизненный цикл составляет миллиардные доли секунды. Однако некоторые ученые утверждают, что при определенных обстоятельствах страпельки могут обретать стабильность. Эксперименты с ними проводит Брукхейвенская Национальная Лаборатория на Лонг-Айленде, в Нью-Йорке. А в Женеве сейчас строят еще большую лабораторию, она стоит 6 миллиардов.
— Эти физики… они что, с ума посходили?
— Брукхейвенские ученые получили Нобелевскую премию. Они творят вроде бы безобидные дела, но их болезненное эго все превращает в катастрофу.
Майкл опустился на корточки и потер виски.
— Сынок, ты в порядке?
— Мы так давно искали причину конца света. И вот информация мчится со скоростью света. Мне нужно ее переварить.
— Да, многое нужно осознать, но теперь мы знаем верное направление, спасибо нашему новому другу. Что опять же возвращает нас к загадке. Майкл, кто такой Сэмюэль Аглер?
Мик встал, вытер слезы с глаз.
— Он… мой сын?
Юлиус улыбнулся.
— Чтобы признать и принять этот факт, тебе понадобятся годы, но ты же видел, как парадокс открывает истину. А эта истина может спасти человечество. Я горжусь тобой.
Мик улыбнулся.
— Мой сын… уже большой мальчик, а?
— Майкл, мы должны быть очень осторожны и не говорить этого Сэму или Лоре. Знание, попав не в те руки, способно повлиять на пространственно-временной континуум.
— Пап, на него уже повлияли, это и мартышке ясно. Твой внук, который на двадцать лет старше твоего сына, трахает твою свояченицу на нашей крыше.
— Да, но этот внук еще не родился. Теоретически, знание его личности может помешать тебе встретиться с его матерью. Я даже не знаю, сможет ли он существовать в одно время с собой маленьким. Все вероятности внезапно рассыпались в хаос, каждая может повлиять на будущее Земли. Мы должны быть очень осторожны. Никому не хватит таланта и разума разобраться со всем этим.
Отец и сын зашагали дальше, не подозревая о присутствии в небе над ними молчаливого наблюдателя.
