Непроизвольно он еще крепче прижал девушку к себе и в это мгновение понял,– что любит ее. Это было так неожиданно, так ошеломляюще, что у него перехватило дыхание.
Первоначальная неприязнь к Харите потом сменилась жалостью и сочувствием, он думал о ней, как о диком зверьке, нуждающемся в его помощи и защите. И вот теперь он едва мог поверить охватившим его чувствам.
«Какое необычное место для того, чтобы влюбиться», — с улыбкой подумал лорд Вернем.
— Тащите меня! — крикнул он. — Только медленно и очень осторожно.
Работники взялись за веревки и через минуту-другую вытащили его с Харитой на солнечный свет.
— Мне забрать у вас ее милость? — спросил старший конюх.
— Нет, — ответил лорд Вернем, — развяжите веревки. Я понесу ее сам.
Прежде чем уйти домой, он велел наградить Билли.
— Накормите мальчика досыта и дайте ему шиллинг.
Он понимал, что было бы глупостью дать этому бедняге больше, деньги у него тут же отняли бы, но, чувствуя, что был недостаточно щедр, добавил:
— И пусть мальчик приходит сюда, когда захочет.
Потом он повернулся и пошел, неся на руках Хариту, как самую большую драгоценность. В аббатстве он отнес ее наверх, а лакей бросился за миссис Уильяме.
Б спальне лорд Вернем положил жену на кровать и смотрел на нее, с трудом сдерживая желание привести ее в чувство поцелуем. Глаза Хариты были по-прежнему закрыты, и темные ресницы лежали на щеках.
— Я искал тебя по всему миру, — с чувством произнес лорд Вернем.
В этот момент в комнату вошла миссис Уильямс.
Харите казалось, что она находится в конце длинного, темного туннеля. Каким-то непонятным образом она двигалась к мерцающему вдали огоньку. Открыв глаза, она поняла, что свет исходит от свечей, стоявших возле ее кровати.
У нее мелькнула смутная мысль, что она уснула, почему-то не потушив их. Потом она посмотрела на полог над своей головой, на его белые шелковые занавески и услышала голос миссис Уильямс:
— Вы проснулись, миледи?
Харита с трудом сосредоточила взгляд на лице экономки и заметила, что та чем-то очень обеспокоена. Она хотела ответить, но во рту было слишком сухо. Миссис Уильямс осторожно приподняла голову Хариты и поднесла к ее губам чашку.
Харита с жадностью выпила и подумала, что, наверное, очень давно хотела пить.
Раздался звук открываемой двери.
— Мне кажется, ее милость пришла в себя, милорд, — прошептала миссис Уильямс.
Она отошла в сторону, и Харита увидела мужа.
— Как вы себя чувствуете? — спросил он и коснулся ее руки.
Харита судорожно уцепилась за его пальцы.
— Я… упала… — с трудом произнесла она.
— Вы упали в колодец, когда пытались спасти Бобо, — ответил он.
— Бо… бо?
Он увидел молчаливый вопрос в ее глазах.
— С ним все в порядке, — поспешил он заверить жену. — Сейчас он сводит с ума Холдена; так что чем раньше вы поправитесь и снова станете заниматься им, тем лучше. Харита хотела засмеяться, но не могла.
— Со мной… все в порядке? Лорд Вернем кивнул головой.
— Доктор говорит, все кости целы. У вас небольшое сотрясение мозга. Наверно, это было очень страшно, но надо полежать денька два в постели, и все будет в порядке.
— Я не хочу… лежать в постели, — упрямо возразила Харита.
— Кингфишер соскучился по своей хозяйке. — сказал лорд Вернем и увидел, как заблестели ее глаза.
— Я собиралась… кататься верхом… с вами.
— Мы оба пропустили вчерашнюю поездку.
— Вчерашнюю?
— Вы пришли в себя ночью, но ненадолго. Часто бывает, что после сотрясения мозга человек теряет сознание. Это не страшно.
Харита понимала, что он старается ободрить ее, но была разочарована, что пропустила не только вчерашнюю, но и сегодняшнюю поездку верхом.
— Я хочу выздороветь… побыстрее.
— И я хочу того же. Нам всем вас не хватает.
Он заметил, что миссис Уильяме тактично вышла из комнаты. Лорд Вернем все еще держал руки Хариты и тихо сказал:
— Никогда не думал, что отсутствие одной маленькой женщины может сделать дом таким пустым и таким тихим.
— Тихим?
Он понимал, что она имеет в виду тот шум, который производили рабочие, и, глядя ей в глаза, добавил:
— Тихим в самом главном смысле. Мне было не с кем даже поговорить за ужином, а вчера вечером так много всего надо было обсудить. И к тому же требовался ваш совет.
— Вам правда… не хватало меня?
— Гораздо больше, чем я могу сказать сейчас, — ответил он.
Она тихонько вздохнула.
— Мне кажется… обо мне никто никогда не скучал.
– А теперь довольно много людей ждут, когда вы к ним вернетесь. — Он улыбнулся и продолжал: — И к тому же есть еще Бобо. Я уверен, что он ведет себя так непослушно и так необузданно только потому, что не понимает, почему вас нет рядом. Кингфишер ждет свои морковки, а еще есть — я.
Харите показалось, что в последнем слове был какой-то особый смысл. Потом она сказала себе, что это просто вежливость.
У него так много забот, так много дел требуют его внимания, вряд ли ему действительно не хватало ее, но все-таки очень хотелось верить его словам.
— Вы совершаете такие непредсказуемые поступки, что на будущее мне, видимо, придется надевать на вас такую же цепочку, как на Скоби и Мину, — улыбнулся лорд Вернем.
— Как они… подошли? — поинтересовалась Харита.
— Лучше, чем я ожидал. Гепарды, как вы знаете, очень умны. Наверно, они решили, что если это единственный способ погулять, лучше принять его, чем все время сидеть в вольере. Был только очень трудный момент, — добавил он, — когда прямо перед Миной выскочил заяц. Она прыгнула и едва не выдернула меня из седла! Я все-таки удержал ее, но она смотрела на меня с упреком, не понимая, почему ей не разрешают поймать такую хорошую добычу.
На этот раз Харита сумела засмеяться.
— Теперь я вас оставлю, — сказал лорд Вернем. — Засыпайте, и если завтра утром доктор будет вами доволен, к вам будет допущен посетитель в лице Бобо.
— И вы… тоже придете… навестить меня?
— В этом можете не сомневаться, — заверил он ее.
У себя в спальне лорд Вернем долго стоял у открытого окна и смотрел в сад. Разве мог он представить полгода назад в Африке, что окажется здесь, в аббатстве, владельцем всего поместья и титула, на который он никогда не рассчитывал, — да еще женатым.
Он вспомнил, как яростно противился мыслям о женитьбе, когда дядя объяснил ему положение дел и рассказал об огромном долге Теобальду Муру. Он вспомнил мятежные мысли, охватившие его при виде Хариты, приближающейся к алтарю с отцом.
