не даст. Я не допущу, чтобы из-за меня дрались! Тем более что все это неправда. Тебе привиделось. Не так ли, милорд!
Герцогиня бросила на маркиза такой умоляющий взгляд, к тому же в тот момент она была так хороша, что только человек с каменным сердцем смог бы отказать ей.
— Я уже говорил его светлости, — медленно начал маркиз, — что весь последний час я провел с моей кузиной Друзиллой. Сегодня вечером я случайно узнал, что она гостит у вас в доме, и очень удивился.
— Гостит? — переспросил герцог. — Мисс Морли — гувернантка моей дочери. Между прочим, мисс Морли, будучи гувернанткой, неужели вы всегда в столь поздний час принимаете молодых людей, даже тех, кто претендует на то, чтобы называться вашим кузеном? И при этом их одежда в полном беспорядке, а вы — в ночной рубашке, так?
Голос герцога звучал подобно грому. Краска залила щеки Друзиллы, потом она побледнела.
— Нет, ваша светлость, — тихо ответила она. — Это не в моих правилах принимать джентльменов в таком виде, но кузен Вальдо — совсем другое дело. Мы выросли вместе, и сейчас мы вспоминали наше детство.
Герцог бросил взгляд на часы.
— Почти в два часа ночи? — спросил он.
Намек, звучавший в словах герцога, был настолько оскорбителен, что у Друзиллы перехватило дыхание.
— Это правда, — крикнула герцогиня. — Можешь быть совершенно уверен, Джордж, его светлости нужно было сообщить что-то очень важное его кузине. Теперь-то ты доволен?
— Может, я и неопытен в каких-то вопросах, — ответил герцог, — но уж никак не в этом, моя дорогая. Мое предложение остается в силе, Линч.
— Нет, ты не можешь, ты не сделаешь этого, — заявила герцогиня, схватив его за отвороты камзола и заставив его посмотреть на нее. — Это правда, говорю тебе. Милорд маркиз говорил мне, что у него склонность к его кузине. Мы обсуждали это, и он сказал, что горит желанием увидеться с ней. Я все знала, все так и есть на самом деле. Ну как же можно быть таким недоверчивым!
Она повернулась к маркизу.
— О, милорд, — взмолилась она, — заставьте же его поверить вам. Вы же понимаете, дуэль — это ужасно, подумайте, что станет со мной. Умоляю вас, докажите его светлости, что вы не были у меня, ведь он свято в это верит.
Голубые глаза герцогини наполнились слезами, губы дрожали. Маркиз посмотрел на нее и повернулся к герцогу.
— Прошу простить, если ваша светлость не верит моим словам. Надеюсь, вы все поймете, если я сообщу вам, что на самом деле я просил мою кузину Друзиллу оказать мне честь стать моей женой.
На мгновение воцарилась тишина, все оцепенели. Потом губы герцога искривила усмешка, и он произнес:
— Итак, этот маркиз, хвастающийся на каждом углу, что он неуловимый холостяк, наконец попался. Позвольте узнать, что интересующая нас дама, мисс Морли, может ответить на это предложение?
Все трое повернулись к Друзилле и застыли, как на картине: герцогиня с молящим взором; маркиз, притягивающий к себе взгляд Друзиллы; герцог, полный подозрений, недоверия, осуждения.
Они ждали от нее ответа, ждали, что она скажет. Наконец пересохшими от волнения губами она произнесла:
— Я с большим вниманием отнеслась к такому искреннему предложению… и обдумав все… я с большой… радостью принимаю предложение моего кузена стать его женой.
Герцогиня тихо вскрикнула.
— Итак, решено, — сказал она — Теперь, Джордж, ты должен быть доволен.
— Конечно, моя дорогая, — ответил герцог, и потом, когда все уже облегченно вздохнули, он продолжил: — Но как отец и как блюститель нравственности всех, кто находится под крышей моего дома, я не могу простить мисс Морли ее появление в подобном виде, и даже столь важная причина, как предложение о замужестве, ее не оправдывает. Таким образом, мне надлежит проследить, чтобы бракосочетание состоялось как можно скорее. Мы разбудим моего капеллана, и вы, милорд, и вы, мисс Морли, через час присоединитесь к нам для проведения венчальной церемонии.
— Венчания! — вскричал маркиз.
— Что ты хочешь сказать, Джордж? — взвизгнула герцогиня.
— Я хочу сказать, моя дорогая, — ответил герцог, — что твой друг, благородный маркиз, должен подкрепить свою историю действиями, если желает, чтобы я всему поверил. А что может быть более убедительным, чем скорейшее венчание? И мы с тобой будем свидетелями на такой восхитительной церемонии.
— Это невозможно! — горячо воскликнул маркиз.
— Тогда остается в силе мое первое предложение, — заявил герцог. — Выбор оружия я, так и быть, оставлю за вами.
— Нет, нет! — закричала герцогиня. — Какая нелепость, чушь какая-то! Подумайте, что скажут люди!
— А никто и не узнает, — ответил герцог, — если ты, моя дорогая, не начнешь болтать. Очень сомневаюсь, что у тебя возникнет подобное желание.
— Такое бракосочетание не может считаться законным, — быстро проговорил маркиз, — у нас нет специального разрешения.
— Я вам приготовил сюрприз, — сказал герцог, вытаскивая из внутреннего кармана дорожного плаща какую-то бумагу. — Причина, заставившая меня отправиться в Оксфорд и лишившая меня счастья присутствовать на сегодняшней вечеринке, заключалась в том, что я узнал о намерении моего племянника жениться на дочери лавочника. Эта женитьба гибельна для него. Но он дошел до того, что добыл специальное разрешение, которое я у него и отобрал, дабы быть уверенным, что он не воспользуется им. Вот оно.
Герцог взглянул на бумагу.
— Имена, естественно, нам придется изменить, но я не сомневаюсь, что мой дальний родственник его светлость архиепископ Кентерберийский одобрит мои действия, когда мы разъясним ему создавшуюся ситуацию.
— Итак, у вас все козыри! — воскликнул маркиз. Герцог посмотрел ему прямо в глаза.
— Очень мудро с вашей стороны сознавать это, — ответил его светлость.
Он повернулся к Друзилле.
— Мисс Морли, вы меня крайне обяжете, если прилично оденетесь. Полагаю, часа вам хватит на то, чтобы переодеться и упаковать ваши вещи.
— Упаковать вещи? — изумилась Друзилла.
— Ну, конечно, — вкрадчиво ответил герцог, — вы же захотите покинуть замок вместе с мужем. Для него тоже не составит особого труда собраться за час. Наша церковь, как вы знаете, в Западном крыле. Там-то мы и будем вас ждать. А теперь, моя дорогая, — обратился он к жене, беря ее за руку, — мы с тобой удалимся в наши покои.
— Ты сумасшедший, Джордж, ты совсем помешался! — воскликнула герцогиня.
— Мне очень жаль, что ты так считаешь, — ответил герцог. — Мне кажется, это разумный и цивилизованный способ решения того, что ты называешь страшной трагедией.
Его слова заставили герцогиню промолчать. Она позволила вывести себя из классной, бросив прощальный взгляд на маркиза.
Он смотрел ей вслед, пока она не скрылась в коридоре, потом повернулся к дрожавшей всем телом, белой как снег Друзилле.
— Господи! Какой ужас! — взорвался он. — Послушай, ты, глупая девчонка, какого черта ты мне не отказала?
