но сегодня… он был отвратителен. Он был совершенно другим, но вот в чем отличие, я объяснить не могу…
— Забудьте о нем, — сказал князь. — А вот и Поток с горячей водой и бинтами.
Слуга с необычным лицом, которого князь называл Сторожем, принес серебряный тазик с горячей водой, ароматизированной лимонным соком. Он протянул князю тазик, и тот очень осторожно принялся развязывать платок. Только сейчас, когда они находились в хорошо освещенной комнате, Мистраль смогла рассмотреть свою рану, и они оба вздохнули с облегчением.
Это оказался длинный порез, в который забилась земля. Однако он был неглубоким и не представлял никакой опасности. Вообще-то это была самая обыкновенная царапина, которая быстро заживет. Мистраль вздрогнула, когда князь опустил ее руку в воду, но через минуту она с удовольствием ощутила, как теплая вода согревает руку и с нее сходит грязь. Кровотечение прекратилось, и князь тщательно промыл рану. Когда руку забинтовали, Мистраль сказала:
— Вы так умело все сделали, ваше сиятельство, что не понадобится обращаться к врачу.
— Сегодня, возможно, и нет, — ответил князь, — но завтра — обязательно. Не следует рисковать. К тому же нужно вас всю обследовать. Может, вы ударились, но из-за волнений ничего не почувствовали.
Он взглянул на ее расцарапанные руки. Впервые после того, как она сбежала с виллы раджи, она осознала, что свободна. До настоящего момента она находилась в состоянии шока, вызванного и ее переживаниями, и тем, что было связано с побегом. Она оглядела свое разорванное платье и печально улыбнулась.
— Скорее мне нужно зашить платье, чем обращаться к доктору, — сказала она. — Но я все равно уверена, что со мной все в порядке.
Горевший в камине огонь бросал отблески на ее волосы, но от смущения она даже не сознавала, как красива. Ее волосы, которые растрепались, когда она спускалась по шпалере, рассыпались золотыми волнами по ее мраморно-белым плечам. Волосы были такими густыми и пышными, что ее лицо стало казаться меньше и более утонченным, делая ее тем самым похожей на девочку. Действительно, с опущенными глазами и дрожащими губами она казалась несправедливо обиженным ребенком. Но ее облик не ввел бы в заблуждение ни одного мужчину, который сразу бы распознал в ней женщину. Оттененная темным бархатом кресла, со слегка порозовевшими щеками, она была непередаваемо желанна.
Поток ушел, и они остались одни. Внезапно князь принялся шагать по комнате.
— Я хочу, чтобы вы рассказали мне кое-что… — как бы решившись, тихим голосом проговорил он.
Но не успел он продолжить, как дверь с грохотом распахнулась. Мистраль и князь повернули головы, Мистраль издала возглас изумления. Перед ними стоял сэр Роберт — высокий, напряженный, с горящими гневом глазами.
— Так вот куда вас привезли! — вскричал он.
Он захлопнул за собой дверь и прошел в комнату. Мистраль встала. Сэру Роберту бросились в глаза ее изодранное платье и растрепанные волосы. Его губы угрожающе сжались, он ринулся к князю и хлестнул его по щеке перчаткой.
— Вы негодяй! — хрипло крикнул он.
Мистраль тихо вскрикнула.
— Но, сэр Роберт, — начала она, — прошу вас…
— Одну минуту, — остановил ее сэр Роберт. — Я еще не успел сказать все, что думаю о этом так называемом джентльмене.
— Вы считаете, что я буду вас слушать? — обратился к нему разгневанный князь. — Я требую сатисфакции, сэр, здесь и сейчас. Никто не имеет права безнаказанно оскорблять меня.
— И вам не дозволено оскорблять даму и мою соотечественницу, — ответил сэр Роберт. — Выбор оружия я оставляю вам.
Гнев сэра Роберта не шел ни в какое сравнение с яростью князя, который едва сдерживал себя. Его лицо побелело, на нем ярким пятном выделялся след от перчатки сэра Роберта. Князь быстро огляделся по сторонам. Над камином висели две дуэльные шпаги, столь любимые французами. В мгновение ока они оказались в руках князя, который протянул одну сэру Роберту.
— Я могу убить вас и шпагой, как убил бы любым другим оружием, — сквозь стиснутые зубы процедил князь.
— Напротив, — ответил сэр Роберт. — Именно мне придется преподать вам, молодой человек, урок — урок, который вы заслужили.
Мистраль в полном замешательстве переводила взгляд с одного на другого. Она не вполне понимала, в чем причина происходивших событий, но из слов сэра Роберта о своей соотечественнице она заключила, что дело касается ее самой, хотя ей не было ясно, при чем тут она.
— Ваше сиятельство! Сэр Роберт! — начала она. — Пожалуйста…
Но они не обращали на нее внимания. Князь отшвырнул в сторону стул, отбросил ногой скамеечку. Теперь середина комнаты была свободна, и мужчины стали в позицию. Не успела Мистраль толком сообразить, что происходит, как послышался звон стали, и мужчины сошлись в неистовой схватке, которая происходила в полном молчании, что производило еще более пугающее впечатление.
Мистраль, чувствовавшей свое полное бессилие, оставалось только наблюдать за ними. Стоило ей подумать, что сэр Роберт берет верх над князем, как она тут же увидела, что князь демонстрирует свое мастерство фехтовальщика. Теперь защищаться приходилось сэру Роберту. Как бы Мистраль ни хотела остановить дуэль, она уже ничего не могла поделать. Испытывая непередаваемый ужас и в то же время зачарованная тем, что происходило в комнате, она продолжала следить за мужчинами.
Будь рядом с ней знаток, он сказал бы ей, что эти два противника великолепно подходили друг другу. Сэр Роберт, более тяжелый, чем князь, превосходил его в опыте, что компенсировалось молодостью и стремительностью движений князя, которые не только не раз спасали его в острых ситуациях, но и представляли определенную опасность для его противника.
Через несколько минут стало заметно, что на обоих мужчинах стала сказываться ярость схватки. Хотя ни один из них не чувствовал усталости, они тяжело дышали, их лица были напряженны, губы плотно сжаты, глаза внимательно следили за противником. Дуэль продолжалась. В какое-то мгновение показалось, что победа достанется князю. Он прижал сэра Роберта к книжному шкафу, и сверкающее лезвие, подобно жалу змеи, засверкало в дюйме от его горла.
И Мистраль сразу поняла, кого она хочет видеть победителем. При мысли, что сэр Роберт может быть убит, ее охватил ужас. Эта мысль причинила ей почти физическую боль. Ей захотелось кинуться к нему, принять на себя предназначенный ему удар. Но она не могла шевельнуться, ее ноги, казалось, приросли к полу. Ее губы беззвучно двигались, хотя она не произнесла ни единого слова.
Сэр Роберт отклонился назад, его лицо стало мертвенно-бледным. Надежды нет, в панике подумала Мистраль, его убьют у нее на глазах. Если так случится, она хочет умереть подле него.
Она любит его! Она любит его с того самого мгновения, когда они встретились на рассвете. Любовь к нему переполняла все ее существо, это чувство настолько поглотило ее и стало частью ее самой, что до настоящего момента она просто не распознала его. Она не могла понять, как до сих пор могла жить и быть счастлива без сэра Роберта. Она его любит и ничего не может сделать, чтобы спасти его. Напряженная до предела, она стояла и следила за дуэлью.
Но когда ей стало казаться, что мозг не выдержит такого эмоционального напряжения, сэр Роберт увернулся от шпаги противника и внезапным выпадом нанес князю удар. Шпага пронзила его плечо. Вскрикнув и выронив свою шпагу, князь зажал рану левой рукой, и тут Мистраль рухнула на пол. Пол заходил у нее под ногами, и она поняла, что погружается во мрак, в спасительное забвение, от которого она может никогда не пробудиться…
Когда она открыла глаза, у нее возникло впечатление, будто прошли века. Сначала она не могла вспомнить, что случилось. Единственное, что она сознавала — что она находилась где-то далеко отсюда и еще не вернулась. Потом она услышала стук колес по мостовой, почувствовала под своей щекой что-то непонятное. Она пошевелилась и поняла, что ее обнимает чья-то рука, а ее голова покоится на чьем-то плече. Наконец она пришла в себя и поняла, кто сидит рядом. Внутри ее, подобно урагану, поднялась волна
