Самая жестокая битва

Издание: Сет Р. Самая жестокая битва. История конвоя ONS-5. - М.: АСТ, 2006. Оригинал: Seth R. The Fiercest Battle : The story of North Atlantic Convoy ONS-5. - London: HMSO, 1961 Источник: Материал предоставлен Александром Больных Дополнительная обработка: Macon ([email protected]) Перевод с английского: А. Г. Больных.

Серия: Военно-историческая библиотека

Издательства: АСТ, АСТ Москва, Хранитель, 2006 г. Твердый переплет, 304 стр. ISBN   5-17-038617-6, 5 -9713-3180-9, 5-9762-0493-7, 985-13-8465-8 Тираж: 3000 экз.

Обработка kurfuerst.

В советской историографии было принято считать, что союзники выиграли свою 'пресловутую' битву за Атлантику уже 22 июня 1941-го года, когда 'почти все ресурсы немцев были брошены на Восточный фронт'. О том, что это мягко говоря не так, и сегодня мало кто знает. Любители флота уделяют больше внимания сражениям с участием грозных линкоров и крейсеров, огромных авианосцев и стремительных эсминцев, чем утомительным проводкам атлантических конвоев, сопровождаемых непредставительными шлюпами и корветами. Но каждый успешно проведенный конвой приближал победу союзников намного быстрее, чем например победа у мыса Матапан. Поэтому, я считаю весьма полезной данную книгу об одной из таких конвойных битв, ставшей одной из переломных в кампании на атлантических маршрутах, и пришедшей к союзникам как нельзя кстати после кризиса весны 1943-го, когда до окончательной победы было еще далеко.

ПРЕДИСЛОВИЕ ПЕРЕВОДЧИКА

Решающие конвойные битвы

 

Если верить нашей историографии, то предмета данной книги вообще не существует в природе. Попробуйте найти хотя бы в одном из советских/российских официальных изданий термин «конвойная битва» или «convoy battle». Не существует его, не существует в принципе. Для наших адмиралов, а вслед за ними и для историков, которые в силу объективных обстоятельств носили погоны со звездами не того калибра и были вынуждены преданно заглядывать адмиралам в рот, проводка морского конвоя, похоже, представлялась даже не военной операцией. Где уж тут говорить о битве. Это просто арифметическая задачка из учебника для четвертого класса. «Из пункта А в пункт Б вышел товарный поезд. Из пункта Б в пункт А навстречу ему вышел пассажирский...» И так далее. Самым наглядным примером такого вопиющего непонимания были истории с конвоями PQ-17 и PQ-18. Наше политическое (ну ему-то такой взгляд еще простителен) и военное руководство смотрели на происходящее, но просто не понимали его сути. Перечитайте телеграммы Сталина, перечитайте мемуары адмиралов Кузнецова и Головко. До них так и не дошло, что имели место две крупнейшие битвы стратегического масштаба. Первая завершилась тяжелейшим поражением союзников, даже разгромом. Во второй неимоверным напряжением сил англичанам удалось одержать тяжелую, кровавую победу. Нет, по мнению нашего командования не произошло решительно ничего замечательного. Просто на железнодорожной ветке из пункта А в пункт Б кто-то неправильно перевел стрелку, и один состав кувыркнулся с насыпи, хотя и не целиком. Да, неприятное происшествие, но не более того. И единственное, что их волнует – это задержка с прибытием очередного товарного состава. О чем тут вообще говорить, если даже термин «Битва за Атлантику» неизменно сопровождался эпитетами «так называемая» или «пресловутая». При этом за Эль-Аламейном, Дюнкерком, Арденнами право называться «битвой» все-таки сохранялось. А вот огромную кампанию решающего стратегического масштаба наше командование, наша историческая и военная наука не видели в упор. Между прочим, рекомендую хотя бы для сравнения посмотреть состав сил Королевского Флота, привлекаемых для обеспечения проводки любого из полярных конвоев, и силы, которые англичане бросили в погоню за «Бисмарком». При том, что «Бисмарк» вышел в океан один-единственный раз, а полярные конвои отправлялись чуть ли не ежемесячно.

Интересен еще один момент. Я достаточно хорошо знаком с западной историографией, так вот, даже те авторы, которые искренне (или неискренне) называют Эль-Аламейн и Монте-Кассино решающими битвами Второй Мировой войны, нигде и никогда не употребляют термин «so called» – «так называемый» – по отношению к событиям на Восточном фронте. А у нас – свободно и даже обязательно. Нет, большевистское хамство, по-видимому, неистребимо, как не истребим класс люмпенов, в адмиральских погонах и без них.

О чем, собственно, можно говорить, если даже злосчастный Таллинский переход у нас не заслужил определения «битва». Так, мелочь, либо «переход», либо «эвакуация». Иногда попадается «операция», но не чаще одного раза из пяти. Причем дело не в привычной тенденции замалчивать чудовищные потери в людях и кораблях. Суть в том, что основной удар пришелся на транспорты, а это вовсе не на военные корабли. И, следовательно, о результатах Таллинского перехода должна голова болеть у Министерства морского транспорта, а не у главнокомандующего ВМФ. Вы будете смеяться, но первые сведения о наших потерях во время этой битвы я увидел в книге «История мореплавания», выпущенной в 1972 году в издательстве «Транспорт», как «учебное пособие для высших учебных заведений ММФ». Все Воениздатовские книги хранили гордое молчание на сей предмет. Процитируем адмирала Кузнецова: «Попытка врага уничтожить силами авиации основной костяк кораблей КБФ оказалась безуспешной». Остальные издания пишут то же самое. Причем я совершенно убежден: это ни в коем случае не лицемерие. Наши моряки действительно так думали. «Киров» уцелел, а потоплены там 20, 50 или 80 транспортов – уже не важно.

Поэтому даже представить себе, что какой-то конвой мог иметь стратегическое значение, наши адмиралы не могли органически. А такие конвои англичанам приходилось проводить не единожды. Самым