Алекса как брата, но не смогла бы жить с ним.
С Камероном была совсем другая история. Она почувствовала себя уютнее и позволила себе удовольствие взглянуть на него. Сани не могла сказать, в какой момент перестала пугаться его красоты, а сейчас видела и другое. Маленькие морщинки в уголках глаз, словно он постоянно улыбался, или, что больше вероятно, жмурился, когда, в иногда выдававшиеся солнечные дни, обходил свои земли. Она знала, что когда его что-то удивляло, он слегка приподнимал бровь. Знала полное отсутствие выражения на лице, когда он что-то обдумывал, или то, как подрагивал уголок рта, когда он был скептичен или невольно испытывал веселье.
Она любила его смех, его редкие, мимолетные улыбки, его изощренное чувство юмора. И с трудом верила, что на самом деле могла иметь то, в чем за последние несколько недель так истосковалось ее сердце. Саншайн решила, что ей следует знать, чего он добивался, когда спросил, что она думает о Лондонском обществе. Но как она уже сказала ему в ванной, она даже и не смела надеяться.
— Сани?
Она поняла, что он смотрит на нее, и улыбнулась:
— Прощаю.
Камерон посмотрел с облегчением:
— Никакого наказания?
— Ну, я все еще думаю об этом.
Он улыбнулся, убрал ей за ушко прядку волос, и повернулся к Алексу. — Где мы остановились?
— Кажется, мы с тобой разговаривали. А где была Сани, я не знаю. — Он бросил на нее быстрый взгляд. — Ты уже довольно долго была с ним в ванной и хорошенько наобнималась или стоит повторить?
Сани бросилась в него подушкой:
— Ты отвратителен.
Алекс только рассмеялся, и посмотрел на Камерона:
— Она может быть очень полезной, если только сможет сосредоточиться, хоть на чем-то кроме мыслей о том, как затащить тебя в постель.
Сани против воли улыбнулась:
— Ладно, прекращаю. Так что я пропустила?
— Обычную беседу, — сказал Алекс. — Я достаточно нагло сказал твоему другу, что его средневековый секрет умрет вместе со мной. Не думаю, что я бы сообразил — принимая во внимание, какой он лощенный и прирученный — если бы сам не терпел жизнь с несколькими домочадцами из средних веков.
— Осторожней муженек, — сказала Маргарет, скользя своей голой ногой между его ног. — Терпишь, правда?
— Тоже мне, прирученный, — ворчал Камерон. Он взглянул на Маргарет. — Боюсь даже просить рассказать.
— Это длинная история, — согласилась Маргарет. — Алекс прошел сквозь Кольцо ведьмы рядом с замком Джеймса и оказался в 1194…
— Прикованный, к твоей кровати, — С ленивой улыбкой вмешался Алекс. Он посмотрела на Камерона. — Конечно, она влюбилась в меня как увиде… Мег, — сказал он, поморщившись от боли, когда Маргарет дернула его за волосы. — Ладно, это я влюбился с первого взгляда, но пришлось несколько раз хорошенькой с ней поговорить, пока она сменила гнев на милость. Я выиграл право жениться на ней на одном из турниров короля Ричарда и с того момента, жизнь стала блаженством.
— Точно, — сказала Маргарет, мимолетно поцеловав Алекса. — Но не думаю, что в других комнатах такое же блаженство. Я слышу, плач детей, которые полагают, что их уложили спать слишком рано. Пойду к ним.
Проследив, как она уходит, Алекс повернулся к Камерону:
— И так, теперь ты знаешь, что это не мои способности сыщика вызвали мои подозрения в отношении тебя; я узнал признаки. К тому же, тебя обсуждали за кружкой эля перед камином у Джеймса гораздо больше, чем тебе бы хотелось.
Камерон прочистил горло:
— А я то думал, что меня трудно разоблачить.
Алекс улыбнулся:
— Вообще-то было трудно, хотя ты мог бы и подкорректировать записи в деревенском приходе. Мне кажется, тебе еще будет интересно знать, что одной из причин, почему Джеймс захотел построить центр отдыха, было то, что он решил — это в его духе — что ты жил в Камерон Холле слишком много лет без братьев. Так что он подумал, что если предложит тебе небольшое дельце, может тогда ты спустишься со своих гор без меча в руках и присоединишься к нашей безумной семейке.
Сани почувствовал, что Камерон сжал ее руку. Посмотрев на него, она увидела полное отсутствие выражения, и поняла, что знает, о чем он думает. Все эти годы, прожитые в одиночестве, он, скорее всего, верил, что один с такой редкой судьбой, а в то же время, внизу по склону горы жили люди, которые могли поговорить с ним об этом. Она прижалась к нему.
— Быстренький визит в ванную? — прошептала она.
Камерон очень глубоко вздохнул:
— Еще один заход туда, и Алекс начнет брать с нас арендную плату. — Камерон отпустил ее руку, сильно потер глаза ладонями, тряхнул головой и посмотрел на Алекса. — Спасибо, — просто сказал он.
— Мы рады принять тебя. Думаю, я могу еще добавить, что Джеймс подталкивал тебя приехать к нему потому, что хотел, чтобы ты встретил Сани. Он хотел выяснить, не вытащит ли наружу эта встреча какие-нибудь воспоминания. Но как я вижу, сейчас ты сам об этом догадываешься.
— Посещала меня такая идея, — признался Камерон. — Думается мне, что лучше тебе сразу выложить все не очень приятные подробности, чтобы я не смущался, демонстрируя неуместные и дикие эмоции.
Алекс засмеялся.
— Святые небеса. Тогда вернемся к нашим баранам. Уверен, это поможет тебе почувствовать себя намного лучше.
Алекс передал Камерону толстую кипу бумаг, которую он сразу передал Сани.
— Думаю, лучше будет просто послушать, — сказал он с улыбкой, и повернулся обратно к Алексу. — Начинай.
Сани мельком просматривала страницы, когда Камерон и Алекс разговаривали. Она не понимала, почему Родни Айнсворт умер так неожиданно, и почему сделал Камерона исполнителем завещания. Она предположила, что Натан не был безумно рад данному обстоятельству, и рассеянно размышляла, что об этом подумала Пенелопа.
— Вот, Сани, — сказал Алекс, протягивая ей толстый конверт из манильной бумаги. — Это отчет о вскрытии лэрда Айнсворта. Я не доктор, но думаю ухудшение здоровья Родни было довольно резким, принимая во внимание его особенную разновидность рака. Еще мне кажется, очень подозрительным, что никого не заинтересовало, почему так все произошло. И вот еще, довольно странно, что у доктора Родни есть взрослая дочь, которая без ума от нашего благородного лэрда Натана, но вовсе не был бы нужен, попади он за решетку, — он замолчал. — Разве не так?
— Не этично, — сказала Сани, качая головой.
— Но, как ты хорошо знаешь, возможно. Оглянись вокруг и увидишь то, о чем думаешь. Теперь, Камерон, перейдем к другому. Я заметил в завещании Родни сказано, что он оставляет тебе шкатулку, наполненную воспоминаниями. Что это?
Камерон пожал плечами.
— Да просто парочка сувениров из его путешествий. Они не представляют никакой экономической ценности, если ты об этом хотел спросить. Натан мог продать почти все и купить один капуччино. Кажется, Родни думал, что я буду ценить их, а его дети нет.
— Никакого скрытого послания? Никаких бриллиантов припрятанных под знаком клана? Никакой подсказки, где спрятаны сокровища?
