прежней, не претерпев изменений. Черты лица заострились, окончательно избавившись от намёка на детскую припухлость и приобретя точёную завершённость. Линия губ стала твёрже, в углах рта и глаз залегли тоненькие морщинки. Но лицо – пустяк. Изменения в фигуре, вот что поразило Непоседу по- настоящему. Словно руки умелого скульптора прошлись по телу девушки, как по мягкой глине, заменяя мягкость подкожного жира плотными валиками мышц, здесь соскребая, там наращивая, выставляя напоказ то, что природа обычно старается скрыть.
Сила. Гибкость. Выносливость.
Так роскошно не смотрелись даже мальчики из тайных жарких грёз, партнёры по воображаемым утехам. Реальность превзошла фантазии. Правда, у мальчиков не было таких бёдер и такой груди. Небольшой, но крепкой и очень даже симпатичной. В остальном же…
Тефари слегка развернулась, отработанным до автоматизма
Не столько весело, сколько торжествующе.
Я смотрела на учениц и не скрывала улыбки. Такую они у меня раньше, пожалуй, не видывали. Когда- нибудь, думалось мне без слов, одними ощущениями, когда-нибудь и мои будут… нет, не такими же в точности. Но похожими.
Гейла. Легерт. Сарлика.
Реника. Луэн. Тефари.
Дети по крови – и дети по выбору. Будущее – и настоящее.
- Сегодня у вас отпуск, – сказала я. Девушки моментально навострили уши, хотя жевать не прекратили (шутка ли – неделя на жидкой диете, да ещё с основательными магическими метаморфозами!). – Сегодня и, так уж и быть, завтра. Готовьтесь. Часа через два мы пройдёмся по магазинам. А завтра нанесём визит в цитадель Белой Крепости.
Непоседа, как всегда, опередила своих подруг.
- Визит? Зачем?
- Ради завязывания полезных знакомств. Я намерена представить вас командору Сухталу, начальнику его охраны… и ещё кое-кому.
- И заодно, разумеется, похвастаться, – добавил Устэр. – Достижения учеников – наилучшая рекомендация для их учителей.
- Не рано ли хвастаться?
- А вот это, – я изобразила улыбку ласкового крокодила, – во многом зависит от вас.
Отпуск.
Это, кажется, что-то из области обработки сплавов? Точно. Учитель рассказывал. Закалённую сталь нагревают, выдерживают при определённой температуре, а потом снова охлаждают. Отпуск. Почти то же самое, что отжиг. Артефакторам положено знать такие вещи…
Тефари тряхнула буйной рыжей шевелюрой и попыталась вспомнить, чем она заполняла свободное время раньше. До того, как попасться на глаза чете некромантов. Вспоминалось с трудом, и ничего, кроме недоумения, а то и стыда, воспоминания не приносили. Боги! Неужели планирование дурацких шалостей, сплетни с подсиживанием вредин-соседок и попытки стащить с кухни что-нибудь сладкое, а ещё лучше – пьянящее действительно занимали в жизни так много места? Удивительно, как при такой страсти к ничегонеделанию ей всё-таки удавалось учить заклятия, выполнять задания Старшей и даже создавать артефакты.
Что ли медитацией заняться? Эйрас говорила, что у Луэн и особенно Реники с энергией дела обстоят не блестяще, зато по части восприятия и контроля отстаёт уже она, Тефари…
Непоседа с ногами забралась на кровать и прикрыла глаза.
Вдох – выдох… вдох – выдох… видов медитации огромное множество; по сути, каждая новая медитация даже у одного и того же мага отличается от предыдущих. Но классификация медитативных состояний всё- таки возможна, более того: уместна. По диапазонам, по объектам сосредоточения, по целям…
Диапазон: стихийные энергии, конкретно – область огня. Объект сосредоточения: ближнее окружение, материальный мир и силовая компонента магических плетений. Цель: углублённое восприятие реальности, расширение сенсорной плоскости.
Вдох – выдох… вдох…
- Эй! Тефари! Ты что, совсем отлетела?
Девушка открыла глаза замедленно, с неохотой. В её разуме картина, видимая обычным зрением, наложилась на иную, поражающую обилием оттенков и нюансов. Температурные градиенты величиной в малые доли градуса и мера теплоёмкости окружающих объектов определялись просто на взгляд. Не говоря уже о заклятиях, в которых хотя бы в самой незначительной степени использовалась подпитка от энергии Чистого Пламени.
- Ого! – склонившаяся к ней Луэн распрямилась. – Подруга, ты в курсе, что у тебя зрачки отсвечивают жёлтым?
- Тебе это мешает?
Мой голос тоже изменился, отметила Непоседа без эмоций. Каким-то образом в него проникли шипение и потрескивание. Не звук – лишь отзвуки, мета соприкосновения со стихией…
- Лично мне – нет, – сказала Реника, потирая кончик носа. (Эйрас однажды заметила, зайдя в библиотеку Верхнего дома: 'Копоть трёт нос, Горка щурится, Непоседа ходит взад-вперёд – значит, вершится таинство мыслительного процесса'). – Главное, чтобы ты соображала, что тебе говорят. И реагировала адекватно.
- Я соображаю. Выкладывайте, что хотели.
- Планы некромантов, – многозначительно сказала Реника. И умолкла.
- А если без слишком тонких намёков?
- Ты бы всё-таки соображалку раскрутила, – буркнула Луэн. – Хозяева дома, в котором мы находимся, не слабо в нас вложились. Как полагаешь, в какой форме они захотят вернуть вложенное: услугами, сведениями? Действиями? Ещё чем-то?
- В альтруизм вы, надо полагать, не верите.
Копоть фыркнула.
- Альтруистом может быть светлый целитель, но не тёмный. Принцип работы не тот.
- Законы логики едины для всех. Или светлые целители не берут платы?
- Здорово тебя обработали, – снова вступила Луэн. – Ты ли это, рыжая?!
- Кажется, я поняла, в чём тут дело, – Реника неприятно усмехнулась. – Наша подруга попросту влюбилась в своего учителя.
- Думаешь? – Горка перевела взгляд с Тефари на Ренику и обратно. – Эй! Это правда?
- Я думаю, – сказала Непоседа голосом, в котором 'пламенные' отзвуки стали заметно громче, – что наша смуглянка попалась в ловушку шаблонного мышления. Устэр – мой учитель, и притом настоящий мужчина. Чудо синеокое. Заглядываться на такого вполне естественно. Но даже если бы не существовало препятствия в лице Эйрас, я не так глупа, чтобы строить планы на человека, которого считаю вторым отцом. И который видит во мне дочь.
- Ты не виляй, – ничуть не впечатлённая, Реника продолжала усмехаться. – Ты просто ответь на прямой вопрос: влюбилась ты в него или нет?
- Слегка. Совсем немножко. Да, пожалуй, влюбилась. Но далеко не в такой степени, чтобы питать несбыточные надежды. Или, тем более, чтобы радикально поглупеть.
- Ха! Я была права.
- Знаешь, милая Копоть, – голос Тефари всё меньше напоминал человеческий; он уже не столько шипел, сколько гудел и рыкающе хлопал, словно большой костёр на ветру, – давай-ка, ответь нам с Луэн, не
