'Кто ты?'
Не ответить невозможно. Солгать… для этого надо помнить, что такое ложь.
'Устэр Шимгере из Дэргина'.
Иголка вспыхивает, щетинясь множеством острейших кристалликов. Боль омывает онемевший разум, возвращая движение и жизнь.
'Кто ты?!'
'Устэр Шимгере из Дэргина. Воин, изгнанник, муж Эйрас сур Тральгим. Маг… человек'.
'Человек – это название демонов вашего вида?'
'Человек – это обозначение наиболее многочисленной разумной расы Больших Равнин'.
'Что есть Большие Равнины?'
'Мир, где я родился'.
'Изгнанник… ты был наказан, потому что нарушил законы демонов?'
'Я был наказан, потому что имел связь с младшим княжичем правящего дома, каковой княжич плёл интриги с недостаточным искусством. Княжича изгнали, меня – вместе с ним'.
'Значит, у тебя сейчас нет ни хозяина, ни властелина, ни божества?'
'У меня есть учитель'.
'Кто твой учитель?'
'Эйрас сур Тральгим, некромант и воин'.
Иголка, пронзившая разум, вспыхивает впятеро ярче прежнего. Боль так сильна, что на миг вырывает разум из навязанного полусна.
'Я буду снова и снова наказывать тебя, если ты не будешь отвечать яснее. Ты ученик названной Эйрас- как-то-там, или ты её муж?'
'И то, и другое'.
'Чудовищно! Впрочем, вы же демоны. Вы способны только путать и путаться'.
'Если мы – демоны, то кто вы?'
Иголка вспыхивает и пылает, не угасая, невероятно долго. Сознание корчится на оси боли, истекает болью, тонет в ней и всплывает, чтобы утонуть снова. Когда иголка гаснет, Устэр отчаянным усилием цепляется за сполохи навязанной муки…
…и вспоминает себя. Пока – только себя: воина, изгнанника, мужа, мага. Слова перестают быть набором звуков, наполняются смыслом.
Боль уходит. Гнев остаётся.
Забвение тает в топке этого пламени, и воля восстаёт, как цветы на пепле.
'Не смей спрашивать меня ни о чём, демон! Это запрещено! Ты понял мой приказ? Ты последуешь ему?'
'Я не спрошу: что ты делаешь? – даже если увижу, как ты шагаешь в пропасть'.
'Вот и хорошо… то есть ничего хорошего… ты пытаешься запутать меня, демон?!'
'Я прямо и честно отвечаю на вопросы'.
'Продолжай, и ты не будешь наказан. Где находится Эйрас… твой учитель?'
'Рядом. Мы путешествовали вдвоём'.
'Ещё одна вопиющая глупость! Воистину несчастны вы, лишённые божественной благодати и божественной ясности… но это и к лучшему… для меня. Ответь кратко и ясно: ты должен повиноваться своему… своей… тьфу! своему учителю?'
'Всякий ученик повинуется наставлениям учителя'.
'Но теперь твой учитель находится в моей власти. Будешь ли ты повиноваться мне, как повиновался Эйрас? Кратко! Да или нет?'
'Да'.
'Очень хорошо. Теперь я освобожу тебя, демон-человек Устэр. Но помни: отныне твой учитель, знающий твоё имя, и источник приказов, исполняемых тобою – я, и только я!'
'Я запомню. Как мне обращаться к вам?'
'Можешь называть меня Мастером Печатей'.
'Я внимаю вам, Мастер'.
- Что вижу я, молодой глупец! Ты освободил демона?
- Власть моя над ним крепка, как если бы Средняя Печать оставалась на нём. Демон! Склонись перед высоким паладином самого Победителя и передо мной! Ниже! Вот так. Можешь выпрямиться. А теперь призови искажённый огонь вон в том направлении, вполсилы!
Руки демона поднимаются, исполняя неторопливый жест. Рождённая из сути демона струя огня (действительно, явное искажение: чистое пламя не бывает чёрным!) неторопливо раздвигает слои воздуха и истаивает, вонзившись в 'стену', зримо воплощающую Великую Печать.
- Почему этот демон, будучи свободен, повинуется тебе?
- В это трудно поверить, высокий паладин, но я расскажу вам всё. Помните, однако, что всё сказанное относится к демонам, и не удивляйтесь их великим странностям.
- Постараюсь. Итак, молодой мастер, говори.
- Повинуюсь! Когда вы удалились для Принятия, я расспросил того из пойманных демонов, в котором больше косной материи. Оказалось, что второй демон, что менее обилен презренной плотью и тем самым более силён, является самкой того же вида искажённых существ.
- Противоестественно.
- Это же демоны, высокий паладин! У них самки мельче самцов. Но мало того, что освобождённый мною демон и эта самка являются семейной парой; она – ещё и его учитель!
- Втройне противоестественно! А это точно? Ты не ошибся?
- Демон был под властью Печати, сверх того я испытал его болью. Ошибки нет. Повторюсь: это демоны, искажение во плоти… жалкие, в сущности, существа!
- Да… если тот огонь, что призвал демон, являет собой половину всех его сил, он действительно выглядят жалко. Слуги слуг Побеждённого, да не прозвучит более имя его никогда, и те бывали более могучи.
- Верно сказано. Итак, я доказал, что я сильнее прежней… прежнего 'учителя' этого демона, и теперь он повинуется мне так, как ранее исполнял её приказы.
- Действительно, повинуется. А если я прикажу ему?
- Вряд ли он поймёт, что именно должен сделать. Я оставил в его слабом разуме тонкую Нить Смысла, что дарует ему частичную способность понимать меня. Но ваше обращение может вообще сжечь его ничтожный разум. Лучше не рисковать.
- А если я попробую подчинить самку? Если твои слова верны, она должна быть не просто меньше, но и сильнее самца.
- Это легко проверить. Она по-прежнему связана Средней Печатью. Я прикажу ей атаковать этого демона, а он будет защищаться. Если он будет повержен, вы можете осторожно попробовать прямое общение с самкой…
- Любопытно. Приказывай.
Шаг вперёд. Метательные ножи покидают ножны и устремляются к цели. Бастард плавно перетекает в положение, равно пригодное для атаки и защиты.
Устэр мысленно испускает вздох облегчения. Бой не будет смертельным, он будет подобием множества состоявшихся ранее тренировочных боёв. Если бы околдованная Эйрас начала не со стали, а с заклятий прямого действия, она в долю секунды превратила бы его в труп. Собственно, от заклятий прямого действия в её исполнении могло бы не поздоровиться даже этим самоуверенным болванам – Мастеру и Паладину. Они оба, особенно Паладин, распоряжаются поистине сумасшедшей мощью, но используют её так топорно,
