Опасения командира рассеялись быстро.
Во-первых, Лурраст распрекрасно заменял вьючную лошадь. Лениво взмахивая широкими крыльями, он без видимых усилий тащил в когтях здоровенный вьюк с палаткой, одеялами, комплектами запасной одежды, походным снаряжением, провизией и прочим имуществом, которое некроманты не сочли нужным нести на себе. А они отдали гарпону всё, кроме оружия и поясных фляг. Во-вторых, выяснилось, что Игле и Клину вполне хватает даже минимального количества снега. Их лыжи скользили по тонкой хрупкой белизне легко, почти не оставляя следов, и по плавным, по-особому протяжным движениям опытный наблюдатель мог определить без тени сомнения: эти двое не устанут ни за час, ни за два. Может, после полных суток непрерывного движения им потребуется отдых; но отмахать на такой скорости целый день пути? Даже не вопрос.
'Магия?' – прикинул Звон. И решил, понаблюдав, что некроманты бегут честно. Снаряжение у них отменно хорошо. В мастерской Снежника, что на Большой Ведовской, лыжи с таким наговором, как у Иглы и Клина, стоят впятеро против обычных. Но по части передвижения эти двое на магию не полагаются.
'И правильно делают. В дороге бывает всякое. Вдруг срочно понадобится резерв силы? А резерва-то и нет. Растрачен на мелочи вроде поддержания необязательных чар…
Угу. А Лурраст растратиться на левитацию, значит, не боится? Ему ведь тащить поклажу не час и не два. Или он так искусен, что восполняет неизбежную убыль силы прямо на ходу? Тогда он действительно кое в чём сойдёт за магистра первой ступени.
Но тогда его хозяева тоже могли бы лететь, не боясь усталости. Однако они предпочитают бежать, как обычные люди. Зачем?'
Этот вопрос – правда, без предваряющих размышлений – командир отряда задал Клину на первом же привале. И получил в ответ пожатие мощных плеч:
- Жена настояла. Мол, хорошая тренировка выносливости… и вообще: раз мы теперь на севере живём, ты должен научиться ходить на лыжах. Точка.
Звон так удивился, что забыл о разделяющей его и некроманта дистанции:
- Разве ты не умеешь…? Никогда бы не подумал!
- Теперь уже, пожалуй, умею. Но до этой зимы я лыж не видел вообще. Я ведь с юга, из Дэргина, – пояснил Клин. – Там снег бывает лишь высоко в горах.
Звон только головой покачал.
- Если раньше ты не умел ходить на лыжах, то одно могу сказать: ты дьявольски быстро этому научился.
- Ага. – Некромант улыбнулся неожиданно и чуть смущённо. – С Иглой всегда так. Уж если она чему-то учит, то усваиваешь материал…
- Может, это не моё дело, но… это правда, что она – не только твоя жена, но и учитель?
- Истинная правда. А что?
- Просто странно мне это. Вроде бы ты не из тех, кто сидит у собственной супруги под юбкой, да и подчиняться не особенно любишь…
Клин усмехнулся, глядя в глаза Звону.
- Вопрос этот для меня не внове, командир. Отвечу так: я подчиняться не люблю, но умею. Я ведь, как ты мог заметить, воин. С малых лет в этой науке. Что же касается Иглы, то она никогда и никому не препятствует поступать так, как велит сердце.
- Да неужели?
- Поверь мне, Звон. Я хорошо успел её изучить. Если я ей подчиняюсь, что бывает нередко, то вовсе не потому, что она – госпожа, а я – верный вассал. Я ей подчиняюсь, потому что она больше знает и умеет. А если случается наоборот, то она делает по-моему и не топорщится. Мы оба достаточно умны, чтобы понимать, когда лучше уступить.
Усмешка Клина незаметно превратилась в мечтательную, чуть глуповатую улыбку.
- Конечно, с ней непросто. Она, знаешь ли, требовательна, как никто другой. Но суть в том, что именно требовательна, а не придирчива. Склочность, мстительность, невыдержанность, мелочность, тщеславие, суетность – ни один из пороков, столь частых меж обычными женщинами, не коснулся её.
Звон покачал головой.
- Выходит, твоя жена – идеал без единого изъяна?
- Ну отчего же? Изъяны у неё имеются – как продолжения достоинств. Она не мягка, не ласкова, не забывчива и не отходчива. Игла не умеет ненавидеть других… но её презрение куда хуже, чем любая ненависть. Рядом с ней нельзя расслабиться, потому что она не даёт послаблений никому, и прежде всего – себе. Быть достойным её – тяжкий ежечасный труд. Но знаешь, командир? Как раз это мне в ней и нравится!
- Не понимаю я тебя.
- А чего тут понимать? Я воин. И Эйрас тоже воин. Она не останется в стенах нашего дома, пока я буду рисковать жизнью. Она будет идти рядом, куда бы я ни отправился. Мы прикроем друг друга от беды, и мы будем счастливы до последнего вздоха… который у нас есть все шансы сделать одновременно. Не в один день, как в романтических сказках, а в одну секунду.
Помолчав, Клин посмотрел на хмурое небо. Он больше не улыбался.
- Мы с Эйрас начинали как спутники, – сказал он. – Долгая дорога и обучение магии понемногу сделали нас друзьями. И лишь потом, когда дружба окрепла, а понимание углубилось, мы сделали следующий шаг, став супругами.
- Звучит красиво, – ответил Звон. – Вот только вряд ли такая, как Игла, порадует тебя детьми. Если уж до таких лет не рожала…
- Ничего, ещё родит.
- Воины не рожают. Воины убивают и умирают.
- Тут ты не прав, командир. Ещё дома, в Дэргине…
Звон покачал головой и отошёл, обрывая разговор.
Чем дальше продвигался отряд, тем суровее становилась погода. На полпути между Многопрудным и селением Тугой Лог нас застала буря, перешедшая в свирепую не по-осеннему метель. К счастью, командир послушался совета Лаптя и не стал пороть горячку в попытках при первых признаках непогоды добраться до жилья. Даже если бы скачка наперегонки с бурей завершилась победой коней и людей, вряд ли в этом самом Тугом Логу сумели бы без труда разместить на постой триста с лишним человек и более полутысячи верховых животин. В общем, в первой же удобной низине между двумя клиньями елового бора, не тронутыми топорами лесорубов, был разбит лагерь, и бурю с метелью мы пережили пусть без большого комфорта, зато не в дороге.
Снег валил без передышки ночь, утро, день, вечер и почти всю следующую ночь, резко иссякнув к утру второго дня. Стена туч умчалась дальше на юго-восток. Кавалеристов, выползших из наполовину занесённых палаток, встретило изумительно яркое солнце, сияние свежих аж до лёгкой синевы сугробов и бледно-голубое небо без единого облачка. Обрадованные, вояки поспешили продолжить путь…
Тут-то и выяснилось, что с наступлением настоящей зимы лыжник получает несомненное преимущество над всадником. Снега было ещё не так много, чтобы вовсе остановить продвижение отряда к цели или хотя бы серьёзно замедлить, но уже вполне достаточно, чтобы это самое продвижение затруднить. А вот мы с Устэром буквально летали по снежной глади, не встречая препон и провожаемые завистливыми взглядами. Правда, Звон недолго смотрел на некромантов, играющих в догонялки, и быстренько припахал нас для передачи сообщений от головы колонны к хвосту и обратно… ах, извиняюсь: от авангарда к арьергарду. Хотя всем известно: как ты горшок ни назови, копоть с его боков от этого не исчезнет.
Сомнения моего мужа в необходимости лыж окончательно отошли в прошлое.
Лапоть, заместитель Звона, надулся пуще прежнего и вообще перестал с нами разговаривать. Ну и ладно, и Хэтас ему судья.
Зато Кушак как-то незаметно и естественно сошёлся с Клином на почве изучения магии. Им обоим было что показать друг другу.
