– 'Мы' – это лайты вообще?
– Нет. Мы – это я и Ари, Лим и Светлана, Наставница и Рокас. Мы – это Группа и все те, кто не подозревает нас в неких мрачных деяниях. А вы – это те, кто считает, будто быть шейдом – не беда, а вина, и смотрит мимо, когда шейды избавляют вас от хлопот, глотая зелье.
– Понятно, – напряжённо сказала Лапина.
Клаус тоскливо вздохнул, отворачиваясь.
– Что вам может быть понятно?
– Хотя бы то, почему Анжелика Недеева назвала тебя одним из самых трудных подопечных.
Шейд снова взглянул на инспектора прямо.
– Продолжать эту беседу, – сказал он после паузы, – с моей стороны было бы нечестно. И, кроме того, нас с Ари ждут дела. Так что мы, с вашего разрешения, удалимся.
– Всего хорошего, – натянуто сказала Лапина. Эксперт повторил её пожелание. Ари вновь поклонилась, на этот раз – молча. После чего они с Клаусом, держась за руки, вылетели из зала саркофагов, держась в полуметре от пола.
Дождавшись момента, когда они скроются из вида, и бросив взгляд в сторону Гангельта с Недеевой, Лапина тихо спросила:
– Что ты там говорил про невидимость? Объясни!
Она была в курсе тайны эксперта, так что в уловках не было нужды.
– Я посылал запрос, – так же тихо ответил Вири. – В Сети нет данных на Ари.
– Нет данных? Как такое может быть?
– Не знаю. Но если верить Клаусу, моё объяснение неверно.
Побледневшие было щёки инспектора снова порозовели.
– Я бы не полагалась на слова этого… мальчишки. Ни в чём!
– Насколько я могу судить, он был вполне искренен, хотя и не смог удержаться от утончённого веселья за наш счёт. – Эксперт помедлил и хмыкнул: такая линия поведения была вполне естественна и для него самого. Он частенько позволял себе такое же точно веселье, правда, не в такой открыто конфликтной форме. – Но как бы ни был высок его КИ, не думаю, что Клаус нам врал. Или ты заметила что-то такое, что я упустил?
– Вряд ли, – неохотно призналась Лапина. – Твоё чутьё с моим не сравнить. Но… нет данных? Никаких?
– Никаких, Тина.
Инспектор покачала головой.
– Что нам делать, Тель?
– Ровно то же, что и раньше, – эксперт пожал плечами. – Наблюдать. Расспрашивать членов Группы. Копить информацию, анализировать её… и ждать. Ничего экстраординарного я предложить не могу.
16
'что это такое?'
На молчаливый вопрос – вслух:
– Эта штука называется общеСетевым терминалом. Сейчас с его помощью мы будем удовлетворять информационный голод.
Отвечая, Клаус нажал кнопку на передней панели; по быстро оживающему монитору побежали статусные строки, отражающие про-цессы тестирования и загрузки операционных модулей.
– Использование терминала, – продолжал он, – чем-то напоминает пользование библиотекой. Но эта библиотека почти не ограничена по размерам и содержит не только тексты. Практически терминал – это окно в другой мир, целиком сотканный из абстракций, человеческих грёз и мыслей. Мир, лишённый материальности и налагаемых ею ограничений. Информация в самом рафинированном виде.
'звучит здорово'. – А как оно на практике?
– Сейчас увидишь, – 'всё, эта штука готова к работе'.
Без долгих размышлений Клаус вызвал войд – тот самый, который в своё время начал изучать с подачи Лима – и вошёл в раздел 'История Группы'. В глубине монитора возникла уже знакомая небольшая комната, плотно заставленная книжными полками, и небрежно левитирующая фигура Анжи. Картина почти не изменилась с прошлого раза, как если бы вирт-образ Наставницы был неотъемлемой частью этой симуляции.
– А, здравствуйте. Пришли за ответами?
– Скорее, за вопросами, – уточнил Клаус.
Словно дурачащийся ребёнок, заэкранная собеседница сделала в воздухе сальто. Вот только чёткость исполнения была совсем не детской.
– Одобряю! – сказала она. – Правильный подход. Но вопросы надо искать не здесь, а в разделе статистики. Впрочем, не будем менять обстановку. Основы в минимально необходимом объёме я вам изложу сама.
– Основы?
– Прежде всего, историю мира.
– А зачем её пересказывать? Что я, истории не знаю?
Брови Наставницы взлетели вверх.
– Ты, может, и знаешь, хотя есть у меня обоснованные сомнения. А как насчёт Ари?
Клаус смутился.
'я никак не пойму: это настоящая Анжи или нет?// //нет. Это симуляция, существующая только в Сети. Конкретно эта симуляция – копия реального человека. Призрак. Или, скорее, двойник. Но двойник, обладающий, как мне кажется, собственной душой и разумом…// //это похоже на чудо// //ты права. Сеть и всё с нею связанное – одно из величайших технических чудес моего мира. А возможно, и просто величайшее'.
Меж тем Анжи устроилась в воздухе так, словно сидела в невидимом кресле, уютно переплела пальцы рук, обхватив одно колено, и начала рассказ:
– Большую часть своей истории ветвь человечества, обитающая в этом мире, строила свои внутренние связи и решала конфликты с опорой на технику. Ни псионики, ни магии – только физика и материальные приспособления, использующие физические законы. Колесо и рычаг, блок и винт, зубчатая передача и линза, цепь и зеркало… – тут Наставница подняла вверх руку. – При этом нельзя упустить из виду один очень важный момент. Если эсперы, маги и им подобная публика, как правило, действуют в одиночку или малыми группами, то общество, избравшее технический путь развития, нуждается в сотрудничестве гораздо больше, чем социум, зависимый от псионики любого вида. Крайне редко видела я магию, творимую совместно более чем десятком заклинателей; да и объединяются маги почти всегда только для усиления эффектов заклятия. Они складывают силы, но не умения. Это понятно: хороший маг – фигура самоценная, вроде короля-само-держца, он склонен не столько работать вместе с коллегами по Силе, сколько конкурировать с ними. А вот такая сравнительно простая вещь, как сеть железных дорог, требует плотного и неустанного сотрудничества многих тысяч простых, ничем сверхъестественным не отмеченных людей… причём один человек, не имеющий инструментов и готовых материалов, не сделает даже игрушечную железную дорогу. С инструментами и материалами – легко, но инструменты и материалы – это как раз итог сотрудничества с другими людьми. Технически развитое общество не может обходиться без сложных цепочек товарообмена, без разветвлённой юридической базы, короче говоря, без всеобъемлющей системы социальных взаимодействий. Взятый мной пример, железнодорожные сообщения – это лишь одна из подсистем общества, решающая задачу быстрой и дешёвой транспортировки по суше. Общественные связи в целом даже на начальном этапе про-мышленной революции были глубже и шире.
Пока Анжи говорила, в углу монитора возникали иллюстрации к сказанному. Сначала – вокзал,
