эстетствующему, демонстративному, деятельному типам. Но при этом не исключаются черты сомневающегося или приземленного.
Согласно «замыслу» эволюции эта группа — самая приспособленная к разнообразным условиям жизни. Поэтому в ней наблюдается смешение в различных комбинациях присущих человеку качеств. В группе AB (IV) часто встречаются эктоморфы (астеники) и мезоморфы (нормостеники) и гораздо реже, чем в других группах – эндоморфы (гиперстеники). Если в группе A (I) увеличение количества эктоморфов (астеников) происходило за счет снижения числа мезоморфов (нормостеников), а количество эндоморфов (гиперстеников) оставалось «нетронутым», то в самой молодой из групп крови именно эндоморфы и оказываются в меньшинстве. На смену им приходят атлеты–мезоморфы. Хотя при фактуре силача представители группы AB (IV) обладают богатой интуицией, они очень эмоциональны, темпераментны, умеют сопереживать другим, доверительны. Повышенная чувствительность может привести к тому, что «человек–загадка» с младшей группой крови сформируется как сомневающийся, демонстративный или эстетствующий тип личности. Но и другие пути психологического развития не исключены – группа AB (IV) еще слабо и изучена и чрезвычайно многогранна.
Базовые качества, обозначенные вкратце, разумеется, не могут в точности соответствовать индивидуальным параметрам личности. Психологический рисунок каждого из нас намного разнообразнее. Круг общения, образ существования – наш собственный и наших родителей, черты, заложенные в детстве и юности – все события нашей жизни создают на этом фундаменте целое здание, в котором мы и проводим всю свою жизнь. Но сооружение, возведенное неверно, без учета свойств почвы и условий эксплуатации, оказывается шатким, недолговечным, неудобным. Историки рассказывают, что первые дома обитателей Петербурга – города, построенного на болоте – тряслись, когда мимо проезжал экипаж. А каково приходилось жильцам?
Так же и мы испытываем дискомфорт, если «архитектура» нашей индивидуальности непригодна для полноценной жизни. Мы часто не понимаем, в чем дело, хотя причина у нас в крови. Всегда нашему организму хорошо от того, что доставляет удовольствие нашему «я»? Кажется, что «хорошо» и «удовольствие» – синонимы. В момент «отрыва» так оно и есть. А после? Похмелье наступает не только как результат алкогольного опьянения, но и как последствие неверного поступка – как чувство вины за проигрыш в казино, за переедание, за глупые поступки или зряшные покупки… А может быть, климат не устраивает? Или работа не подходит? Или, наоборот, отдых не дает нужного эффекта?
Каждая из сторон нашей жизни имеет свои преимущества. Иногда не требуется даже радикальных изменений – достаточно лишь провести «легкую коррекцию» в соответствии с индивидуальными природными данными. И наступит гармония между внешним и внутренним миром. Но одного желания «все изменить» недостаточно. И потребности, и инстинкты возникают не сами по себе, их формирует окружающая нас среда – природная и социальная. Чувство тревоги, неудовлетворенности заставляет нас действовать «как все», оставляя «за кадром» реальные нужды нашего «я». Разбираться в глубинных причинах внезапно накатившего желания бывает недосуг – и мы очертя голову бросаемся в «новую лучшую жизнь». А что тем временем происходит в нашей голове? А заодно и в нашем теле?
Дело в том, что восприятие достоинств и недостатков любого образа жизни – субъективно. Предположим, ваша подруга обожает медитировать, вот и присоветовала внимательного и знающего гуру в хорошем и недорогом клубе. Но для вас поза лотоса оказалась совершенно недостижимой и, если не считать судорог в ногах, как–то не ощущается никаких благотворных изменений. А вы уверены, что сделанный выбор — наилучший? С кем вы посоветовались? С собственным организмом? Нет, скорее уж с организмом подруги. Ей подходит длительное мягкое напряжение и расслабление, а вам на самом деле требуется активная физическая нагрузка. Стоило действовать без оглядки… на других, а вместо подруги спросить у себя: чего мне действительно не хватает? Темперамент и зов природы непременно выведут на верную дорогу.
Глава 3. Здоровый разврат в индустриальном обществе
Самая почитаемая заповедь
Какой совет дают психологи тем, чье тело отвечает хроническими недомоганиями на страдания души? Их рекомендации приблизительно те же, что и советы доброй бабушки в адрес захворавшей внученьки: «Отдохни, солнышко! Побалуй себя, деточка! Не бери в голову!» Спасибо, бабуля. Ты ужасно добрая и заботливая. Но выполнить твой совет я могу лишь частично: буду себя баловать, а насчет того, чтобы «не брать в голову» — тут уж не обессудь… Одна у меня, болящей внученьки, надежда: удовольствие изгонит депрессию, и я поправлюсь. Или нет?
Базовые принципы получения удовольствия в человеческом организме сформировались во времена давно прошедшие, дремучие и ледниковые. Представители семейства хомо были тогда страшно близки к природе. И климат был ужасно неласковым, и выживать было тяжело, и соплеменники были все сплошь агрессивные и некультурные. Чтобы род людской не сгинул бесследно в пучинах депрессии из–за такой «обстановочки», матушка–природа подарила людям умение расслабляться. А чтобы семейство хомо не расслаблялось чересчур – ведь совершенно отвязную особь легко было поймать и скушать – то удовольствие «привязывалось» к «правильному», по первобытным представлениям, образу жизни. Отсюда и берут начало… человеческие пороки – чревоугодие, лень, похоть и всякое такое прочее. Поелику именно эти качества обеспечивали максимальное количество удовольствия и максимальную вероятность выживания. Организм наставлял своего «хозяина», словно обезумевшая от любви мамаша: «Родной, тебе надо поменьше работать и побольше кушать!» – а сознание соглашалось: «Надо! И еще раз надо!»
Именно группы крови отвечают за то, какие именно удовольствия человек предпочитает: азартные игры, интеллектуальные развлечения или экстремальные виды спорта. И какая еда способна доставить ему наибольшее удовольствие. В области древних «специализаций» охотника, земледельца, кочевника и загадочной младшей группы AB (IV) заложена вся необходимая и достаточная информация о «самом любимом релаксанте». Если охотник найдет наивысшее наслаждение в работе и увеселениях, связанных с большим напряжением и молниеносной реакцией, то земледельцу больше подойдет хобби, для которого потребуется долгое, самоуглубленное, сходное с медитацией времяпрепровождение. Если бы мы могли прислушиваться к собственным инстинктам «напрямую», без «фоновых шумов», созданных техническим прогрессом и прочими плодами цивилизации, мы, вероятно, интуитивно выбрали бы наиболее нам подходящий, а потому здоровый образ жизни — и без всяких усилий. Но, помимо бессознательного, на наши пристрастия влияет и другой мощный фактор — сознание. А сознанию мало нехитрых природных радостей вроде обильной еды, приятной расслабленности мышц после напряжения и спокойного сна в мягкой теплой постели.
Что касается примитивных удовольствий, то их происхождение в целом понятно. Но далее начинается область неизведанного. Область индивидуального и социального. Ибо человек – существо социальное. И даже донельзя социализированное. Ему чрезвычайно важно, чтобы общество оценило его пристрастия и устремления как престижные, продвинутые и благородные. В то же время «общество» – это нечто аморфное и одновременно непробиваемое. Невнятная и неоднородная «сердцевина», состоящая из множества отдельных личностей, лелеющих индивидуальные надежды и идущих к личным мечтам особыми тропами, заключена в бастион из стереотипов насчет того, «как надо». Из–за этой разницы между общественно–полезными и безнадежно–эгоистическими идеалами ужасно трудно бывает своим собственным выбором угодить одновременно всем подряд и каждому в отдельности. Как тут быть?
Большинство людей поступает не задумываясь, по принципам, внушенным поэзией Маяковского – а именно выбирает цель не по средствам. Нечто абсолютное, в духе строительства города–сада, ради коего
