окружить врага и погнать его в центр, под опустошительный огонь арчей. И поскольку армия СТорка была настолько глупа, что принимала сражение, то мятежники не видели, почему бы их маневру не увенчаться успехом. Единственным выходом для роялистов было отступление.
Кана оглянулся, когда к нему подполз Миллз. Ветеран критически оглядел выбранную новобранцем позицию, а потом одобрительно кивнул и начал сам устраиваться в листве Сквозь трубы слышался глубокий и низкий звук-ллоры выкрикивали свой боевой клич. Миллз улыбнулся Кану.
— Флаг поднят — начинаем!
Их поле зрения было ограничено. И довольно долго лишь отдаленные крики свидетельствовали о том, что идет сражение Почем из небольшой рощи появилась группа всадников. Они неуверенно топтались на месте. Но цвет их обмундирования невозможно было спутать: роялисты попали в ловушку-челюсть, в которой зубами были земляне.
Появилась еще одна группа, и в ней несколько животных бежало без всадников, дико отбиваясь от туземцев, пытавшихся схватить их. Пеший ллор выбежал из леса, за ним ковылял другой, используя в качестве костыля копье. Колебавшиеся всадники разбились на две группы. Одна, меньшая, построилась и с обнаженными мечами двинулась назад в лес. Другая в беспорядке устремилась по равнине. Кана выбрал цель до того, как всадники приблизились к зоне досягаемости. Не звучали трубы, не слышались боевые кличи, но линия укрывшихся стрелков напряглась. И когда всадники перевалили через пригорок, смертоносный шквал огня обрушился на них. Обезумевшие от страха гуены понесли. Несколько аборигенов упало на землю. Ни один всадник не приблизился к землянам.
Кана не мог закрыть глаза, хотя внутренности у него выворачивало наизнанку. Действительность сильно отличалась от стрельбы по гуманоидным роботам, тщательно выстроенным на огневом рубеже. А ведь раньше ему не приходилось стрелять по живым существам. Секунду назад он стрелял по избранной цели. Ллор, на котором сосредоточился его взгляд, не напоминал ему живое существо. Но… Кана усиленно боролся с тошнотой. Ему было дано слишком мало времени, чтобы размышлять над своими эмоциями, потому что из леса выкатилась вторая волна роялистов. На этот раз они смешались со своими преследователями. В стремительном танце смерти неслись они вперед, падая на землю, но дорого отдавая свои жизни: в рядах мятежников тоже виднелось немало животных без всадников. — Скора!
Кану не нужно было это указание Миллза. Он безошибочно узнал мятежного вождя, пробивавшего себе дорогу к предводителю роялистов. Этот офицер, такой же представительный внешне, как и будущий гатанус, воспринял схватку с такой же готовностью. И пока их подчиненные сражались вокруг, предводители обменивались сабельными ударами. У роялиста шла кровь из раны на плече, но это не уменьшало его фехтовальное искусство. А Скора был невредим.
Кольцо врагов, звеневшее металлом о металл, приближалось к землянам, но они не стреляли. Слишком велика была вероятность попасть в своего. Гуен роялиста пытался укусить животное Скоры И в одной из попыток едва не выбил из седла своего всадника. Лезвие Скоры глубоко вонзилось в руку противника, из которой выпал бесполезный теперь меч. Скора уже поднял свое оружие, чтобы нанести смертельный удар, когда сам пошатнулся и, перевалившись через голову гуена, упал в пыль.
Вероятно, только земляне увидели огненную полосу, вырвавшуюся из леса и поразившую вождя мятежников в момент его торжества.
Ллоры, только что отчаянно сражавшиеся, застыли, глядя на Скору. Затем с диким воплем ужаса и отчаяния последователи Скоры набросились на своих противников, безжалостно убивая их. Два роялиста спаслись в лесу, а остальные были мертвы.
— Это бластер! — голос Кана был едва слышен в криках ллоров.
Ллоры подняли тело Скоры и положили в седло. Затем двинулись на север. Миллз, встав на колени, следил за ними.
— Это конец войны, — заметил он.
И как будто его слова послужили сигналом: послышался резкий свист, отзывающий солдат назад.
В тревожном ожидании земляне ждали до полудня. Но слова Миллза оказались справедливыми. Смерть вождя деморализовала мятежников. Война подходила к концу, и ллоры избегали чужеземцев. Солдаты подозревали, что теперь мятежники попытаются вступить в переговоры с бывшими врагами. Будущее орды выглядело довольно мрачно. Но когда подобные происшествия случались в прошлом, ордам или легионам, поддерживающим побежденного, всегда давали свободный проход к транспортным кораблям и позволяли улететь с планеты.
Солдаты консервативны, ими правит обычай, и поскольку обычай был на их стороне, рискованное назначение окончилось, в лагере орды вечером царило чувство облегчения. «Худшее позади». Патрули обходили окрестности и количество патрулей не уменьшалось. Но смерть Скоры, не оставившего наследника, освобождала землян от обязательств. И вот в отпускном настроении они ждали скорого возвращения в Тарк, где стояли их транспорты.
Единственное, что омрачало их настроение, было сознание того, что кратковременность кампании отразиться и на плате. Но Кана и некоторые другие чувствовали, что будущее может оказаться не таким светлым;
Кана заметил, что Йорк, три мастера-мечника и некоторые ветераны, включая Миллза, не разворачивали на ночь спальные мешки. А когда рано утром его разбудили на дежурство, он заметил, что в палатке, где собрались офицеры, все еще горел свет.
Скора был убит из бластера. Это означало, что по меньшей мере еще один экземпляр незаконного оружия находился в руках врага. Кто принес это оружие на Фронн и зачем? Заняв пост, Кана принялся размышлять над этим. Тьма фроннианской ночи была наполнена звуками, которые могли означать что угодно, в том числе и опасность. Но кольцо сторожевых фонарей, установленных вокруг лагеря, создавало световой барьер.
Летающие существа, привлеченные и ослепленные светом, бились вокруг ламп, образуя воронку крылатых тел у самых линз. На охоту за этими обезволенными существами явились большие создания, некоторые на четырех лапах, некоторые на двух, а третьи и вовсе на крыльях. Начался пир, и вопли не прекращались.
Неожиданно раздвинулись низко нависшие ветки кустов, на свет вышел человек и остановился, как бы желая, чтобы его узнали. Он не был фроннианцем.
Мгновенно ружье Кана взлетело на уровень груди незнакомца. Мех — и в полной форме! Кана свистнул, вызывая караул, и выпалил:
— Не двигаться! Незнакомец рассмеялся.
— Буду рад выполнить такой приказ. У меня сообщение для Йорка.
5. На следующее утро
Несколько часов спустя Кану разбудил толчок в плечо. Над ним возвышался Миллз.
— Быстрее! — резко сказал он. — Мы выступаем.
Они действительно выступили, и с необычайной поспешностью. Кана едва успел бросить свой мешок на телегу. На ходу он еще протирал глаза, прогоняя сон. Приказ гласил: «Марш по вражеской территории». С обеих сторон двигались разведчики. И гуенами, везущими багаж, правили не туземцы, а земляне. По существу, во всей извивающейся колонне не было видно ни одного аборигена. И двигалась колонна не к Тарку, а под прямым углом к их прежнему пути. На север вдоль гор.
Новая дорога через милю превратилась в едва заметную тропу. Из разговора окружающих Кана понял, что никто из солдат низших рангов не знает, куда они направляются и зачем. И снова до него доносились толки о неожиданных и загадочных происшествиях с другими ордами и легионами. Если так будет продолжаться и дальше, моральное состояние наемников, несмотря на их обычный фатализм, может быть сильно подорвано.
Возможно, их новый поход был результатом неожиданного появления меха ранним утром. Но уверенность, которую чувствовали земляне после смерти Скоры, быстро сменилась растущим беспокойством.
