сможет ли к моменту возвращения клиента кто-нибудь из них связно разговаривать. Господа офицеры Масленицу провожают.
– Хватит болтать. Откуда звоните?
Глан тоже перешел на рубленые фразы.
– Автомат в переулке. Вокруг ни души.
– Когда вернутся?
– Обещали через два часа.
– Пьяные поехали, говорите?
– И весьма..
– Ладно, постараемся встретить.
Глану стало страшно.
– Но как же.. Если с ними что случится, меня же первым и заподозрят, следствие и все такое! – а параллельно и другая мысль мелькнула: «Может, и меня с ними заодно? И вещь получена, и концы в воду». Он чуть не впервые задумался о горестной жизни людей, занимающихся скользкими делами такого плана.
– Сделаем так, что не подкопаются. А вы возвращайтесь в дом и ждите вместе со всеми. Выпивайте. Где-то через полчаса после условленного времени, не дождавшись, откланяйтесь. И езжайте ко мне. Ваша консультация потребуется.
«Что делать? – думал Глан, неторопливо двигаясь в сторону дома Елены. – Может, плюнуть на все и бежать? Отчего и нет? Денег до смерти хватит, если даже еще лет десять-пятнадцать доведется прожить. К чему мне эти заморочки? Прямо сейчас домой, потом в аэропорт, и первым же рейсом – куда придется. А потом уже разбираться. В Новую Зеландию неплохо бы..»
Однако шел он, тем не менее, именно туда, куда идти ему хотелось меньше всего на свете.
«Привыкла собака за возом бегать, – очень к месту вспомнилась поговорка. – Ладно, посмотрим, может быть, ничего страшного».
Возвращались они на той же бешеной скорости. Как и надлежит офицерам, спешащим вернуться к пиршественному столу.
Километров за пять до поворота к поселку Ляхов вдруг вновь испытал знакомое уже ощущение поднимающейся завесы между настоящим и будущим. На этот раз накатило очень вовремя, потому что несло с собой знание о близкой и смертельной угрозе. Очень близкой. Непонятно только, от чего именно она исходила.
Колесо оторвется на стокилометровой скорости или вылетит из-за поворота на встречную полосу грузовик?
– Тормози, Сергей, только аккуратней, чтоб не занесло.
– Зачем? – не понял Тарханов.
Объяснять не было времени.
– Тормози!
Капитан убрал ногу с педали газа и начал плавно тормозить. Дорога была ровная и в принципе чистая, внезапный занос вроде бы не грозил.
– Ну? Объяснишь все-таки?
– Да я и сам не знаю. Почувствовал, что вот-вот должно произойти нечто, вплоть до.. ухода в нирвану, ну и подумал, отчего еще можно на дороге помереть ни с того ни с сего?
Тарханова жизнь научила верить предчувствиям, своим и чужим тоже. И приметы всякие он искренне уважал. Отчего бы и не подстраховаться лишний раз?
Но машина вроде в порядке, видимость вдоль трассы приличная в обе стороны, подозрительных машин не заметно, да и в паре сотен метров сзади идет микроавтобус с группой прикрытия.
– Ладно, поехали. Тут всего километров десять осталось.
Вадим вслушался в себя. Чувство тревоги не проходило. Может быть, оно касается того, что ждет их на даче?
До поворота было совсем немного, и сильно разгоняться Тарханов не стал.
Посигналил задними фонарями едущим сзади коллегам и свернул на узкую лесную дорогу.
И почти сразу же, в невидимой с трассы прогалине между елями, опустившими свои лапы до земли под тяжестью рыхлого, начавшего подтаивать снега, они увидели черную, с широкими желтыми полосами по бортам, машину дорожной полиции.
Инспектор, переминавшийся с ноги на ногу у обочины, несколько секунд пристально всматривался в приближающийся «Лендровер», потом резко взмахнул рукой с длинным, фосфоросветящимся жезлом.
Ляхов еще и сообразить ничего не успел, а Сергей вдруг вдавил педаль до пола, направляя массивный бампер на полицейского.
Тот чудом успел увернуться и, вопреки нормальной логике поведения полицейского, тут же выхватил из-за отворота куртки, отнюдь не из кобуры на поясе, длинный нештатный пистолет.
В зеркало заднего вида Ляхов увидел, что из машины уже выпрыгивали на снег еще люди, одетые в ту же форму. Он насчитал троих, пока Тарханов с перегазовкой и торможением развернул «Лендровер» почти на месте и тут же начал стрелять из мгновенно оказавшегося в его левой руке «адлера».
