– А будете еще приставать, позову полицейского..
– Вот этого – не надо, – поднял старик сухой палец, на котором сверкнул крупным бриллиантом перстень. – Вы рискуете упустить свое счастье.
Он вдруг полез во внутренний карман пиджака и извлек большой бумажник змеиной кожи.
– Вам здесь ничего не грозит – в центре города, днем, да и чем я могу быть для вас опасен? Не тот, увы, у меня возраст, – слабо улыбнулся он. – Зато если вы согласитесь продолжить нашу беседу, я прямо сейчас заплачу вам, не чеком, наличными, пять тысяч..
«Почему бы и нет?» – подумала Елена, хотя только что была настроена совершенно непреклонно. Настойка коки продолжала действовать.
– Пять тысяч – чего? – деловито спросила она.
– Ну, у меня с собой только песо и доллары..
– Хорошо. Давайте пять тысяч долларов, и я буду с вами говорить. Но больше ни на что не рассчитывайте, – бесшабашно махнула рукой Елена. А сама подумала: «Нет, это безусловно какое-то безумие. Но – веселое».
Из левого отделения бумажника дон Херардо вытащил пачечку пятисотдолларовых банкнот, отсчитал десять и протянул Елене.
– Прошу. Расписки не надо. Итак, продолжим теперь уже на законных основаниях…
Елена затолкала деньги в сумочку. Не столь уж солидная сумма, но на карманные расходы муж выделял ей не больше двух-трех сотен в месяц в пересчете на песо. Значит, и в Москве с этими деньгами она будет финансово независима от мужа не меньше года. Неплохо за ни к чему не обязывающий разговор. Вот только так ли это?
Старик сообщил, что о причинах своего поведения, на первый взгляд странного, он сообщит позже, а сейчас хотел бы получить ответы на несколько вопросов. Причем он даже оставляет за ней право не отвечать, если что-то покажется ей неприемлемым или затрагивающим какие-то интимные струны, но те ответы, которая сеньора согласится дать, должны быть абсолютно правдивыми. Итак.
– Вы давно виделись с человеком, о котором мы говорим?
Тут ей скрывать было нечего:
– В Петрограде около пяти лет назад. После чего наши пути разошлись навсегда.
– Ну, об этом может судить только бог, – философски заметил старик. – Да и он может ошибиться. И вы ничего о нем не знаете? Не переписывались, не передавали друг другу приветов через общих знакомых?
– С общими знакомыми я не виделась ровно столько же времени. Я вышла замуж и уехала из России. А переписываться с человеком, с которым рассталась.. В нашей культуре это не считается хорошим тоном.
– Понимаю, понимаю. Но все же.. Я знаю, что в подобных случаях иногда сохраняются остатки былой привязанности. Хочется вдруг узнать что-то о человеке, который некогда был дорог. А?
– Допускаю, что так бывает. У меня лично подобная сентиментальность отсутствует, – пожала она плечами.
Кажется, ей удалось сохранить невозмутимость и ответить так, что голос не дрогнул.
– Да, да.. Сколько людей, столько характеров. Но вы с нетерпением ждете, когда же я объясню причину столь странного интереса, проявленного незнакомым человеком на другом конце света к другу вашей юности..
– Не скрою, меня это очень интригует.. – А сама уже давно догадывалась, что как-то все это связано с заметкой в тунисском журнале. Иначе просто невозможно, два таких совпадения по отдельности просто немыслимы. Но вот каким именно образом они связаны?
– Видите ли, дело в том, что я коллекционер, коллекционер страстный, из тех, что ради обладания предметом своего вожделения готовы на все. Именно на все. В свое время из-за моей страсти от меня ушла жена, я так и не завел детей, и все ради моей коллекции.
За некоторые вещи я готов отдать все свое состояние. Более того, я не остановлюсь и перед преступлением.. – дон Херардо хитро улыбнулся. – Разумеется, если буду уверен в своей безнаказанности, иначе какой же смысл – попасться, сесть в тюрьму и навсегда лишиться того, ради чего все и предпринималось. Вы же знаете, даже из крупнейших музеев мира то и дело исчезают ценнейшие экспонаты. И, как правило, исчезают бесследно. И, значит, кто-то ими сейчас любуется в одиночестве, в глубоких подвалах или в комнатах с броневыми стенами..
Дон Херардо говорил так увлеченно, что Елена ему поверила. Он действительно коллекционер, но при чем тут Вадим?
– Так вот. Я давно искал по всему Ближнему Востоку и в странах Магриба тоже одну вещь. И недавно узнал, что некий русский военный врач Вадим Ляхов эту вещь приобрел в одной из лавочек старьевщиков. В Иерусалиме. Практически случайно. А я ее искал десятки лет. Вот уж воистину – дуракам везет.
Он употребил несколько другую, испанскую поговорку, но Елена перевела ее именно так.
– И что же это за вещь?
– Старинная сабля работы очень древнего мастера. Каким образом она попала к мелкому старьевщику – это отдельная история. Главное, что мои агенты шли буквально по ее следам, но – опоздали. У меня разветвленная сеть торговых агентов по всему цивилизованному миру. А сабля попала в лавку из краев весьма нецивилизованных.. Так вот. Установить имя покупателя было не слишком сложно, несколько мелких бакшишей тому, другому..
Но, увы, господин Ляхов к этому времени уже покинул Палестину. Уехал куда-то и, как говорится – адреса не оставил. Короче, мы потеряли его след. Еще раз повторяю – я готов на все.
Мне удалось через друзей в России многое узнать о Ляхове. И ведь главное – никакой он не
