Усмешку я не удержала, но тут же отвернулась, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Некоторые странности во взаимоотношениях своего старшего родственничка и бывшего ялтара я заметила еще два года тому назад. Сейчас только получила подтверждения.
Кадинар пропустил тот момент, что вызвал мою улыбку, но, похоже, стал свидетелем продолжения этой сцены. Смущенно отвел взгляд, настойчиво всматриваясь в рисунок ближайшей к нам колонны, но не выдержал и фыркнул, вызвав у меня нервный смешок.
Веселились мы недолго, ровно столько, сколько потребовалось Вилдору, чтобы надеть китель и застегнуть набиру. Я не успела вернуть лицу серьезное выражение, догадываясь, что мне стоит собирать в кулак всю свою выдержку, а он уже стоял рядом.
— Саркат отдал приказ воинам вернуться на поверхность. Как только закончат снимать накопители, база будет уничтожена.
В ответ на его слова я поморщилась. Сказанное прозвучало слишком обтекаемо.
Дарианец без труда догадался, какие именно сомнения терзали мое сердце.
— Все, кто сдастся, отправятся на Дариану. Что с ними делать, Закираль решит, но шанс вернуть честь у каждого из них будет.
Мне оставалось только кивнуть, этот момент был одним из двух, который Вилдор со мной обсуждать не стал. Вторым было появление Храма.
Что они собирались сделать с комплексом, мне было известно. Купол не только служил защитой на время захвата, но и должен будет стать преградой для разрушений, когда магический удар спрессует подземные уровни. Пожар скроет следы на поверхности, ну а причину произошедшего спишут на падение залетного метеорита, материальные свидетельства которого даймоны тоже обеспечат.
Все казалось оправданным, вот только удовлетворения я не чувствовала. Наверное, потому что для меня сейчас все только начиналось. Сфера надежно укрывала нас от всего мира, но это не мешало ощущать, как сгущается под сердцем напряжение, становясь откликом на явление древнего Храма маров.
Мой персональный кошмар не мог этого не чувствовать, но, в отличие от меня, был безмятежно спокоен. Впрочем, ничего другого от него ожидать не приходилось. Я хорошо помнила, с какой равнодушной отстраненностью он наблюдал за подписанием мирного договора между Лилеей и Дарианой, зная, что на рассвете ему предстоит умереть. И пусть смерть была обратимой, он без видимой горечи оставлял все, что было его жизнью на протяжении более двух тысяч лет.
— Пора. — Вилдор коснулся моей руки, вырывая из представших перед внутренним взором воспоминаний. Сартарис не воспользовался ментальным каналом, появился сам. Войдя в зал, поднял руку, привлекая внимания дарианца.
Возвращение в реальность оказалось болезненным. Наблюдая за тем, как отводит взгляд стоящий неподалеку Маргилу, я поймала себя на том, что разрываюсь между двумя желаниями: выпустить берсерка и по-бабски, когтями, сопровождая это высказыванием всего списка претензий, который у меня к нему накопились, распороть Вилдору физиономию или столь же по-бабски завыть. Увы, ни на одно, ни на другое, рассчитывать не приходилось. Первого он не позволит, а второго не сделаю я.
— Александр. — Вопреки моим ожиданиям он окликнул сына, приглашая отправиться с нами. Подошедшим Кадинару, Сэнару и Айласу я уже не удивлялась. Эти трое пойдут за своим господином даже в преисподнюю.
Порталом вышли на втором. Я не заметила, когда это произошло, но создания были уже там. Сэнши что-то им объяснял, те выглядели вполне довольными. Я рискнула вопросительно взглянуть на Вилдора, благо он, так же, как и я, бросил взгляд на помещение казармы, когда мы проходили мимо.
Ответа не дождалась, только многозначительной усмешки. От сына. Вновь пожалела о том, что не поговорила с Сашкой. Теперь была убеждена — он знал то, о чем еще не догадывалась я.
Стены, напоминающие выполненное в технике импрессионистов решето, вырванные переходные люки, усыпанный гильзами пол, выбоины, темные пятна засохшей крови, запах пороха, в котором отчетливо слышны сладкие нотки. Тела уже убрали, но это не помешало разыгравшемуся воображению представить, что именно здесь творилось.
У лифта (наверху начали подготовку к ликвидации базы, просили без острой необходимости порталами не пользоваться) нас догнал Сартарис и конвой из двух даймонов, между которыми понуро плелся человек.
Короткий разговор, ради которого Вилдор нас покинул. Вернулся удовлетворенным. На вопрос сына, кто это, пояснил одни словом:
— Генетик.
Его хватило, чтобы не выплеснутый гнев сорвал щиты самообладания. Отрезвило не то, что оттаскивали меня от скукожившегося на полу создателя двое: Сэнар и Кадинар, а его глаза. Глаза больной собаки, потерявшей своего хозяина.
Мир сходил с ума или… легче было поверить в собственное безумие.
В кабине лифта, рассчитанном человек на тридцать, нас было шестеро. Отвернувшись, уткнулась в стену, видеть никого не хотелось. Ощущала себя приговоренным, по дороге на эшафот.
Когда поднялись, взгляд непроизвольно скользнул в ту сторону, где разместился лазарет. Сейчас там никого не было.
— Раненых отправляют сразу на Лилею. — Вилдор стоял ко мне спиной, но мой интерес не остался им незамеченным. — Порталы на Дариану закрыли, до окончания разделения.
Его слова не успокоили, трудно успокоить, когда душа мечется, понимая необходимость, но не желая с ней смириться. Просто напомнили о том, что все уже решено. Кем именно, значения не имело.
Жить, помня, что могла спасти мир, но не сделала этого…. Он знал, что уговаривать меня не придется. Да только я продолжала сомневаться, что дело было лишь в этом.
Купол пропустил нас, расступившись туманом под резким порывом ветра. Шли молча, оставляя за спиной чужие взгляды. Видеть они нас не могли, сфера была зеркальной, но они смотрели. Я еще долго ощущала их внимание.
Штурм начался ранним вечером, сейчас занимался рассвет. Солнце только вставало, лишь слегка разгоняя ночной сумрак.
В какой-то момент я вспомнила о брате Олейора, спросила у Вилдора, нарушив торжественную тишину. Ответ меня не удивил, среди живых его не было. Как ни странно, ничего не почувствовала. Ни его смерть, ни смерть той женщины, что родила моего мужа, в душе ничего не оставили. Для меня они уже давно были мертвы.
Опять замолчали. Силуэты деревьев в рассветном тумане, отрывистые трели просыпающихся птах, влажный пряный воздух. Не знаю, о чем думали они, я же, вопреки разуму, просто стремилась вперед. Сердце то заходилось горечью, то сладостно ныло, словно в ожидании желанной встречи, вдали мелькали зеленоватые всполохи.
— Храм.
Вилдор произнес это чуть слышно, но одного звука его голоса оказалось достаточно, чтобы понять, под ногами уже давно не трава. Бледное свечение выстилало дорожку, уводя то ли вверх, то ли вглубь чего-то немыслимо большого.
Теперь я понимала, почему он торопился избавиться от Яланира до того, как святилище древних маров проявится полностью. Дорогу сюда открывала кровь предков.
Мне трудно судить, что ожидала я увидеть, не думала об этом раньше, теперь же ловила себя на том, что наслаждаюсь той простотой, что представала перед нашими взорами.
Я хорошо помнила Храм на Альтерре: семьдесят две полуарки словно драгоценность обрамляли сумрачно-фиолетовые кристалл. Здесь все было совершенно иначе.
Не было контуров, Храмом была раскинувшаяся безбрежность. Несколько десятков сфер плыло в ней вокруг центра, к которому приближались мы. Несколько из них мерцали, словно изображения наслаивались друг на друга, не давая разглядеть себя. Но если приглядеться, то можно было заметить тонкие нити, что связывали их друг с другом и как к пуповине тянулись к нежно-голубому шару, что висел между вершинами двух пирамид. Основание одной находилось где-то под нами, другой — терялось в вышине.
— Веер миров. — Вилдор остановился чуть в стороне от остальных. Такой же бесстрастный, как и
