Дирижабль мистера Данбартоншира
Мудрый мистер Данбартоншир играл в карты. В подкидного дурака, игру интеллектуальную и сложную, все тонкости которой были доступны лишь истинным уроженцам Шотландии. По большим праздникам в список знатоков можно было еще включить старосту деревни, который, собственно, и научил магистра черной магии данной игре. Но такие тонкости хозяин старой избы не стал излагать мелкому демону, что сидел напротив и с грустью пучил глаза в собранную в лапах половину колоды.
Надо признаться, сегодня вечером глубокоуважаемый чернокнижник сжульничал. Даже два раза.
Во-первых, он успел выхлебать уже три литра своей любимой браги. Демон посчитал, что пьяный человек не сможет играть хорошо, и жестоко ошибся. В таком состоянии мистер Данбартоншир обыгрывал кого угодно. Даже старосту, бравшего в юности призы на районных слетах юных дарований. Но слово «допинг» ничего не говорило гостю, чем старик беззастенчиво и воспользовался.
А во-вторых, на кон картежники поставили душу. Со стороны чародея это было не совсем честно, так как собственную он давно заложил лично Люциферу. И теперь, пьяно икая, мечтал посмотреть, как именно жалкое хвостатое ничтожество будет требовать от босса боссов свой выигрыш.
Но чуда не случилось, и несчастный представитель рогатого племени проиграл. Шепотом ругаясь, он долго рылся в безразмерной сумке, вздыхал и поминал недобрыми словами всех архангелов вместе взятых и какого-то жулика из Назарета в частности. Положив на стол сияющую голубыми огнями сферу, демон хлюпнул носом и испарился, не прощаясь, оставив после себя серный выхлоп.
– О как, – восхитился мистер Данбартоншир, потрогал пальцем новинку и решил отложить детальное изучение до трезвых времен. Закрыв портал в чужие жаркие миры, колдун проветрил комнату и лег спать. Душа душой, а заслуженному пенсионеру магических наук надо было отдохнуть…
– Es ist unglaublich![1] – прогремело над ухом сладко сопящего мистера Данбартоншира. От неожиданности колдун взлетел под низкий потолок, где и завис, хлопая глазами.
Рядом с кроватью стоял маленький мужичок в кожаном шлеме, огромных очках-консервах и туго обтягивающей круглое брюхо кожаной куртке. Под носом картошкой торчали густые рыжие усы. Незнакомец ошалело пучил глаза, подобно вчерашнему демону, и разглядывал висящего в воздухе старика:
– Es kann nicht sein![2]
– Чего-чего? – снова не понял колдун и вернулся на кровать.
Коротышка презрительно махнул рукой и изрек следующую абракадабру:
– Das Arbeitsvieh![3]
– Какой Альберт? – попытался спросонья собрать в кучу растрепанные мысли хозяин дома.
– Der Bauer[4], – пренебрежительно махнул рукой толстяк и надменно надул губы.
– А в ухо? – насупился чернокнижник и начал закатывать рукав.
Гость подозрительно покосился на маленький, но жилистый кулак и с трудом отвесил поклон:
– Ich tue Abbitte[5]…
– То-то же, – смилостивился мистер Данбартоншир и почесал затылок. – Так ведь утро уже, а у меня выигрыш голодным по избе бродит! Непорядок, надо бы его накормить. Да и самому подкрепиться не помешает…
Через час за гостеприимно накрытым столом новый житель деревни с грехом пополам рассказал свою историю, помогая при случае руками и всем, что под них попадало:
– Я есть великий пилот! Меня звать Ганс Штрауф! Самый велик во всей Дойчланд, мой любимый фатерланд! Я летать в облаках, любить женщина…
Подкорректировав кривизну глаз очередной порцией браги, отважный герр Ганс добавил:
– Много женщина. Одна – нихт, много – ja, ja!
Колдун поморщился:
– Я понял, понял про женщин. Ты мне лучше про свой аэроплан расскажи. И по-человечески, без твоих зарубежных словечек, я, кроме полузабытого шотландского, другими языками не владею.
Воздухоплаватель гордо выпрямился и ткнул пальцем в нависший над головой потолок:
– Никакой эроплан! Никаких глупых крылья и прочий шайзе! Только достойный истинных арийцев цеппелин! Только так!
Поправив шлем, герр Ганс вскочил на скамейку и заорал, выпятив пузо вперед:
– Es lebe der Kaiser![6]
После чего рухнул как подкошенный.
Аккуратно закатив бесчувственное тело под скамейку (а то еще споткнешься об него, об Ганса горемычного), мистер Данбартоншир убрал со стола и вздохнул:
– Похоже, обманул все же демон. Какой-то он бракованный, этот хер. Ни пить толком не умеет, ни по земле ходить. Все об облаках грезит. А чего там хорошего? Сырость одна…
Через неделю колдун проклял глупого демона сто раз. Герр Ганс ходил за магистром черной магии как привязанный и действовал ему на нервы. Почитатель кайзера беспрестанно нудил и жаловался на судьбу, забросившую его в «грязный, вонюч и противен дыра». Даже копаясь в огороде с единственным оставшимся на ходу зомби, истинный ариец умудрялся ругаться по-своему и кричал что-то про неведомую Женевскую конвенцию и правила обращения с пленными. Убедившись, что от помешанного на полетах просто так не избавиться, мистер Данбартоншир сдался:
– Цеппелин, говоришь? Будет тебе цеппелин. Как надуем, так и лети в свой фатерланд, чтобы духу твоего…
Порывшись в библиотечной подшивке газет за начало века, старик аккуратно перерисовал изображение неведомого агрегата и сел колдовать. Наутро вся деревня сбежалась смотреть на фантастический аппарат, привязанный к покосившемуся забору.
Бесконечно довольный воздухоплаватель, высунув от усердия язык, рисовал черной краской на сером надутом боку имя: «Hindenburg-2». Закончив, герр Ганс проворным колобком забрался в подвешенную под пузом дирижабля корзину и требовательно поманил за собой колдуна:
– На борт, за мной!
– С какой стати? – перепугался осторожный чернокнижник. – И вообще, как бабушка меня с метлы уронила, так я летать и боюсь.
– Инженер проверять аппарат, это есть истинный закон любой цивилизованный страна! – уперся на своем усатый ворчун.
– Проверять? А он не рванет, часом? – продолжал сомневаться колдун. – Вон орки недавно рассказывали, как на огненной бочке своего шамана запускали. До сих пор кости собрать не могут…
– Kann sein[7], – пожал плечами пилот и задумался.
Но трудные и неприятные мысли не могли надолго задерживаться в голове доблестного тевтонского рыцаря, и герр Ганс решительно рубанул кулаком:
– Курить найн, остальное – ja, ja! На борт! Мы лететь испытательный полет! Немедленно!
Вздохнув, мистер Данбартоншир уступил. Похоже, только лично проверив неведомый механизм, можно было спровадить настырного гостя домой. Шагнув в хлипкую корзину, старик покрепче ухватился за первую попавшуюся веревку и с угрозой пообещал:
– Только ты смотри, а то… Если чего не так, я тебе эту штуку знаешь куда засуну?
– Все есть хорошо! Мы лететь! – отмахнулся толстяк и дернул какой-то рычаг.
Рванувший подобно удалой тройке, дирижабль лихо набрал высоту и начал кружить над деревней. От неожиданности вывалившийся за борт колдун висел на длинной веревке и орал что-то идейное, судя по непрерывности и громкости. Он резко забыл все заклинания и теперь болтался над мелькающими под ногами домами, заборами и разбегающимися в разные стороны крестьянами.
Тем временем герр Ганс, довольный тренировочным полетом, бодро крутил штурвал и распевал во все горло:
– Дойчланд зольдатен, герр унтер-официрен!..
К вечеру бензин в тарахтящих двигателях закончился, и сигара «Второго Гинденбурга» опустилась за околицей…
На следующее утро осунувшийся мистер Данбартоншир убеждал главу района,
