выбору. Потом бросаем кубик, и тот, кому выпало больше очков, начинает игру. И первым делом начинающий бросает на поле главную фишку. — Она показала всем крупную зеленую пуговицу, усыпанную блестящими камешками-стекляшками. — Куда она упадет — там у нас будет место свиданья. После этого начинающий делает первый ход. Вообще сделать ход — это перейти на любой примыкающий квадратик карты, но для первого хода годится любой квадрат. Другие тоже выбирают в себе первый квадратик, двигаясь от первого игрока по часовой стрелке, но, выбрав квадрат, потом менять его уже нельзя: куда встал — оттуда и топай на место свиданья, делая ход за ходом.
— Просто бросать кубик и делать столько ходов, сколько он покажет? — спросила Агния Львовна.
— О нет! Для такой пустяковой игры не стоило бы брать карту. Я пошла бы и купила вам какую- нибудь детскую игру. Нет, игра у нас такая, какой пока нет ни у когошеньки! А кубик нужен только для начала игры. Потом, чтобы перейти в следующий квадрат, игрок должен рассказать что-то про квадрат, в котором он стоит сейчас: что-нибудь интересное про улицу, площадь, памятник или историческое здание. Можно пользоваться справочной литературой — время-то у нас есть! Но если игрок лезет за справками, он пропускает этот ход или даже несколько — пока не отыщет что-нибудь интересное про свой квадрат. Побеждает тот, кто первым доберется до места свиданья. Он и назначает новое место свиданья, бросая центральную фишку. Ну, интересная игра?
— Очень! — воскликнула Агния Львовна. — У меня, кстати, есть справочник «Памятные места Петербурга». Из него можно брать сведения, да, Варежка?
— Конечно! Но, напоминаю, для того, чтобы обратиться за справкой, игрок пропускает ход! Кто больше знает о нашем городе — тот быстрее по нему передвигается.
— А если следующий игрок тоже остановился и хочет заглянуть в справочник?
— Он должен ждать, пока справочник освободится, или бежать искать другой источник знаний: в другой книге и вообще в другом месте, ну хоть в Интернете.
— Варенька, я же не умею пользоваться Интернетом! — жалобно сказала Агния Львовна.
— И я тоже, — сказал Гербалайф.
— Вот и повод научиться! Вам это уж точно не помешает. У нас два компьютера — у меня и у Лики: если один занят, можно воспользоваться другим. Но это на будущее, а сегодня мы не станем бегать через площадку, да и мне некогда вас с Андреем учить. Будем пока обходиться справочником и собственной эрудицией.
— Какая там у меня эрудиция! — вздохнул Гербалайф.
— Ну уж какая-нибудь да найдется — всю жизнь прожил в Петербурге.
— В основном в Ленинграде, — поправил ее Гербалайф.
— Ой, а что я вам сейчас расскажу! — воскликнула вдруг Лика Казимировна. — У нас на форуме одна учительница из Подмосковья рассказала: вызывает она отвечать семиклассницу и спрашивает, как раньше назывался Санкт-Петербург. А та не знает! Спрашивает класс — молчание. И только когда она напомнила про блокаду, кто-то из класса выкрикнул название «Ленинград».
— Это надо же! — воскликнула Варвара. — Забывается, стало быть, большевистская кликуха? Вот и хорошо.
— Что ленинская кликуха забывается, это хорошо, — сказала Агния Львовна. — А вот что истории своей страны молодежь не знает — это уже плохо.
— Не только молодежь, — заметил Гербалайф. — Какое-то, знаете ли, обмеление умов наблюдается. Вот, скажем, моя бывшая Клавдия…
— А что бывшая Клавдия? — слегка нахмурилась Варвара: она Клавдию, конечно, не жаловала, но и сплетничать не любила.
— Рассказывает она нам с Димоном анекдот, тоже, кстати, про школьников, который услышала у себя в магазине. Анекдот такой. Учитель спрашивает в классе: «Кто такой Леонид Ильич Брежнев?» А дети отвечают «Мелкий политический деятель в эпоху Аллы Пугачевой».
— И что же тут смешного? — спросила Варвара.
— А смешное или печальное тут в том, что лет двадцать назад Клавдия этот же анекдот из того же магазина принесла, только он по-другому звучал: «Кто такой Брежнев?» — «Мелкий политический деятель в эпоху Солженицына».
— Н-да, — сказала Варвара. — Анонимность, распространенность и вариативность.
— Чего? — не понял Гербалайф.
— Три признака фольклора, в том числе анекдота. По последнему признаку налицо деградация… Ну что, игру-то начнем?
И они начали. Первой выпало ходить Лике. Она, водя пальчиком, прошлась по квадратам одной стороны карты, потом другой и, наконец, остановилась и уверенно поставила свою фишку-пуговицу на выбранный квадрат.
— Вот! Я начну отсюда!
Все засмеялись: Лика Казимировна выбрала квадрат, на котором была оконечность Крестовского острова и Финский залив.
— Хорошенькое местечко ты выбрала для начала! — заметила Агния Львовна. — Уж о Крестовском острове каждому есть что рассказать.
— Точно! Вон стадион Кирова! — заметил Гербалайф.
— А вот Финский залив, — заметила Лика Казимировна.
— Ну и Приморский парк Победы — про него тоже всем известно, — сказала Варвара Симеоновна.
— И Финский залив! — снова сказала Лика.
— Да что ты все про Финский залив твердишь, когда у тебя Крестовский остров? — возмутилась Агния.
— Но и Финский залив тоже у меня в квадрате! — возразила Лика. — Варенька, разве я не могу рассказать про залив? Он же в моем квадрате! — Она уже готова была обидеться и даже губы надула.
— Гм. Наверное, водное пространство города тоже входит в игру. Впрочем, правила мы поначалу можем корректировать…
— Нечего тут корректировать, что на карте — то и в игре! — сказала Агния Львовна. — Давай рассказывай про Финский залив, Ликуня.
И Лика начала:
— Многие считают, что название «Маркизова лужа» звучит очень романтично. А это совсем не так! Маркизова лужа — это чисто моряцкое название шельфа Крестовского острова. В начале девятнадцатого века французский маркиз де Траверсе, бежавший из революционной Франции, получил теплое местечко Морского министра России. При нём флот пришел в упадок. Корабли гнили в Кронштадте и лишь редко ходили на маневры на ту самую мелководную часть Финского залива, которую истые моряки презрительно прозвали Маркизовой лужей. Вот что я в детстве слыхала от моего дяди-адмирала.
Все зааплодировали — игра началась, как удачно!
— Ну, Лика, думай, куда тебе лучше шагать дальше, — сказала Варвара, — ты можешь передвинуть фишку на следующий квадрат.
— Тут нечего и думать, я иду на восток: впереди у меня весь Крестовский остров и кусочек Каменного, а там…
— Стоп, Лика! Ты делай ход, а я выберу, откуда мне начинать свою прогулку по городу, — сказала Варвара, разглядывая верхний край карты. — А вот встану-ка я в Шувалово, между Шуваловским парком и Озерками! — Она поставила фишку. — Вот так! Вы, друзья мои, когда-нибудь задумывались над тем, что привычные нам Озерки по-настоящему носят странное для северной столицы название — Суздальские озера?
— Точно, — сказала Агния, наклоняясь к Варвариной фишке, — тут и написано: Суздальские озера.
— А вы знаете, как это название связано с именем графа Шувалова? Нет? А я вам расскажу. Эту территорию в конце восемнадцатого века начал осваивать граф Петр Шувалов. Первыми поселенцами этих краев стали крестьяне из суздальских владений графа. Отсюда возникли название Суздальская слобода и
