сразу. Пару минут он стоял перед дверью, переминаясь с ноги на ногу и стараясь найти в хаотичном рисунке на стекле скрытый смысл. Никакого смысла в узоре найти так и не удалось, и он толкнул рукой дверь, которая тут же услужливо распахнулась, приведя в движение сложную систему колокольчиков, висящих вверху. Раздался мягкий приятный перезвон, за барной стойкой давешний японец перестал протирать высокий прозрачный стакан и поднял глаза на вошедшего Джорджа. Он кивнул и поздоровался по-японски. Джордж ответил на приветствие и замер, не зная, как продолжить. Старик, заметив замешательство американца, стал что-то быстро лопотать, но японского Джордж все равно не понимал. Странный язык, ему так и не удалось выучить его сколь-нибудь сносно, чтобы понимать хотя бы на бытовом уровне. С тем же успехом он мог пытаться разговаривать с собаками.
Джордж подошел к японцу и, достав из внутреннего кармана пакетик с приобретенным здесь накануне наркотиком, показал его. Старик понимающе заулыбался и что-то замычал.
—
Еще такой, — сказал Джордж. Но японец только качал головой и продолжал улыбаться. Ситуация заходила в тупик. То ли старик не понимал его, то ли не хотел продавать наркотик, то ли наркотика больше не было. В любом случае получить еще дозу представлялось невозможным. Джордж с ужасом подумал, что будет завтра после обеда, когда закончит свое действие последний оставшийся кругляшок. В памяти тут же услужливо всплыли картины сегодняшнего утра и ощущение в голове, готовой разорваться на части. И с каждым разом состояние после прекращения действия наркотика становилось все хуже. Вот он и стал наркоманом. Когда это он успел изменить своим принципам? Получалось, что всего лишь вчера. Как много для него изменилось за последние трое суток! Все-таки его совсем выбили из колеи все эти события. Но ведь и события нельзя было назвать обыденными.
—
А когда будет? — наобум спросил Джордж.
Может, предположил он, очередную партию должны подвезти завтра или, скажем, послезавтра.
—
Никогда, — на удивление четко произнес японец по-английски. Это было очень неожиданно. Лицо старика изменилось, с него сползла улыбка, уступившая место какой-то решительности и грусти. Брови Джорджа взметнулись вверх в немом удивлении, но не внезапно появившееся знание английского у старика удивило его. Да и не удивление это было. Скорее — изумление. Он вдруг совершенно ясно и отчетливо почувствовал, что Голос где-то рядом. Он не мог объяснить, как он это понял, не мог даже представить себе, где рядом может находиться Голос, ведь он не мог быть здесь, он обитал в виртуальном пространстве Сети, но Джордж чувствовал это совершенно отчетливо.
—
Где выход в Сеть? — спросил он. Он больше не пытался объясниться с японцем на пальцах. Похоже, этого не требовалось. Тот прекрасно понимал по-английски, во всяком случае, в эту минуту.
—
Там, — ответил старик и движением сухого, скрученного артритом пальца указал на дальний конец небольшого зала. Там за ширмой из рисовой бумаги, или чего-то ее изображавшего, стояло три эргокресла, к которым тянулись провода вирт- коннекторов.
Не медля ни секунды, Джордж убрал пакетик с последним вожделенным синим кругляшом в карман и решительно двинулся к креслам. Вход в виртуальность занял не более пяти секунд. Он выбрал произвольную точку и очутился посреди широкой улицы, заполненной людьми. Одна из основных магистралей Нет-Сити. Что делать дальше, Джордж не знал, но ощущение близости Голоса не покидало его. Похоже, его местоположение в Сети не имело никакого значения. Голос был выше этого, он был над Сетью, в каком-то своем, отдельном мире, который каким-то, пока непостижимым для Джорджа, образом соединялся с нею.
Он решил прогуляться по улице. Медленно, с интересом рассматривая огромные небоскребы, что высились справа и слева, Джордж шел сквозь толпу. Как же давно он не был здесь. Здесь, на обычных улицах, в обычных магазинах, барах, клубах, кинотеатрах Нет-Сити. Наверное, лет двадцать или около того. С тех пор как стал серьезно заниматься Сетью. Времени для простых увеселительных прогулок с тех пор не осталось. Да и необходимости в них не было — профессионалы попадали туда, куда им было нужно, без лишних движений, минуя людные улицы виртуального города. А как его восхищало величие этих улиц, когда он был еще мальчишкой! Когда впервые в возрасте шести лет попал сюда. От этой красоты, от этого необъятного простора, который был его весь — вот только протяни руку, и перенесешься на любой открытый сервер, в любое самое интересное для ребенка место. Тогда он еще не знал о существовании закрытых серверов, служебных линий и прочей чисто технической и совершенно некрасивой части Сети. Теперь эта некрасивая часть стала его повседневным местом пребывания в виртуальности. Он, оказывается, уже успел забыть, какой красивой и волшебной может быть Сеть. Для него она стала просто средством, не вызывающим былого восхищения. Как же он завидовал тем людям, что сейчас бодро шагали рядом с ним по асфальту виртуальной улицы, глазеющим вокруг.
Он шел вперед. Просто брел, без цели, без направления. Он словно вернулся в свои шесть лет, смотря на окружающий мир глазами невинного ребенка. И он слышал зов. Совсем тихий, на пределе восприятия, но слышал. Это его звал Голос. Теперь у Джорджа не оставалось никаких сомнений, что Голос находился не в этой вселенной. Не в Сети. Он оглянулся — вокруг ничего не изменилось, люди продолжали идти по своим делам. Никто, кроме него, не слышал зов. Голос звал только своего пророка, избранного, которым был Джордж. От этого чарующего звука мир вокруг казался еще прекрасней, чем был на самом деле.
Джордж заметил, что, несмотря на довольно плотный поток людей, перемещавшихся по виртуальной улице, его никто не задевает. Никто не прикасается к нему, все как бы невзначай обходят его, как воды горной реки легко огибают упавший в воду валун. Его никто не замечал. Он находился здесь только для того, чтобы снова услышать Голос. И он перемещался туда, где росло Древо. Или куда-то еще. Он не мог постичь, куда его переносит Голос, это оказалось выше понимания.
Голос все набирал силу. Скоро в темном ночном небе появилось золотое свечение, которое с каждой секундой разгоралось все ярче. Постепенно свет заполнил собой все пространство вокруг. Не осталось ничего, кроме света. Джордж больше не видел даже своего виртуального тела, хотя все так же ощущал себя идущим.
Теперь Голос ревел отовсюду. Звук был подобен пению органа. Да какое подобие? Никакой орган не смог бы сравниться красотой и мощью с Голосом. И звук этот был исполнен смысла. Джордж не понимал его так, как можно было бы понимать разговор. Это нельзя было назвать лекцией или проповедью. Нет, отовсюду лилась информация в чистом виде. Не облеченная в слова или образы. Джордж не мог объяснить, как такое возможно, но был уверен, что происходит именно это.
Потом звук внезапно исчез. Джорджа на мгновение охватила паника, но тут же он понял, что золотой свет больше не заливает весь мир вокруг. У него снова было тело, он хорошо видел свои ноги, стоящие на бетонной дорожке, а прямо перед ним, метрах в пяти, не более, стояло Древо. Оно все так же светилось, как будто его листья и ветки пропитали солнечным светом. Но Древо молчало.
Он что-то сделал не так, было первой мыслью, возникшей в голове Джорджа. Но он не знал, что нужно исправить, как ему поступить. Сердце колотилось в груди, готовое выскочить наружу, перед глазами плясали красные круги в такт каждому удару. Он шагнул вперед, еще и еще. Он подошел к Древу, поднял свои ладони к его ветвям. От переживаний ладони стали мокрыми и холодными. Джордж автоматически вытер их о штанины и медленно и аккуратно, боясь навредить Древу, взял в руки светящийся золотом лист. В тот же момент ураганом затрубил Голос и сразу смолк. Джордж решил, что Древо радо, что он пришел. Никаких намеков на гнев или недовольство он не услышал в его Голосе.
Он не смог бы сказать, сколько времени провел так, стоя рядом с золотой
Вы читаете Древо войны
