еще, возможно, кто-то невидимый. Потом поняла, что это следы ее собственных ног — похоже, здесь не было гравитации. Вернее, гравитация присутствовала, но вектор ее был направлен к каждой из шести поверхностей, и ходить можно было по всем стенам совершенно легко. Осмотрев себя, Настя поняла, что она голая. М-да, шутник Лоуб. В этой ловушке не было не только ссылок в карманах, отсутствовали и сами карманы. Простояв немного без движения, она догадалась, что треск исходит от ее головы — ее короткие черные волосы торчали во все стороны, и между волосками проскакивали маленькие синие искорки электрических разрядов. Наверное, забавное зрелище она сейчас представляла — голая и с искрами на голове. Интересно, это Лоуб специально придумал, или случайный эффект вышел?
Но искры искрами, а выбраться не получалось. Она не знала, как это сделать. Отчаяние стало зарождаться внутри нее. Похоже, Чип и Лоуб в ней ошиблись. Никакой она не хакер, а просто сумасбродная девчонка.
—
И что делать дальше? — со слезами на глазах спросила она в воздух.
Лоуб в обличий Спрута появился столь неожиданно, что Настя вздрогнула от испуга. Потом закрыла руками свое нагое тело. В одной из стен с грохотом отворился массивный люк, которого там не было всего мгновение назад, и темная клякса головоногого моллюска стремительно влетела в ловушку, зависнув перед девушкой.
—
Зря закрываешься, — обшаривая взглядом ее тело, сказал Лоуб, — есть на что посмотреть.
—
Слюни приберите, — ответила Настя и опустила руки.
—
Вот, другое дело, — расплылся в улыбке черный спрут и без паузы продолжил: — Не надо пытаться пробить бетон руками — это невозможно сделать. Или ты никогда не видела бетон в реале?
—
Видела.
—
Вот и молодец, — похоже, Хакера забавляла эта игра. — Тогда заканчивай тыкать пальцами стены и метаться, как загнанный зверь. Просто перестань смотреть на эту ловушку глазами. То есть зрительной областью коры, что в принципе одно и то же. Почувствуй поток, тебе это под силу. Я это видел. Только надо не просто почувствовать, как в прошлый раз, и ломануться, не разбирая дороги. Выйти ты так, конечно, сможешь. Только тебя в два счета засекут. И выход будет без толку. Когда почувствуешь поток, — продолжал он, — не смотри на него, просто пытайся его понять или воспринять. Называй как хочешь. Короче, в одном и том же разные люди могут увидеть разное. Это как в абстрактной живописи. Видела когда-нибудь?
—
Видела. По-моему — туфта.
—
Это по-твоему. Там смысл скрытый. И принцип очень похож на виртуальность. Что чувствуешь в потоке, то и представляй. И не забывай про свои нужды, когда представляешь. Поняла?
—
Смутно, — честно ответила Настя.
—
Смутно, — передразнил ее Спрут, — давай, пробуй. Кстати — голой ты себя тоже сама представляешь. Видать, соблазнить меня решила, чертовка.
—
Больно надо, — сказала Настя, но ее никто не услышал. Лоуб исчез столь же мгновенно, как и появился. Люка в полу (или в стене?) уже не существовало.
Не существовало и бетонного куба. Вернее, он был, и Настя все еще стояла внутри него, безвольно опустив руки. Только это выглядело для нее скорее как картинка, которую она рассматривала. Нет, на самом деле здесь было какое-то огромное пространство. Синее. И облака. Много больших белых и невероятно пушистых облаков. Да это же небо!
Она летела в небе! Мимо нее проносились огромные кучевые облака, лениво ползущие куда-то влево. И какое бездонное синее небо над ней! Минуточку, что значит — над ней?
Осознание пришло мгновенно — Настя повернула голову и поняла, что падает с высоты, набирая все большую скорость. Внизу маячили черные пики безжизненных скал, и она летела точно на них. Что-то внутри подсказывало, что ей именно туда и надо было лететь. Только не на такой скорости и не с такой высоты. Если эти скалы наделены свойствами боевых вирусов — а от Лоуба можно ждать чего угодно, — ее размажет по ним тонким слоем. Вернее, размажет ее сознание. Тело в таких ситуациях обычно не выживает.
Что там говорил толстяк о потоках? Почувствовать их? Как же, тут почувствуешь. Кроме завывания ветра в ушах, ничего не чувствуется. Только… Только вон та скала внизу, вон та, остренькая такая. Там ведь есть пещерка. И ей надо туда. Очень надо. Какой там поток?
Синее небо стремительно перекрашивалось в темно-коричневые оттенки. За мгновение до того, как небо превратилось в пещеру, она успела заметить темную кляксу Спрута, несущуюся к ней сверху на всех парах. Не тут-то было.
Настя уже стояла на твердом камне скалы. На ней были надеты добротные туристические ботинки, крепкие штаны цвета хаки и такая же куртка. Высокий свод над ней не пропускал извне ни звука, а источником света в этой пещере служил огромный разноцветный водоворот, озером раскинувшийся у ее ног.
Она нашла то, за чем ее посылал в локальную сеть Лоуб. Она стояла у выхода в большую Сеть.
Она прыгнула в озеро огней, мгновение раздумывая в полете, куда ей отправиться. Просто посмотреть на Нет-Сити. Казалось, она не была там уже целую вечность. Когда подошвы ее ботинок долетели до поверхности водоворота, ноги гулко приземлились на виртуальный асфальт Мэйн-стрит, взметнув два маленьких фонтанчика пыли. Вокруг, насколько хватало глаз, высились сказочной красоты и не менее сказочной архитектуры небоскребы. В реале такие давно бы рухнули. Но там нет потока. Там им не на чем держаться. А здесь они легко держатся на воображении людей, которые хотят видеть Нет-Сити именно таким.
В кармане брюк, на бедре, что-то завибрировало. Настя расстегнула пуговицу клапана. Внутри жужжал пейджер. Там же, в кармане, лежал еще какой-то хлам. С удивлением Настя узнала в нем ее ссылки на хакерские программы. Хотя какие — хакерские? Так, баловство одно.
Она достала пейджер. На экране светилась надпись: «Срочно возвращайся!» Наверняка Лоуб. Интересно, читать надо с гневной интонацией или с предостерегающей? Как бы то ни было, действительно нужно возвращаться. Мало ли что могло произойти.
Настя произнесла кодовую фразу выхода, и перед ней, прямо в воздухе над Мэйн-стрит, простерлась текстовая надпись, запрашивающая подтверждение на отключение от виртуальности. Привычно, ребром ладони, девушка ткнула в «Да», но за мгновение до того, как ее рука соприкоснулась с холодными буквами, успела заметить, что какой-то парень в толпе зевак, шатающихся по главной улице Нет-Сити, светящимися от радости глазами посмотрел на нее и крикнул вдогонку одно только слово. «Сикомора».
В следующую секунду она уже лежала в эргокресле в лаборатории Лоуба.
27. 27 марта. Токио, американский госпиталь
Вы читаете Древо войны
