пропускное устройство с турникетом призывно моргало лазером, считывающим личные данные сотрудников. Все было, как обычно. Ничего из ряда вон.
Из ряда вон оказалось появление здесь Джорджа. Это было ясно с первого взгляда. После нескольких мгновений замешательства, потребовавшихся охранникам, чтобы осознать, что перед ними именно Джордж Карнер, в фойе зародилась нездоровая суета, с каждой секундой грозящая превратиться в аврал вселенских масштабов. Двое наружных охранников заняли свои положенные позиции по сторонам от турникета, трое будочных принялись лихорадочно что-то набирать на стоящих перед ними терминалах и переговариваться с кем-то по всевозможным системам связи, которыми была оборудована их будка.
Похоже, подумал Джордж, его здесь не ждали. Точнее, ждали, но не сейчас. Ничего, пускай попыхтят, им полезно. А то совсем ребята засиделись. Его темно-фиолетового цвета губы медленно расплывались в саркастической улыбке, превращающей и так жутковатое лицо в совсем уж демонического вида маску. Его внешность, да и само появление здесь нагоняли на охранников животный ужас. Это легко читалось по их лицам.
Джорджу было смешно. Вся эта суета, все это стремление жалких людишек остановить его, помешать ему выполнить свою миссию, не дать ему попасть в его лабораторию. Именно ЕГО лабораторию, где он работает над ЕГО проектом. Что бы там ни говорил Мастер. Пусть засунет свои измышления… Джордж сразу как-то и не нашелся, куда бы Мастеру лучше всего засунуть измышления.
Видимо, в этот момент охранникам наконец удалось согласовать свои действия с невидимым руководством, и они перешли в атаку. Те, что стояли у турникета, чуть не легли на него грудью, чтобы не дать Джорджу даже приблизиться к входу, а трое из будки вывалили наружу, на бегу выхватывая из укромных мест своих многофункциональных костюмов резиновые дубинки и электрошокеры.
Джордж засмеялся во весь голос. Он уже не мог сдерживать себя, этот фарс его здорово веселил. Джордж чувствовал в себе силы, и уверенность, что никто в этом здании не может больше ему навредить, росла с каждой секундой. Он снова чувствовал окружающую реальность в мельчайших деталях. Охранники были до отказа нафаршированы разнообразной кибернетикой, ускорителями, усилителями, прицеливателями и прочей охранно-боевой ерундой. Правда, Джордж также отчетливо ощущал, как из-под их подмышек тяжелыми каплями падает на плотную ткань многофункциональной формы пот, выделяющийся во все большем количестве. Это страх заставлял потовые железы поступать так нехорошо с собственностью компании «Мацушита». Ведь форму теперь придется выбросить, она безнадежно испорчена.
Особенно после того, как обломки окровавленных костей пропороли ее на локтях и коленях.
Джордж хохотал во все горло. Его глаза закатились, а тело сотрясалось при каждом звуке «ха». Первые двое охранников, что уже нацелили на него свои шокеры, вдруг вздрогнули и рухнули на пол, как будто у них переломились ноги. Одного беглого взгляда было достаточно, чтобы понять: именно это и произошло — из разорванных штанин у обоих торчали острые окровавленные осколки костей. Несколько секунд они таращились на свои кости, не в силах поверить, что видят именно то, что видят, а потом раздался душераздирающий крик боли. Однако это был не конец. Еще через несколько секунд с громким треском ткань их замечательных костюмов лопнула в рукавах, и оттуда, судорожно дернувшись, показались кости рук. Шокеры и дубинки покатились по полу.
Третий из бегущих охранников охнул и остановился столь резко, будто столкнулся с невидимой стеной. Было видно, как его тело сплющило спереди. Потом внизу хлюпнуло, и из всех отверстий замечательного многофункционального костюма нехотя, толстыми густыми струями потекла кровь. Обмякшее тело безвольным мешком опустилось на пол.
Двоих на парапете уговаривать не пришлось. Один, тот, что стоял слева, похоже, окончательно тронулся умом от увиденного. Его глаза тупо смотрели на Джорджа. Вернее, не на него, а сквозь него. Или он думал, что смотрит внутрь Джорджа? Собственно, Джорджу было совершенно все равно, куда он смотрит. Правый сохранял ясность ума, и именно это обстоятельство удержало его от каких бы то ни было возражений против беспрепятственного прохода Джорджа внутрь здания.
Джордж не знал, как он это делает. Ему было все равно. Он просто не дал им добежать. И они сломались. Как маленькие игрушечные человечки, тупо бегущие своими пластмассовыми ножками на натянутую перед ними раскаленную проволоку. Так он играл в солдатиков в детстве. Они всегда рано или поздно оказывались безногими. Мать ругала за это Джорджа, считая игрушки безвозвратно испорченными, а Джордж знал — они просто ранены. Ведь солдаты должны иметь ранения, иначе какие они солдаты.
Лифт возразить не пытался. Повез на семьдесят второй этаж сразу и беспрекословно. Куда ему, тупой машине, возражать. Он создан, чтобы служить. Подождите, Джордж со скрипом стиснул зубы, скоро все вы будете служить. Голосу и Древу. А он, Джордж, будет пастырем этого мира. И пророком Древа. Чувство восторга переполняло его. Но еще необходимо так много сделать.
Еще в лифте Джордж почувствовал, что у стеклянных дверей его лаборатории, тех, что не открывались на сигнал вживленного под кожу чипа, а требовали прикладывания пальца с подходящими отпечатками, ждала охрана. Восемь человек, вооруженных автоматическим оружием, подключенным вирт-конлекторами к мозгам солдат. Не киберы с глобальной системой наведения, конечно, но тоже стрелки весьма меткие. И дверь больше не считала рисунок кожи его большого пальца подходящим. Он знал это наверняка.
Ну что ж, проблема не велика. Ведь в этих замечательных черных автоматах, что стреляют так быстро и точно, установлены отличные источники питания. И электричество так легко скользит по проводам и схемам. По вирт-коннекторам и платам нейро-контактов. Прямо к нейронам, распространяясь по коре головного мозга со скоростью света. Яркая заря на планете мозг, испепеляющая обитателей. Она так красива и так быстра. И так неумолимо безжалостна.
Джордж живо представил себе, как фиолетовая молния электрического разряда пробегает по извилистой серой поверхности, оставляя позади себя черное испепеленное поле. Сиреневые искорки еще пару раз пробегают по холмам и оврагам, дожигая оставшиеся признаки жизни, и исчезают в никуда. Красиво! Уголки его губ снова растянулись в блаженной улыбке. Глаза словно остекленели и нездорово блестели, выделяясь ярко-красными пятнами на общем фиолетовом фоне.
Когда двери лифта открылись, все восьмеро аккуратной кучкой лежали около стеклянной двери. От головы каждого к автомату, так и не выпущенному из рук, тянулся тоненький черный проводок.
За аккуратно уложенной кучей мертвых тел, за стеклом, с вытаращенными глазами стояли сотрудники его лаборатории. Увидев Джорджа, все бросились прочь, спотыкаясь и сбивая друг друга с ног. Дурачье! Они не знают, что им ничего не грозит.
Дверь открыть не получилось. Это расстроило Джорджа — все-таки он ожидал, что с электроникой будет еще проще, чем с людьми. Но с компьютерной сетью, ведающей дверьми, договориться не удалось. Точнее, не удалось даже вступить с ней в переговоры. Он совершенно не чувствовал электронные потоки.
Но — не беда. Вооруженная охрана должна иметь доступ во все помещения, иначе как она будет их охранять? Джордж подтащил одно из мертвых тел, плотно упакованных в черную пулеэлектронепробиваемую ткань, поближе к двери и приложил мертвый, но все еще хранящий тепло живого палец к сенсору. Двери послушно распахнулись.
— Привет, ребята! — во все горло закричал Джордж, входя в
лабораторию. — Я вернулся, мы продолжаем работу, хоть нам и пытались помешать.
Откуда-то справа (из-под стола с терминалом, что ли?) вылез Скиннер. Вид у него был, мягко говоря, взволнованный. Очки сползли на щеку, держась на одном ухе, губы
Вы читаете Древо войны
