большое, не могу долго обходиться без душа.
— Помни мою доброту, — съязвил Келлер и отключился.
Облёт заброшенных лабораторий инетрогов занял продолжительное время, к сожалению, как мы не скрывали свои перелёты, в пару стычек с клаксонами мы попали. Чтобы не подвергать опасности специалистов, мы улетали дальше, оставляя корабли прикрытия. Моего участия в демонтаже оборудования не требовалось, поэтому я в основном бездельничал. Оперативно заниматься делами с помощью маломощных передатчиков моего корабля не удавалось, приходилось довольствоваться малым. Самым главным недостатком безделья было возращение тяжёлым мыслей о Таше. Я уже заметил, что как только не даю своему мозгу нагрузку, сразу стали всплывать старые воспоминания. В один из вечеров я не выдержал и запросил данные по ней. Хотелось почитать отчёты, но пришла вся информация. Запустив пару голографий, я вскоре стёр всё что получил.
Таша встречалась уже с третьим мужчиной, словно наверстывала то время, то провела со мной. Она отказалась от содержания и теперь вновь устроилась репортёром на один из ведущих новостных каналов. Правда, теперь ей удалось это значительно проще, поскольку мало кто в Галактике не знал, что мы расстались. Об этом позаботилась Таша, выступив в одной из передач. Основной темой расставания она назвала невозможность иметь детей от кибернетов. Сказала, что чувства никуда не делись, но в конце концов физиология взяла вверх, брак между нашими расами это безнадёжная утопия.
Не знаю, огорчила меня та передача или нет, но вот тяжести на душе, добавилось. Я имел всё, о чём мечтал, но вот самое главное у меня ускользнуло. И самое противное, что ни тысячи кораблей, ни миллионы планет, не давали мне ни малейшего шанса вернуть Ташу.
Я вспомнил, как недавно собрался мужеством и позвонил ей, когда она была одна. Попытался разговорить, или помириться. Наткнулся на спокойный, дружелюбный тон, но от голоса веяло таким холодом, что меня хватило всего на пять минут. Она сказала, что самое лучшее для меня, не беспокоить её по пустякам и связываться только в экстренных случаях, ведь она сейчас встречается и звонки непонятных 'людей' могу вызвать неудовольствие её любимого. Она тоном подчеркнула это слово, и я понял, что дальше говорить о чём-то бесполезно.
'И почему имея всё, я не имею ничего?', — в который раз я спрашивал себя.
'Говорил же, давай бросим всё и улетим от этих проблем подальше, — влез в мои мысли Келлер, — нет же, упёрся как баран'.
'Закончим с берсерками и клаксонами, и секунды здесь не задержусь, — ответил я, — хочу оказаться подальше от чужих забот и Таши'.
'Я начал разведку координат, которые установили учёные по сетке исчисления Предтечей, — внезапно сменил Келлер тему, — скоро мы приблизимся к разгадке ключей, оставленных ими'.
'Да, хорошо, а то я переложил этот вопрос на тебя и забыл про него'.
'Ничего страшного, занимайся поисками'.
'Как там кстати наши Охотники? Приносят что-нибудь стоящее?', — поинтересовался я.
'Я остановил поиск, — ответил ИИ, — в последнее время мы стали нести больше потерь, чем привозить ценного добра. Клаксоны усилили все группы, а одиночные корабли вообще перестали попадаться'.
'Да, правильно, пусть успокоятся немного, потом можно возобновить'.
'Но всё равно, Охотники постарались, — заверил меня Келлер, — захваченные ими корабли и оборудование, всё отдано учёным на исследование'.
'А что с полями? Так и тихо всё?'.
'Нет, почему же, сдвиги есть, но об экспериментальном оружии говорить пока рано', — ответил он.
'Тогда ладно, держи меня в курсе', — попросил я его.
'Да, кстати, хотел сказать, что последняя партия Охотников принесла неожиданный приз', — перед отбоем связи сказал Келлер.
'Какой же?'.
'Они захватили навалес, которым командовал младший сын одного из высших правителей Касты жрецов, — Келлер был явно доволен, — пока не решил, как его использовать, но не хотелось бы, испортить такой экземпляр'.
'Я тем более не знаю, что с ним делать, — хмыкнул я, — пока'.
Остаток ночи я провёл без сна, затронутые воспоминания о Таше теперь не давали мне уснуть. Разные мысли лезли в голову, но ничего путного я придумать не мог, всё было похоже на то, что Ташу я потерял.
Несколько месяцев потребовалось, чтобы свести и установить оборудование инетрогов, разбросанное по различным уголкам их Галактики. Радостной новостью было то, что с пяти лабораторий мы забрали ещё с сотню специалистов. Они не понимали почему молчал эфир, не было кораблей к ним и наша появление, а также новости об их планетах и близких поразили их до глубины души.
Я поблагодарил себя за то, что прихватил двух специалистов с планеты, поскольку едва узнав от них, что наша раса спасла множество представителей их расы, а также борется с клаксонами, они согласились сотрудничать и поделиться знаниями.
Как оказалось в дальнейшем, сам факт того, что фанатики-учёные (а только такие соглашались сидеть на базах-астероидах годами) решили помогать нам, спасло мне жизнь, а также развернуло историю совсем в другую сторону, чем мы оба предполагали с Келлером.
Когда, наконец, оборудование было смонтировано, специалисты были устроены, а также я перекинул все свои текущие дела на Келлера и вскоре предстал перед учёными, как первая жертва экспериментов, над совмещением мозга людей и меклар.
Через час я пожалел, что затеял этот эксперимент, а через день почувствовал всю прелесть подопытной свинки. Учёные инетрогов едва не сошли с ума от радости, когда провели первые анализы моего мозга и установили ни на что не похожую активность нанороботов, а также остаточные нейросвязи связи с ИИ корабля. Пришлось на ходу вызывать часть сознания Келлера, 'загримировавшегося' под ИИ одного из линкоров, чтобы показать учёным насколько прочна наша связь, а также показать все наши совместные возможности.
Учёные были в шоке, они столько лет занимались слиянием сознаний пилотов и ИИ, но всегда действуя по чёткому плану, они не затрагивали те области мозга, что слились у нас с Келлером. Хотя это и понятно, сама по себе операция имела десяти процентный успех, поэтому экспериментировать с пилотами было неразумно.
Несколько последующих месяцев ушло только на то, чтобы учёные разобрались в том, что мы наделали с нашими сознаниями, а также на то, чтобы объяснить всё нашим учёным. Только совместными усилиями они смогли вычленить работу нанороботов и те участки мозга, где они были особо активны, но что более существенно, понять как они прижились и воздействовали на мой организм.
Вскоре наступила вторая фаза изменений, когда учёные смогли запустить процесс самовоспроизведения нанороботов. Мне показали, как они начали активно делиться, забирая энергию для воспроизводства из белков моего организма. Пришлось активно питаться, на всё время их восстановления до нормального количества в расчёте на мой вес.
Ещё пара месяцев потребовалась, чтобы научиться управлять ими в организме, задача была достаточно простой, потому что в основе лежал тот же принцип, что и для подключения дополнительных процессоров у Келлера. Тут же выяснилось, что Келлер также может управлять ими, даже ещё проще, чем я. Если я мог давать общие команды для всех, то Келлер мог управлять каждым из них, его обрабатывающих мощностей хватало чтобы контролировать каждого из миллионов нанороботов. Помня его шутки с гравитацией, я с ужасом думал, что он может натворить в моём теле, поэтому пришлось обговорить отдельно этот вопрос.
'Я надеюсь шуток, подобных гравитации больше не будет?', — спросил я, за день до выписки из лаборатории.
