забыл, дурень! Резко оборачиваюсь — и охранник и шофер уже в странных позах, они оба словно сложены пополам, ноги за плечи и практически не шевелятся. До меня доходит, что им морф сломал позвоночники.
Ремер машет рукой, знак понятен, бегу на место где у босса собрались оба морфа и чуток поодаль напряженно стоит капитан Ремер.
— Скажи ему — чтоб пока тех двух жрал. Этот еще нужен — на полчаса или час — шепчет он мне на ухо.
— Мутабор! Толстый нужда разговор! Просьба!
Мутабор кивает так, словно я сообщил ему давно известное. Щелкает карабином солидной цепи, крепя ее к ошейнику Блондинки и она сама шустро дергает впереди своего хозяина туда, где лежат поломанные слуги. Ну совсем как Фрейя на прогулке.
— Лучше бы им с дороги этих оттянуть в кювет. Машина для досмотра нужна. Так что их подалее уведи и смотри по-прежнему, оно конечно когда они жрут, то внимание сильно падает, но эти — умные, черт их знает — опять говорит мне уже несколько раз сказанное ранее капитан.
— Угу! — отзываюсь я.
Блондинка уже начинает драть шефа охраны, когда мне удается убедить Мутабора оттащить обслугу подальше.
— Им, может, помочь? — спрашивает Ремер. Видно ему хочется в глаза начальству глянуть, пока начальство еще живое.
— Справятся. Это уже их еда, могут окрысится, подумать, что еду пытаешься забрать.
— Ясно.
У машины тут же начинается суета, я на это уже не смотрю, но слышу, что и босса допрашивают и он отвечает дрожащим голосом и уже потрошат какие-то бумаги, рядом долбают о дорогу какой-то ноутбук, а я посматриваю на пиршество морфов. На нас с Ремером они не обращают никакого внимания, что вызывает у капитана сомнительный по истинности рассказ, что в столовой общества глухонемых якобы он сам видел плакат 'Когда я ем — я как всегда!'. Зрелище пиршества не очень симпатичное, морфы жрут какие-то им особо лакомые куски, а шеф охраны еще что-то мычит. Странно, по времени они должны бы зомбануться были, а нет такого. Смотреть неохота, но приходится — нельзя морфов оставлять без внимания. Оно конечно у них впереди роскошная приманка из кучи людоедов, но все таки. Вдруг они предпочтут доктора на зубах этим людоедам на далеком берегу? И все таки почему поедаемые не помирают?
Воздух застыл, мне кажется, что он тихонечко звенит и колышется. Каждый звук слышен отчетливо, ни ветерка — рядом стоит осинка, ни один листок на ней не шевелится.
— Гроза будет, это хорошо — негромко замечает Ремер.
— Что?
— Гроза будет. Ты напрягу-то сбрось, а то спечешься. Нам еще обратно отходить, да к тому же следов не оставляя. Встряхнись. Еще два часа по минимуму работать.
Странно, сам он сейчас уже спокоен и меланхоличен даже. Чуть ли не дремотен. За нашими спинами тихие разговоры, какая-то возня. Ну да, надо немного сбросить напряжение. Очень удивляет, что жрущие человечину морфы вызывают странное, отстраненное чувство — словно смотришь передачу 'Дискавери' и прайд львов деловито жрет очередную антилопу гну. Ну жрут и жрут, ну перемазались кровищей, ну дергается туша… Во всяком случае обнаруживаю, что положенная при таком в общем паскудном зрелище бурная рвота не просится наружу, даже не подташнивает. Впрочем может немного и подташнивает, но скорее от жары и душного дурмана тяжелых духов. Струйки пота щекочут кожу. Потеем на солнцепеке. А морфы — действительно стали подвижнее, эта жара, что у меня вызывает ощущение, словно моя голова не в каске, а жарится как тот американский кот в микроволновке, для них наоборот в радость.
У джипа по-прежнему суетятся лейтенантик и сапер. Один явно заметает следы нашего присутствия, другой что-то уточняет у сидящего на дороге босса. Штирлиц, ага. Остальных не вижу по-прежнему. Жарища и духотища словно сугщаются. Точно, скоро польется.
— Собачек против нас не применят? По следам-то нас найти будет не проблема — негромко спрашиваю я Ремера.
— У нас два человека отлично в этом вопросе разбираются. Так что следы останутся только от двух морфов. Да и есть основания считать, что не слишком розыск усердствовать будет. Там усердных с пяток наберется. Но они как на грех плохие стрелки.
Ремер многозначительно усмехается. Ну ясно, босса подставили так же, как и самого Ремера с группой. Однако, мадридский двор какой-то у них в анклаве.
На дорогу выбирается Серега. Ну это мне понятно, наш следопыт сейчас разберется в том, грамотно ли следы замели. Что-то обсуждают с сапером, начинают возиться вдвоем. Бумажки какие-то раскидали. Потом Серега по обочине аккуратно подходит к нам.
— Ну как, твои питомцы нажрались?
— Не уверен. Пора отходить?
— Да, время.
— А с боссом что?
— А с ним уже все. Мальчик синеглазый сейчас его успокоит, приободрит, а твоя задача Мутабору объяснить, что надо бы куснуть босса. И что времени нету уже.
— Ну ты того, посматривай — говорю я Сереге прежде чем до меня доходит, то именно для этого пулеметчик и подошел. И то, что я по-прежнему не вижу ни снайперов, ни хромого, ни майора означает, что они сейчас тоже подстраховывают.
Иду ближе к канаве. Становится немного муторно — оказывается морфы свои жертвы выпотрошили, слыхал я, что они любят жрать печень и сердце, вот оно и впрямь так. Помню, что стоять мне можно только так, чтоб ни Ремеру ни Сереге ни остальным не перекрывать тушкой сектор обстрела. Заранее настраиваюсь на то, что морфа придется долго уговаривать, я ведь помню, какой он душный собеседник и упертый зануда, но тут то ли они уже червячка заморили, то ли еще что, но по первому же моему: 'Мутабор, пора, время, конец', он отрывается от своей неаппетитной трапезы и лезет из канавы. Блондинка упирается. Но он дергает ее за цепочку и та, шипя как бутыль с кока-колой, неохотно семенит за хозяином.
Ремер выслушивает что-то, потом так же негромко и спокойно заявляет, что надо Мутабора попросить изодрать правое плечо бывшему ремеровскому шефу.
— В смысле? — уточняю туповато я.
— Блонда не успевала, Андрей вынужден был объекту прострелить дельтовидную мышцу, да ты должен был видеть — автомат он тут же потерял, самое подходящее для сушки. Вот не нужно, чтоб следы остались огнестрела. Андрей уверен, что кость не задел, так что прожевать достаточно будет. Давай, толмачь.
Он перехватывает автомат поудобнее, потом чуток перемещается вбок и рекомендует мне в спину не сходить с обочины. Как бы не замкнуло чертовы пульты, они и так уже почти плавают в ладонях, словно резиновые утята в ванне.
— Мутабор! Просьба!
— Ы? — поворачивается ко мне жуткая харя, что-то неторопливо дожевывающая.
— Мускулюс дельтоидеус декстра — рана пуля. Ликвидация следа. След пуля ликвидация, след укуса необходимость.
— Хых… — бурчит морф.
Нехорошо на себе показывать, но мне кажется что у морфа проблема если не с латынью, то с определением права-лева точно. Тыкаю пальцем себя в правое плечо. Морф возвращается к трапезе. Пятясь отхожу обратно.
— Договорились?
— Не знаю. Потом лучше все равно проверить.
— Это само собой.
Минуты продолжают тянуться, словно они и не минуты, а часы. Наконец Ремер окликает — пора двигать. Зову Мутабора из канавы. К моему удивлению парочка выбирается без повторных напоминаний, двигаются несколько грузнее, чем раньше. Не ожидал я, что их так удастся легко оторвать от жратвы. Даже странно, я — то думал, что они себя будут вести нормально, как английские туристы, дорвавшиеся до пойла
