ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Мэтти улыбнулась, впуская Оррена в дом.
— Ты восхитительно выглядишь, — мягко сказала она, целуя его в щеку. Оррен покраснел. Он был в джинсах, белой рубашке, спортивной куртке и черных ковбойских сапогах с закругленными носами. Оррен нервничал, явно пытаясь произвести хорошее впечатление. Он подстригся и тщательно побрился.
— Все уже собрались? — прошептал он прямо ей в ухо.
Мэтти кивнула и взяла его под руку.
— Пошли. Я представлю тебя. И улыбнись. — Он попытался, но улыбка вышла жалкой. Мэтти остановилась, заставив его остановиться тоже. Глядя ему прямо в глаза, она сказала: — Я люблю тебя, Оррен Эллис.
Улыбка, вспыхнувшая на его лице, была совершенно искренней. Он лишь удивился тому, насколько сильными были его собственные чувства.
— Хорошо. Теперь пошли! — кивнула она. Они вошли в гостиную рука об руку. Эванс Кинкейд стоял перед камином в полицейской форме. Другой мужчина с гладкими темными волосами сидел на диване. На нем был хорошо сшитый костюм и начищенные до блеска черные туфли. Он чувствовал себя в опрятной гостиной Эванса Кинкейда так же свободно, как в своей собственной. Миниатюрная симпатичная светлая шатенка с большими глазами расположилась в кресле, стоящем сбоку от дивана. Она была в босоножках, шортах цвета хаки и желтой спортивной майке. Мэтти подвела Оррена сначала к ней.
— Оррен, это моя мачеха, Эми. Эми, это Оррен Эллис.
Эми улыбнулась ему:
— Здравствуйте, мистер Эллис.
— Просто Оррен, пожалуйста.
— Приятно познакомиться с вами, Оррен. У вас очаровательные ребятишки.
— Спасибо, мэм. Они иногда доставляют уйму хлопот, но я горжусь ими.
— Вы и должны гордиться. Они все такие красивые, особенно самая маленькая.
Оррен улыбнулся.
— Это мое Солнышко. Она настоящий ангелочек. И Янси такая же. Это та, что постарше. А еще Рыжик. — Он провел рукой по волосам. — Ее зовут Джин Мэри. Я зову ее Рыжиком из-за цвета ее волос… и характера, соответствующего этому! Она держит меня в постоянном напряжении. А Чэз… — Он замолчал, подыскивая слова. — Я был настолько молод, когда он родился, что толком не понимал, как вести себя с ним, но он каким-то образом оказался прекрасным мальчишкой. Честно говоря, не знаю, что бы я делал без него. Он моя правая рука, а это что-то да значит, когда речь идет о восьмилетнем мальчугане.
— Вы явно гордитесь своими детьми, — заметила Эми, взглянув на Эванса.
— Такими детьми, как мои, — серьезно ответил ей Оррен, — нельзя не гордиться.
Эванс Кинкейд откашлялся.
— Такой гордый отец должен понимать и мое беспокойство о дочери.
Оррен повернулся к нему.
— О, я прекрасно понимаю, сэр. Если помните, я звонил вам, прося разрешения нанять Мэтти, в начале лета.
Во взгляде Эванса сквозило осуждение.
— Вы позволили мне поверить, что понимаете: она слишком молода, чтобы принимать собственные решения.
— Это как раз то, что я подумал, — сказал Оррен. — Мы оба ее недооценивали. Я удивлен, что она не вправила нам обоим мозги. И до сих пор изумлен тем, что она полюбила меня.
— Мэтти очень влюбчивая.
— Правда? — спокойно спросил Оррен. — Буду стараться влюблять ее в себя каждый день.
Радостный смешок раздался с дивана.
— Кажется, ты встретил родственную душу, Эванс.
— Они похожи, как две горошины в стручке, ваше преподобие, — вздохнула Мэтти.
Оррен подошел, чтобы пожать руку его преподобию, в то время как Мэтти представила его:
— Это наш пастор и друг, его преподобие Болтон Чарлз.
— Зовите меня Болтон, — сказал его преподобие, вставая и пожимая Оррену руку.
— Спасибо. Я тоже предпочитаю звать друг друга по именам.
— Отлично. Почему бы нам всем не сесть? — Сказав это, Болтон Чарлз подождал, пока Мэтти не опустилась на диван, и сел рядом. Мэтти потянула Оррена, чтобы он сел возле нее с другой стороны. Эванс остался стоять у камина, хотя поблизости была пара деревянных стульев. Его преподобие сцепил пальцы рук и закинул ногу на ногу. — Итак, — сказал он. — Кто начнет?
Мэтти робко подняла руку, схватившись другой за руку Оррена.
— Мы с Орреном женимся, — начала она.
— Это ты думаешь, что вы женитесь! — фыркнул Эванс.
Мэтти помолчала и начала снова, на этот раз более настойчиво:
— Мы с Орреном женимся и хотели бы получить благословение моего отца. Он ведет себя неразумно, поэтому мы подумали…
— Неразумно! — взорвался Эванс. — Боже милосердный, Мэтти! Да ему нужна постоянная экономка и няня… кроме всего прочего!
— Это не так! — заявил Оррен. — Если бы это было так, то более подходящего человека, чем Мэтти, я не смог бы найти. Но она уже и так ведет мое хозяйство и смотрит за моими детьми. Мне не нужно жениться на ней ради этого!
— Значит, остается все прочее!
— Я люблю Мэтти и хочу провести всю оставшуюся жизнь рядом с ней.
— Уверен, что вы говорили те же самые слова вашей первой жене, — мрачно заметил Эванс.
— Я совершил ошибку, женившись на Грейс, и не отрицаю этого, — вздохнул Оррен. — Но я был молод и мечтал тогда о своей собственной семье.
— Точно так же, как Мэтти — сейчас! — проговорил Эванс.
— Нет, — сказал Оррен, взглянув на Мэтти. — Я еще не встречал столь мудрого человека, как ваша дочь. И она говорит, что во многом обязана этим вам, сэр. Она говорит также, что любит меня потому, что я во многом похож на вас. Лично я этого не заметил, — пробормотал он в сторону.
Эванс покачал головой.
— И я тоже! Но если это и так, Мэтти все равно слишком молода.
— Папа, тебе прекрасно известно, что мама была не намного старше меня, когда вы поженились, — подчеркнула Мэтти.
— Но у нее было преимущество перед тобой, дорогая. Она воспитывалась под руководством матери, чего была лишена ты.
— Но зато я рано повзрослела, — возразила Мэтти.
Эванс воззвал к Эми и Болтону Чарлзу, простирая к ним руки:
— Так ли уж много времени прошло с тех пор, как она носила невообразимые наряды и крахмалила концы волос, чтобы они торчали в стороны? И это считается, что она рано повзрослела? Господи, да я приехал из Калифорнии, чтобы вырвать ее из-под влияния какого-то рок-н-ролльщика с лентой вокруг головы и с кольцом в носу!
Мэтти взглянула на Оррена. В уголках ее губ играла улыбка.
— Он был такой весь фальшивый, — доверительно сообщила она. — Даже с татуировкой.
Оррен тяжело вздохнул:
— Не хочешь ли ты сказать, что меня тоже это ждет?
— Наверняка. Больше того, я думаю, что нам повезет, если это будет самый ужасный тип приятелей, которых Рыжик будет приводить домой, пока не поумнеет.
