— А ведь здесь никто не подозревает, какая вы замечательная. Наверное, вы очень стараетесь, чтобы это скрывать.
Дениза с трудом проглотила комок в горле.
— Я бы хотела, чтобы вы никому не говорили о нашей беседе.
Кен кивнул и поднялся.
— Не беспокойтесь. Я вас не подведу.
— Если поторопитесь, у вас как раз хватит времени, чтобы забрать свои вещи и успеть на собеседование.
Он кивнул.
— Не знаю, как и благодарить вас. Последние несколько месяцев мне пришлось нелегко, а ваша поддержка придала мне силы. Честно говоря, у меня еще не было такого желания работать с тех самых пор, как я закончил колледж. Может быть, этот шанс — как раз то, что мне нужно.
Дениза встала и протянула руку. Кен взял ее обеими руками и проникновенно сказал:
— Спасибо вам. Я этого не забуду.
Дениза наблюдала в окно, как Морган со смехом кидает вверх диск, а огромный черно-коричневый пес Рейвер ловит его крепкими челюстями с ослепительно белыми клыками и несет хозяину. Вот Морган наклонился, Рейвер прыгнул на него, повалил на спину и, положив диск ему на грудь, облизал лицо розовым языком.
Вдруг Морган повернул голову и заметил Денизу. Он оттолкнул пса и сел, глядя на ее окно. Она попыталась сделать вид, что вовсе не следила за ним, и, отхлебнув ИЗ чашки кофе, погладила сидевшего у нее на коленях кота. Морган неожиданно встал и ушел в дом.
Дениза со вздохом отвернулась от окна. Ей следовало радоваться. Ведь она не нуждалась в его внимании, да и вообще не думала о мужчинах, так что же с ней происходит? Она с таким трудом наладила свою жизнь…
Дениза встала с кресла, бесцеремонно скинув с колен кота, и подошла к книжному шкафу, испытывая желание достать альбом с фотографиями и одновременно пройти мимо. Она все-таки достала его, положила рядом с чашкой и открыла.
Джереми улыбнулся ей. Круглолицый малыш в синем комбинезончике. Дениза перелистнула страницу. Джереми с восторженным взглядом катит свою коляску по комнате. Нет, больше ей не вынести! Она закрыла альбом и быстро поставила его на прежнее место. Дениза не могла снова смотреть, как ребенок растет, меняется и взрослеет, как глаза светятся любознательностью: самое невыносимое то, что фотографии на этом закончатся, и время остановится. В восемь лет сделана последняя фотография. Никогда не будет фотографии, где Джереми десять лет, двенадцать или двадцать. Вообще больше ни одной новой фотографии Джереми не будет. Дениза зажмурилась от мучительной боли, которая с годами нисколько не утихала, а, напротив, обострялась…
От печальных мыслей ее отвлек стук в дверь.
Дениза оставила чашку на месте, накинула свитер на плечи и прошла в крохотную прихожую открыть дверь.
Морган кивнул ей с порога, удерживая в руках кастрюльку, из которой шел пар.
— У вас найдется свободная минута?
— Минута? Но не больше. Сегодня вечером мне надо поработать с документами и…
Кот тем временем подобрался к двери и попытался выскочить наружу.
— Стой! — Она ногой удержала роскошного кота, серого, отливающего голубым. Морган быстро вошел в прихожую и захлопнул дверь. Кот с мяуканьем стал тереться о его лодыжки.
— Русская голубая? — спросил Морган, пытаясь получше разглядеть животное и не выпустить кастрюлю из рук.
— Отчасти, — ответила Дениза, наклонилась и взяла своего питомца на руки. Это был очень крупный, важный кот, весивший не меньше семи килограмм. Он редко покидал квартиру, и то в специальном контейнере. Дениза хотела погладить его между ушами, но он втянул голову, оттолкнулся и спрыгнул на пол.
— Как вы его назвали?
— Смитсон.
— Смитсон? Значит, его отец был Смит?
Дениза удивленно подняла бровь.
— Прекрасно. Большинству людей подобный вывод не под силу.
— Видно, он вам нравится, — не обиделся Морган.
— Очень, — не стала скрывать Дениза.
— Значит, нас объединяет не только место проживания, но и любовь к животным.
— Полагаю, мы совместимы так же, как кошки и собаки.
Морган рассмеялся.
— Никогда нельзя знать заранее.
Но она знала и инстинктивно настроилась возражать.
— Вот, — сказал Морган, поднимая выше дымящуюся кастрюлю. — Это мое извинение. Мне не следовало пользоваться вашим именем, чтобы занять корт без вашего согласия. Я раскаиваюсь… отчасти.
Дениза невольно улыбнулась.
— Забавно, но внешне это мало напоминает извинение. На самом деле оно скорее выглядит и пахнет, как какое-то кушанье.
Морган снова засмеялся.
— Я подумал… я надеялся… скажем так, я смирился с тем, что мы будем только друзьями. Самыми обыкновенными друзьями.
Денизу внезапно охватило разочарование. Впрочем, она тут же справилась с собой и заглянула в кастрюльку.
— Что же там такое?
— Цыпленок, — ответил Морган. — Белое мясо, потом сыр, рис, брокколи и цветная капуста. Ни капли жира.
Пахло блюдо изумительно.
— Обезжиренный сыр?
— Даю слово.
Дениза подозрительно вгляделась в него. Непохоже, что он беспокоится о количестве жиров в пище. Она вспомнила рельефные, тренированные мускулы его обнаженного торса, и отчего-то ей стало не по себе. Дениза сделала ему знак следовать за ней на кухню и сказала:
— Вы всегда так осмотрительно подходите к питанию?
Морган поставил кастрюльку и подставку, на которой нес ее, на стойку и похлопал себя по плоскому животу.
— Эх, сохранять форму в сорок пять лет не так легко, как кажется. Когда-нибудь вы сами в этом убедитесь.
Сорок пять?
— Вы старше, чем я думала, — вырвалось у нее.
Он усмехнулся.
— Спасибо.
Дениза быстро ополоснула руки и достала из буфета тарелку, затем, встав на цыпочки, еще одну — с верхней полки. Даже «только друзья» должны обмениваться любезностями. Она вынула также бокалы, столовые приборы и салфетки и молча накрыла стол.
— Я приглашен на ужин? — поинтересовался Морган.
— Для друзей это допустимо. Время от времени.
— А как насчет работы с документами?
