Черешников откашлялся, взяв себе секундную паузу, посмотрел на Еременко, который так и не взглянул на распечатки, и продолжил.
— Этот препарат полностью копирует воздействие гена Арены на организм человека, — Черешников уставился прямо в глаза Еременко. — Вы понимаете, что это значит? Это значит, что любой из нас сможет стать таким же, как Новиков, как Джонс, как Сухте. Мы можем стать суперлюдьми, — Черешников с удовольствием отметил про себя первые изменения в мимике Еременко, — нам нужны всего лишь носители мутагена. И первым будет Новиков, все его бактерии-мутагены должны быть у него забраны. Это условие, по которому я передаю вам эту формулу.
Еременко молчал, переваривая услышанное. Он, конечно, втайне надеялся на то, что такое станет возможно, но был очень сильным человеком и не позволял себе даже думать об этом, зная, как это может повлиять не только на его работу, но и на отношение к Новикову и ему подобным. Такие надежды подсознательно заставляли ненавидеть более сильных, с ненавистью смотреть в спину начальнику, с преданностью в глазах глядя тому в лицо. Еременко был тщеславным, но настолько хорошо умел прятать свои эмоции, что штатные психологи ФСБ не смогли найти это качество, и такой поворот событий заставил всколыхнуться слишком многое, надежно, как полагал сам Еременко, укрытое под замками волевых приказов.
Еременко молча встал и подошел к компьютеру, выключил камеру и специальной программой удалил файл съемки, многократно перезаписав бессмысленную связь единичек и ноликов на место этой записи, чтобы даже лучшие специалисты отдела 'К' не смогли восстановить эти данные. В этот момент Черешников мысленно поздравил себя с победой.
— Дима, — задумчиво сказал Еременко, мозг которого, в отличие от медлительности его хозяина, работал быстрее суперкомпьютера, — Алябьева и Вертихина отдели от основной группы и передай им это. Пусть воспроизведут формулу, остальным запрети использовать оставшуюся кровь с симбиотом, — Еременко намеренно не уточнил при Черешникове, что у них есть образец крови Мэй Линь, — допуск к лаборатории уровня 'ноль'. Ну и доведи до умников — так в 'Пламени' между собой называли ученых — уровень секретности. Выполняй.
— Будет исполнено, — мягким движением заместитель встал и стремительно вышел из кабинета своей бесшумной походкой.
— Илья Николаевич, — обратился к Черешникову Еременко, — пока мои ученые будут воспроизводить вещество и проводить эксперименты, вы будете моим гостем, после чего мы продолжим разговор.
— Гостем? — усмехнулся Черешников, прекрасно понимая, что это значит.
— Гостем, — утвердительно кивнул Еременко, — именно гостем, о безопасности которого будут заботиться мои люди. Вы уверены, что о вашем визите ко мне не знает ваше руководство? Бывшее руководство, — поправился улыбнувшийся Еременко, показывая, что окончательно еще не поверил в слова Черешникова.
— Меры предосторожности я принимал такие, что отследить меня было невозможно, но против небольшой 'охраны', возражать, конечно, не буду, — принял условия игры аналитик.
— Хорошо, тогда вы можете передвигаться по гостевому уровню здания в сопровождении двух моих людей. За территорию, уж извините, — картинно пожал плечами подполковник, все еще строя из себя радушного хозяина, заботящегося о безопасности гостя, — вы выйти пока не можете, мало ли что.
— Да, конечно. Меня проводят в отведенные мне аппартаменты? Я бы хотел принять душ, в самолете душно, да и вчера не было возможности ополоснуться, стряхнуть службу безопасности Лизарда все-таки не так просто.
Еременко взял трубку и нажал одну единственную клавишу на аппарате.
— Подготовь для нашего гостя двести третий номер, — выделив слово номер сказал Еременко, — и пусть Саша и Дима зайдут ко мне.
— По вашему приказанью… — громко начал рапортовать о прибытии вошедший боец, но Еременко жестом прервал его.
— Саша, ну мы же не в армии, — подполковник ФСБ улыбнулся гостю. — Проводите Илью Николаевича в двести третий, и впредь сопровождайте его везде. Но Илья Николаевич сильно устал с дороги и собирается отдохнуть, верно? — повернулся он с очень толстым намеком к Черешникову.
— Да-да, — аналитик встал, склонил голову в шутливом поклоне хозяину дома и вышел, вслед за одним охранником, предоставляя второму следовать за ним.
Следующим утром один из 'умников' попросился на прием к Еременко.
— Александр Евгеньевич, мы в точности воссоздали вещество из переданных нам документов, но смесь летуча. Мы всю ночь экспериментировали, но не добились результата. Формула не полная, не хватает катализатора, — у ученого под глазами набухли мешки, подтверждая слова о бессонной ночи.
— Ясно, чего-то подобного я и ожидал, — тихо, практически по себя, пробормотал Еременко, вызывая своего заместителя.
— Дима, доставь сюда Черешникова, — сказал в трубку подполковник и по обыкновению сразу отключился.
Ученый встал, глазами указывая на дверь, спрашивая, уйти ли ему, но Еременко так же глазами указал ему на кресло. Через несколько минут в кабинет вошел выспавшийся и улыбающийся Черешников, с таким видом, словно он действительно отдыхает в каком-то пансионате.
— Повторите то, что вы мне сказали, — ответив кивком на приветствие аналитика, обратился к ученому глава корпорации 'Пламя'.
— Смесь летуча, не хватает катализатора, — лаконично сказал ученый.
— О, ну конечно, — сказал Черешников и замолчал.
Еременко прекрасно понял причину паузы бывшего лизардовца.
— Иван Алексеевич, подождите в приемной, и попросите ко мне Дмитрия, — своим обычным, не терпящим возражений тоном произнес подполковник.
Как только заместитель вошел, Черешников продолжил.
— Александр Евгеньевич, — разведя руки, произнес аналитик, — вы же не думали, что я сразу отдам вам всю формулу? Сначала мне хотелось бы гарантий, что мои условия будут выполнены. Вы ведь понимаете, что сведения из моей головы вам не получить, у меня стоит точно такой же психоблок, немного доработанный, правда. Так что либо я добровольно выдам вам всю информацию, либо вы не получите ее никогда.
— Так, — Еременко посмотрел на улыбающегося Черешникова, — ну давайте уточним, чего же вы хотите.
— Не так много, — Черешников не стал опускаться до фраз типа: ' разговор не мальчика, но мужа', или ' вот это говорит деловой человек', понимая, с кем разговаривает. — Новые документы у меня есть, деньги тоже, но они никогда лишними не бывают. Так что первое условие весьма банально — деньги. Я считаю, что пять миллионов долларов будет вполне адекватной суммой за такую информацию.
— Дальше, — Еременко никак не отреагировал на цифры, благодаря чему Черешников убедился, что все верно рассчитал.
— Дальше Новиков! — улыбка сползла с лица аналитика. — Новиков должен лишиться всех бактерий-мутагенов. Кому вы их передадите, меня не волнует: себе, своему заму… — Черешников кивнул на Диму. — Главное, чтобы Новиков стал обычным человеком.
— Хм, — единственное, чем ответил на второе условие Еременко.
— Я сам психолог, — успокоился Черешников, и даже слегка улыбнулся, — и свое состояние характеризовал бы как манию, но ничего поделать с этим не могу, — аналитик вновь развел руки, — и не хочу. Я хочу отомстить тому, из-за кого моя карьера полетела к чертям.
— Почему вы не предложили формулу своим? — внезапно задал вопрос не по теме Еременко.
— Потому что эмоциям подвластны все: и я, и даже Совет Лизарда, — невесело ухмыльнулся Черешников, — меня даже слушать не захотели, а вторую попытку пообщаться мне помешала сделать гордость. Пусть они и не знают, что теряют, но теряют они очень много, и если мы договоримся, то я буду доволен.
— Ну и каких гарантий вы хотите? Договор? — позволил себе пошутить Еременко.
