разбегающихся от глаз. На светлых обоях плясали солнечные блики, гармонируя с окружающей обстановкой.
— Что ж, пора, значит, пора, — вздохнул он, вставая. И после небольшой паузы обратился к Алексею: — Надеюсь, за сутки управимся на месте и завтра мы продолжим поиски.
Алекс молча кивнул, провожая взглядом фигуру уходящего следователя, который сгорбившись, брёл по вертолётной площадке, придерживая одной рукой воротник куртки, защищая лицо от ветра.
«Он чувствует, что всё напрасно, — думал он. — Несомненно, остаётся лишь ждать и надеяться, что Вика скоро даст о себе знать…»
Уже сидя в кабине вертолёта, Виталий Сергеевич обдумывал неловкий разговор с Алексом. Сам по себе Комаровский был человеком щепетильным, требовательно относясь к исполнению своих служебных обязанностей и испытывал дискомфорт, когда что-либо не укладывалось в привычные рамки его работы и жизни в целом. Родился и вырос он в Новосибирске — молодой город, который из маленькой деревни превратился в процветающий мегаполис, в нынешнем году с размахом отметивший своё первое столетие. Здесь будущий следователь закончил школу, при которой работал колледж, в котором и были получены первые азы юриспруденции. Через много лет, уже имея образование юриста, Виталий Сергеевич уже дважды проходил практику в родном Новосибирске и один раз — в Ханты-Мансийском межрайонном следственном отделе. И так сложилось, что вскоре молодой специалист получает работу на Крайнем Севере, заняв должность следователя в межрайонном следственном отделе по городскому округу, в которой он и пребывал по сей день. С годами болезненное переживание возникающих состояний неизвестности и неопределённости своего положения в плане работы, карьеры и в плане взаимоотношений с окружающими его людьми, неуклонно шло вверх по нарастающей — Виталий Сергеевич с годами сильнее ощущал, что ему страшно остаться 'не у дел' в уже сложившейся вокруг него системе отношений, страшно оказаться 'выброшенным за борт'. Именно поэтому Комаровский ценил стабильность в рамках любой системы отношений, стараясь приспособиться к самым трудным и неудобным обстоятельствам: он был готов работать со сверхнагрузками, в самых авральных условиях, только бы не выпасть за рамки установленной системы, хотя пенсия уже была не за горами.
Сама по себе пропажа людей была редким делом и чаще всего люди находились или сами или же посредством обзвона и объезда больниц и моргов и эта работа с предугадываемыми результатами удачно вписывалась в рамки розыскных действий, подтверждая худшую мотивацию в поступках людей, которую всегда предполагал Виталий Сергеевич.
Розыскное дело о пропаже Вики содержало в себе одну необычную деталь, который следователь не сообщил брату разыскиваемой: в доме были обнаружено несколько веточек вереска с бледно-розовыми цветами, который, как и думал Комаровский, в этих местах не растёт. Полистав справочник, он уже знал, что вереск можно встретить в Европе, умеренном поясе Азии, на Атлантическом побережье Северной Америки, в Гренландии, Север-ной Африке, на Азорских островах, наконец, в европейской части нашей страны, в Западной и Восточной Сибири. Являясь к тому же национальным цветком Норвегии, вереск растёт в сосновых лесах, на гарях, торфяных болотах. Вереск используют для изготовления талисманов и оберегов, поскольку считается, что он приносит удачу и оберегает женщин от насилия.
Найденный в доме вереск был своего рода посланием, который Комаровский не мог проигнорировать.
Он помнил, что однажды смотрел фильм, название которого со временем стёрлось из памяти, где маньяк после убийства женщин оставлял на месте преступления жёлтую розу, и в фильме о значении как раз очень много говорилось.
Если представить, что девушка покинула дом не одна, а предварительно впустив домой преступника, то найденные на месте происшествия цветы могли помочь в составлении психологического портрета преступника. Комаровский позвонил знакомой флористке Раисе, чтобы расшифровать «послание», которое таили в себе скромные цветки вереска. Раиса, пояснила, что есть такая наука о языке цветов — флюрографика, которая объясняет символику и значение, придаваемое различным цветам для выражения тех или иных настроений, чувств и идей. Согласно учению о языке цветов, розовый вереск означает пожелание удачи, которое казалось Виталию Сергеевичу иронией, усмешкой неведомого преступника, обладающего неплохим уровнем культурного развития и абстрактного мышления, но вместе с тем склонного к позёрству.
Воображение следователя рисовало неясную танцующую фигуру, окутанную солнечно-розовым туманным покрывалом, напоминающую порхающую бабочку среди покрытых утренней росой зарослей вереска.
Проплывает облако, не так лениво и обыденно, как и раньше, а беспокойно, словно боясь растаять в солнечных бликах, сгореть, не успев обрести свою причудливую форму.
Только тропа, уходящая в искрящийся белый туман и солнце.
Только вереск и надвигающаяся полярная зима…
Глава 12
Антарктида, полярная станция «Обская», октябрь 2001 года
После трёх экспедиций в Антарктиду Виктор стал называть себя полярником — отчасти потому, что впервые в эти суровые края он уезжал совсем молодым человеком, теперь стал вдвое старше, посвятив остаток своей жизни гляциологии и наработав необходимый жизненный опыт. Первое время непривычная для него, жителя Подмосковья, погода не давала возможности приступить к выполнению очень интересных работ, предусмотренных научной программой его первой в жизни экспедиции, — исследованию верхних слоёв многолетнего снежного покрова на практике, основой которого являлся довольно-таки простой способ исследования — на поверхности ледника выкапывали яму-шурф, где велось изучение строения множества всевозможных слоёв снега, фирна и льда. Шурфы помогали гляциологам в расшифровке природной тайнописи слоистости, рассказывающую исследователям об условиях и изменениях погоды и климата прошедших лет.
В эту экспедицию Виктор собирался основательно — он знал, что вернётся домой, в Подмосковье, только года через полтора, находясь в основном, зимовочном составе исследовательской экспедиции, в то время как несколько человек из его экспедиции прибывали «на сезон», рассчитывая пробыть на станции не больше, чем полгода и с лёгким сердцем отправиться по домам, к родным и близким.
Наступали последние октябрьские дни, неся с собой раннюю зиму, которая принесла с собой морок беспросветных туманов, сильных метелей и снегопадов. Виктор представлял, как ещё месяц назад в Москве около станций метро, в палатках и на шумных рынках ещё продают свежие цветы: астры, лилии, розы, хризантемы, гладиолусы…а у них на материке воцарилась настоящая зима, засыпая станцию и людей хлопьями снега, летящего на бескрайние просторы Антарктиды от хмурых, свинцовых облаков.
Виктор оглядел заснеженное пространство, на котором обосновалась очередная временная экспедиция — заходящее солнце сквозь тяжёлые тучи озаряло красновато-золотистым сиянием стройные буровые вышки станции «Обская» и сновавших вокруг них людей в защитных касках. Станцию окружали снега, с их ослепительной нетронутой белизной, и, несмотря на пасмурное неприветливое небо, эти ледяные поля ослепительно сверкали, скрывая под собой целые озёра с девственно чистыми толщами воды, словно частицы летнего сине-голубого неба, затерянного и пленённого в царстве вечной зимы. Когда их небольшая группа подлетала к станции на маленьком самолёте, Виктор думал лишь о том, что только обшивка воздушного судна в те моменты отделяла полярников от почти космического холода и духа безнадёжности, простиравшимися над гладью заснеженных льдов. Самыми притягательными для глаз ему всегда казались айсберги — целые поля десятков тысяч айсбергов, чья красота завораживала, где каждая ледяная гора была отличимой от другой, ведь над ними хорошо потрудились ветра, вода и солнце. Каждый айсберг имеет свою неповторимую форму и богатую палитру оттенков белого и голубого, зелёного и бирюзового цветов, от светлого до тёмного.
Три года назад комплексные научные исследования в Антарктиде стали подгонять и выполнять в соответствии с федеральной целевой программой 'Мировой океан', с использованием материалов натурных
