Владивостока… Во всяком случае, можно на это надеяться…
К Сангарскому проливу подошли ночью. Вахтенные вглядывались в темноту, но никого не было видно. Дул сырой промозглый ветер, разогнавший приличную волну в проливе. 'Косатка' шла, обдаваемая тучами брызг, периодически погружаясь в воду по самую палубу, оставляя над водой только рубку. Японских патрульных кораблей не было. Скорее всего, они сами попрятались в такую погоду, справедливо полагая, что русский флот заперт в Порт — Артуре, и даже если сюда и доберется, то не скоро. Небо было сплошь затянуто тучами, через которые не пробивался лунный свет. Маяки на побережье горели, что очень помогало, так как вокруг стояла непроглядная темень. Природа как будто бы сама решила помочь 'Косатке'. Скрытая от посторонних взглядов, субмарина кралась в ночи, никем не обнаруженная. Через несколько часов, так никого и не встретив, она выскользнула из Сангарского пролива. Впереди раскинулось Японское море. Здесь погода была та же самая — ветер, волна и сплошная облачность. Весь горизонт скрывался в ночной тьме, не было видно ни одного судна. Хотя, встретить кого — либо в Японском море сейчас будет проблематично. Японские торговые суда идут в свои порты вдоль побережья, так как удаляться в море нет смысла. На Владивосток сейчас никакого движения нет из — за начала военных действий. Владивостокский отряд крейсеров должен быть в районе Гензана — у северо — восточных берегов Кореи. Поэтому, скорее всего, никто до Владивостока и не попадется. Надо только постараться не попасться на глаза Владивостокским крейсерам. Даже если они и не обстреляют 'Косатку', сразу ее признав, то скрыть свое местонахождение в этих водах уже не удастся. И когда крейсера вернутся во Владивосток, утечка информации неизбежна. И Камимура вполне может узнать об этом и отказаться от своего рейда к Владивостоку.
Во всем Японском море 'Косатка', действительно, проследовала в полном одиночестве. Крейсеры, по идее, должны уже вернуться во Владивосток после своего рейда на Гензан. Но сейчас так уже все переменилось, что можно ждать, чего угодно. При приближении к берегу 'Косатка' погрузилась. Не надо, чтобы ее видели. Осмотревшись в перископ, Михаил подвел итог.
— Будем ждать здесь. Днем остаемся на перископной глубине, ночью всплываем и заряжаем батареи. Близко к берегу не подходить. Хоть наши миноносцы сюда и не должны выбираться, тем более в заливе лед, но все — таки… Нельзя допустить, чтобы нас обнаружили.
— А по радиотелеграфу с Владивостоком связываться не будем? Вдруг, что — то новое и важное узнаем?
— Если мы свяжемся по радиотелеграфу, то через пару часов об этом будет знать весь Владивосток. А еще через пару часов — Токио. Не забывайте, господа, что телеграфная связь действует, и японская агентура во Владивостоке может использовать ее совершенно спокойно, отправляя телеграммы в другие города России, в Китай, или даже в Америку условными фразами, не требующими специального шифра. Причем такими, что при всем желании не подкопаешься. Поэтому, до появления японцев какая бы то ни была связь с берегом исключена.
— А Вы уверены, что они придут?
— Должны. Во всяком случае, патрулируя здесь, мы ничего не потеряем. На подходах к Токийскому заливу мы уже навели порядок и какое — то время там будет все тихо…
'Косатка' снова исчезла с поверхности моря и наблюдатели на берегу при всем желании не смогли бы ее обнаружить. Поднимая перископ на короткое время, она осматривалась, и снова вокруг были только волны Японского моря. Вдали виднелась полоска берега, усыпанного снегом. Но ни русских, ни японских кораблей не было видно. Теперь остается только ждать. Затаиться и ждать появления добычи. Это тактика многих видов хищников, и субмарина — не исключение. Ее образ действий как нельзя лучше похож на охоту хищного зверя, действующего из засады. Добыча пока еще далеко и ничего не знает о том, кто поджидает ее у чужих берегов. Предполагает — возможно, но не знает наверняка. Стальной хищник, ужасный морской демон, созданный человеком и уже забравший большое количество жертв, по идее должен находиться у восточного побережья Японии, где его видели последний раз. И что диктует сама обстановка — навести панику на морских путях врага в его глубоком тылу, которые он считает своей вотчиной и полагает, что полностью все контролирует. И с чего бы этому демону оказаться возле Владивостока, где для него нет абсолютно никаких целей? С самого начала войны стала понятна тактика действий этого уникального корабля, аналогов которому еще не знала история. Его назначение — не защита собственных баз, как считали вначале. Его главная задача — нападение. Внезапное, молниеносное и смертельно опасное. В любом, самом неожиданном месте. И в любой момент времени, когда этого меньше всего ожидаешь. А после этого он снова бесследно исчезает в морских просторах, чтобы нанести свой внезапный разящий удар совсем в другом месте. И никто не знает, в каком именно и когда…
Вот так примерно и должен думать Камимура. От размышлений его оторвал старпом.
— Можно?
— Заходи, Ваше степенство, присаживайся. Опять с какой — то идеей, или как?
— Герр фрегаттен — капитан, помнится, ты о какой — то задумке говорил, как японцев прищучить. Может, и я чем помогу? Я эти места хорошо знаю.
— А задумка, Вася, в следующем. В прошлый раз Камимура вел обстрел из Уссурийского залива, покрытого льдом. Мы займем позицию недалеко от кромки льда, и будем ждать, когда они подойдут. Что надо сделать перед тем, как войти в лед? Вопрос, как к штурману?
— Уменьшить ход до минимального и подойти к кромке льда под прямым углом… Михель, ты гений!!! Ведь они сами под наши мины подставятся!!! И едва только головной подойдет к кромке льда, как мы сможем всадить в него пару мин, как почти по неподвижной мишени!
— А остальные сбегут. Нет, Вася. Стрелять мы будем не по первому в ордере, а по последнему.
— По последнему?!
— Да, по последнему. Остальные уже зарубятся в лед, и выбраться им из него будет не так — то просто. Там начнется жуткое столпотворение, они ломанутся в разные стороны, стараясь побыстрее выбраться на чистую воду и удрать. И у нас в этой ситуации есть неплохие шансы прихватить еще кого — нибудь. Сам знаешь, как трудно развернуться во льду. Да и слишком быстро в нем не разгонишься. При полных оборотах машин они вряд ли будут давать во льду более пяти — семи узлов. А мы снова будем поджидать их рядом с кромкой льда. И при выходе на чистую воду можем достать еще одного. Остальные, конечно, сбегут. Ну и черт с ними. Зато, до конца войны возле Владивостока они уже никогда не появятся.
— Гениально!!! Мишка, гениально!!! Поймать таким образом сразу двоих! Но японцы точно придут и в лед полезут?
— Должны, иначе дистанция стрельбы для них будет очень большая. Могут даже снаряды до цели не добросить. Поэтому остается надеяться, что Камимура будет действовать, как и раньше. Он, по сути, ничем не рискует. Перевес в силах над Владивостокским отрядом у него обеспечен. Береговых батарей, способных эффективно помешать ему при обстреле из Уссурийского залива, на этом участке нет, и он об этом хорошо знает. 'Косатка', разрази ее демоны, ошивается у входа в Токийский залив и делать ей возле Владивостока абсолютно нечего. Поэтому, вполне можно нанести неожиданный визит русским. Надеюсь, что именно так он и подумает.
— Дай — то бог… Ох, Михель… Тебе бы флотом в этой войне командовать, а не Макарову. Быстро бы японцам рога обломали.
— Ну-у, Вася, не надо обижать Макарова. Он мужик умный и в военных делах толк знает. А я офицер — подводник, который воевал именно на подводных лодках, но эскадрами никогда не командовал. То есть, имею достаточно узкую специализацию. А именно — наделать врагу массу неприятностей из — под воды, а потом благополучно удрать. Хотя, если бы удалось создать флотилию подводных лодок, по примеру немецкого флота, то с помощью этой флотилии навел бы порядок в японском курятнике. Чтобы они боялись нос в море за пределы брекватера высунуть. И тогда доблестным войскам микадо в Корее и Маньчжурии
