Твиссел поднес сигарету к губам и несколько раз торопливо затянулся.
– Оставьте нас, Финжи, – сказал он, – мне надо побеседовать с этим юношей с глазу на глаз, Финжи пробормотал что-то невнятное, встал и вышел. – Не волнуйся, паренек, – проговорил Твиссел, – тебе нечего бояться.
Но встреча с Твисселом оказалась для Харлана настоящим потрясением. Считать человека гигантом и вдруг обнаружить, что в нем нет и пяти с половиною футов росту, – тут было отчего прийти в замешательство. Неужели за этим покатым лысеющим лобиком скрывается мозг гения? Что светится в этих прищуренных глазках, окруженных паутиной морщинок, – острый ум или же просто благодушное настроение?
Совершенно сбитый с толку, он глядел на сигарету, не в силах собраться с мыслями. Поперхнувшись дымом, он вздрогнул и отодвинулся назад.
Твиссел сощурил глазки, словно пытаясь проникнуть взором за дымовую завесу, и заговорил с ужасным акцентом на языке десятого тысячелетия:
– Может пыть, малшик, мне лучше твой язык говорить?
Харлан с трудом подавил истеричное желание рассмеяться.
– Я неплохо владею Единым межвременным языком, сэр, – осторожно произнес он.
Межвременным языком пользовались все Вечные в разговорах друг с другом, Харлан выучился ему в первые же месяцы своего пребывания в Вечности.
– Чушь, – высокомерно ответил Твиссел. – К чему нам Межвременный, когда я совершенно безукоризненно говорю на языках всех Времен.
Харлан догадался, что прошло по крайней мере лет сорок с тех пор, как Твиссел пользовался его родным диалектом.
Однако, удовлетворив свое тщеславие, Твиссел продолжал на Межвременном:
– Я предложил бы тебе сигарету, не будь я совершенно уверен, что ты не куришь. На курение смотрят косо почти во всех Временах. Но если ты все-таки сделаешься курильщиком, мой тебе совет: хорошие сигареты умеют делать только в 72-м. Мне их специально доставляют оттуда. А вообще с этим курением одни неприятности. На прошлой неделе я застрял на пару деньков в 123-м. Курение запрещено. Даже Вечные переняли нравы своего Времени. Закури я там сигарету, им бы показалось, что на них небо обрушилось. Порой у меня появляется сильное желание рассчитать такое Изменение Реальности, чтобы одним махом уничтожить запреты на курение во всех Столетиях. Жаль только, что подобное Изменение вызовет войны в 58-м и рабовладельческое общество в 1000-м. Всегда что-нибудь да не так.
Смущение Харлана перешло в беспокойство. Что кроется за всей этой болтовней?
– Могу я спросить, почему вы захотели повидаться со мной, сэр? – с трудом выговорил он.
– Мне нравятся твои отчеты, мой мальчик.
В глазах Харлана на мгновенье мелькнул радостный огонек, но он даже не улыбнулся.
– Благодарю вас, сэр.
– В них чувствуется рука мастера. У тебя неплохое чутье. Мне кажется, я понял твое истинное призвание; я нашел твое место в Вечности и хочу тебе его предложить.
«Чудеса, да и только! » – подумал Харлан. Он постарался скрыть свой восторг. – Вы оказываете мне великую честь, сэр.
Тем временем Старший Вычислитель Твиссел докурил свою сигарету, с ловкостью фокусника извлек неведомо откуда новую и прикурил ее от окурка. – Послушай-ка, юноша, заклинаю тебя Временем – брось ты эти заученные фразы, – проговорил он между затяжками, – «великую честь». Пуф. Пуф. Говори человеческим языком. Пуф. Ты рад?
– Да, сэр, – осторожно произнес Харлан.
– Вот и отлично. Иначе и быть не могло. Хочешь стать Техником?
– Техником? ! – Харлан даже вскочил со стула.
– Садись. Садись. Ты, кажется, удивлен?
– Вычислитель Твиссел, я никогда не собирался быть Техником.
– Знаю, – сухо проговорил Твиссел, – никто почему-то не собирается.
Кем угодно, лишь бы не Техником. А между тем Техники очень нужны, и на них всегда большой спрос. Их не хватает во всех Секторах.
– Боюсь, что я не подхожу для такой работы.
– Иными словами, такая работа не подходит тебе. Тебя не устраивает работа, которая влечет за собой столько неприятностей. Клянусь Вечностью, мой мальчик, если только, ты действительно предан нашему делу – а я думаю, что ты предан ему, – тебя это не остановит. Дураки станут избегать тебя – ну и что? Одиночество? Ты к нему привыкнешь. Зато ты всегда будешь испытывать удовлетворение, зная, что ты нужен, очень нужен. И в первую очередь мне.
– Вам, сэр? Лично вам?
– Да, лично мне. – Улыбка старика светилась проницательностью. – Ты не будешь рядовым Техником. У тебя будет особое положение. Ты станешь моим личным Техником. Ну как, нравится тебе такое предложение?
– Не знаю, сэр. А вдруг я не справлюсь?
Твиссел упрямо покачал головой.
– Мне нужен ты. Только ты. Твои отчеты убедили меня, что у тебя здесь есть кое-что. – Он постучал пальцем по лбу. – Ты неплохо учился. Секторы, в которых ты был Наблюдателем, дали о тебе положительный отзыв. Но больше всего мне понравился отзыв Финжи.
Харлан был искренне изумлен:
– Неужели вычислитель Финжи дал обо мне благоприятный отзыв?
– Тебе это кажется странным?
– Н-не знаю…
– Видишь ли, мой мальчик, я ведь не сказал, что отзыв был благоприятным. Если уж на то пошло, отзыв совсем скверный – хуже некуда. Финжи рекомендует отстранить тебя от всякой работы, связанной с Изменениями Реальности. Он считает, что самое благоразумное – перевести тебя в Работники.
Харлан покраснел.
– Почему он так думает, сэр?
– Оказывается, у тебя есть хобби. Ты увлекаешься Первобытной историей, а?
Твиссел без удержу размахивал сигаретой, и Харлан, забыв с досады об осторожности, вдохнул струйку дыма и судорожно закашлялся.
Твиссел с благожелательным видом выжидал, когда молодой Наблюдатель перестанет кашлять.
– А что, разве не так? – спросил он.
– Какое право он имеет… – начал было Харлан, но Твиссел прервал его:
– Брось. Я упомянул об этом отзыве, потому что мне как нельзя более подходит твое увлечение. А вообще-то отзыв – дело секретное, и чем скорее ты забудешь о нем, тем лучше.
– Но что плохого в увлечении Первобытной историей, сэр?
– Финжи считает, что оно свидетельствует о сильной «одержимости Временем». Понимаешь?
Еще бы не понять! Нельзя было жить в Вечности, не усвоив психиатрической терминологии и в первую очередь этого выражения. Считалось, что каждый Вечный испытывает непреодолимое желание вернуться если уж не к своим современникам, так хоть в какое-нибудь определенное Столетие, пустить в нем корни, перестать быть вечным скитальцем во Времени. Вечность беспощадно подавляла малейшие проявления подобных стремлений, но от этого тяга не становилась слабее – впрочем, у большинства она сохранялась где-то в подсознании!
– Ко мне это не имеет отношения, – сказал Харлан.
– Я тоже так думаю. Более того, я считаю твое увлечение очень ценным. Именно из-за него ты мне и нужен. Я дам тебе Ученика. Ты обучишь его всему, что знаешь или сможешь узнать из Первобытной истории. В свободное время ты будешь исполнять обязанности моего личного Техника. Ты приступишь к работе в ближайшие дни. Согласен?
Согласен ли он? Получить официальное право изучать эпоху до Вечности? Работать рука об руку с величайшим из Вечных? На таких условиях даже отвратительное звание Техника казалось почти сносным.
