— Там, в Австралии, друзья зовут меня Себ.
— Хорошо, — сказал Дэн и, взяв его за руку, потянул за собой к сараю.
Себ посмотрел на маленькие пальчики, вцепившиеся в его руку. Он не ожидал этого. Некоторые из его коллег были женаты и имели детей, но в основном те, с кем он работал, жили одни. Так что к детям он не привык.
Особенно к детям, которые хотели держать его за руку. Он и не помнил, чтобы такое когда-нибудь случалось.
Наверное, сегодня — впервые.
— Ну, идем же, Себ. — Дэн сильнее потянул его за руку. — А то Вольфи опять уведет Мило.
Элла смотрела, как Себ после секундного колебания пошел за ее сыном по залитому солнцем саду. Кудрявая головка Дэна все время поворачивалась к нему, когда он рассказывал, как мама и Иветта однажды забили дыру планками, но Вольфи с разбега прыгнул на забор, и вся эта конструкция тут же рухнула…
Себ только молча кивал. Одной рукой он открыл свой органайзер — вероятно, пытаясь найти номер местного мастера на все руки. Что Элле, собственно, и самой следовало бы сделать. Если бы она подумала как следует. Если бы ей удалось вставить хотя бы слово. Но Дэн говорил без умолку.
О, Дэн!
Элла не ожидала, что речь зайдет о его отце. Дэн прекрасно общался со взрослыми, которых он знал. Но только не с мужчинами. Особенно — с мужчинами, которых мальчик видел впервые.
Несколько секунд она молча смотрела вслед этой странной паре. Высокий успешный бизнесмен в дизайнерском костюме и обуви, что стоила больше, чем ее месячная зарплата, и маленький мальчик, которому нужен мужчина, чтобы с ним можно было поговорить.
Можно было поиграть.
Пусть даже совсем немного.
Элле стало больно за своего маленького сына. Он никогда не узнает отеческой любви. В будущем, возможно, она встретит мужчину, который полюбит их обоих, ее и Дэна, но сейчас… Сейчас ей оставалось только надеяться, что Дэн не слишком привяжется к Себу за то короткое время, что тот здесь пробудет.
Глава 4
Поворочавшись в постели, Себ засунул голову под туго набитую подушку и решил, что ему уже больше не заснуть.
Его внутренние часы по-прежнему были настроены на сиднейское время, к тому же здесь, в его старой комнате, было слишком темно и тихо, чтобы мозг мог расслабиться. Себ по-прежнему пребывал в возбужденном состоянии, вызванном событиями последних двух дней. Дважды он дотягивался до столика у кровати, чтобы сделать пару заметок в своем ноутбуке.
Себастьян был вполне удовлетворен перспективой завершения сделки с «ПСН-Медиа». Но его разочаровало то, что ему пришлось проделать весь этот путь только затем, чтобы узнать, что Николь еще не вернулась из отпуска. Оба этих события лишили его сна.
Себ отбросил подушку в сторону.
Николь всегда была очень спортивной женщиной. Вот и сейчас она путешествовала где-то в Непале. Она, конечно, могла измениться за три года. Интересно было бы с ней встретиться. Но если она не прилетит во Францию в течение тридцати шести часов, ему придется уехать, не повидав ее. И это будет обидно.
Однако пора вставать.
Отбросив в сторону смятые простыни, Себ спустил ноги на прохладный кафельный пол. Затем встал и подошел к окну.
Конечно, было бы неплохо задержаться здесь на пару дней, но он мог бы поработать куда более эффективно в Монпелье, с Мэттом, пользуясь высокоскоростным Интернетом, а не беспроводной телефонной связью.
Солнечные лучи ослепили Себастьяна, когда он распахнул ставни.
И тут же вся комната наполнилась неповторимым светом Лангедока, который отражался от стен, покрашенных в цвет слоновой кости.
Янтарного оттенка шкаф, казавшийся вчера неуместным антиквариатом, теперь прекрасно сочетался с выбранными для отделки тканями.
Этой мебели и этих тканей восемнадцать лет назад здесь не было. Тогда дом был чистым и ухоженным и был настоящим домом. Теперь же у Себа возникло ощущение, что ему пришлось провести ночь среди театральных декораций, которые изображали интерьер типичного французского сельского дома.
Все картины висели строго параллельно. Каждый дюйм мебели был выполнен из настоящего дерева, тщательно навощен и отполирован. Все несовершенное находилось здесь под запретом.
Это было красиво. Стильно. Именно то, что каждый турист ожидает найти в этой части Франции.
В каком-нибудь отеле…
Себастьян оперся о каменный подоконник и выглянул в сад. Кое-что все же не изменилось.
Утреннее солнышко уже нагрело терракотовую крышу дома и наполнило голубой кобальт неба волнами цвета. Все облака уже были изгнаны, чтобы явить взору ничем не замутненный небесный простор.
Себ втянул в себя воздух, влажный и чистый. Издалека доносились собачий лай, шум машин на шоссе, по которому он ехал вчера, а кроме этого, слышалось пение птиц.
И еще женский голос, напевающий что-то в саду.
Это был очень чистый и красивый голос. Сначала он подумал, что включено радио, но потом заметил, что слова часто прерываются бормотанием, за которым следует какая-нибудь оригинальная музыкальная фраза.
Пение было необычным. Прислушиваясь, Себастьян улыбался. В нем ощущалась радость, что ли. Словно обладатель этого голоса хотел выразить свою любовь к миру, к жизни и к музыке.
Тупая головная боль, беспокоившая его вот уже несколько дней, отступила, пока он стоял и слушал, чувствуя, как расслабляются его плечи.
Неожиданно Себу надоело стоять у окна. Ему захотелось выйти в сад, который он отлично помнил, хотя бы на несколько минут, а затем вернуться в город, в комфорт пятизвездочного отеля.
Одеться можно позже. Привычка немедленно включать ноутбук и подсоединяться к Интернету тоже подождет. Сейчас, во всяком случае. Через час он уже будет на дороге в город.
У Себа ушло полминуты на то, чтобы спуститься по лестнице, открыть дверь и выйти на выложенную камнем дорожку. Эта дорожка, огибая торец дома, вела к той части террасы, что купалась в солнечном свете.
Он пытался привыкнуть к интенсивным краскам. И не мог.
Заросли лаванды окаймляли дорожку и, врываясь в подстриженные кусты, смешивались с бледно- голубыми колокольчиками и розовыми пионами. Плетистые розы покрывали каменную стену, выбрасывая бутоны поверх блестящих зеленых листьев.
Над всем этим великолепием возвышался большой платан, посаженный, наверное, еще в те времена, когда дом строился. Его широкие плоские листья создавали превосходную тень в течение всего лета.
Птичьи трели наполняли воздух, смешиваясь с плеском воды в реке.
Было так спокойно, что казалось, будто он — единственный человек на несколько миль вокруг.
А может, ему приснился этот прекрасный голос? А может, он до сих пор еще спит?
Теплый бриз принес аромат трав и цветов. И еще — аромат, который был присущ только этому саду. Богатый, сладкий, пряный. Словно коричные яблочки. Только слаще.
Десятки белых роз каскадом спадали из каменных ваз и вились по шпалерным решеткам возле дома, где их побеги, переплетаясь с белым жасмином, и создавали этот неповторимый аромат.
Мускусная роза и жасмин. Это было чудесно. Восхитительно. Его мать очень любила это.
