ней в постели так, словно она была только вещью, которую нужно использовать по назначению и выбросить. На все ее попытки разнообразить их секс муж отвечал холодностью и полнейшим равнодушием, а нередко и грубостью. Он подавил ее инициативу, не оценил изобретательности и дал понять, что не нуждается в таких ласках.
А теперь… Марша робко провела рукой по животу Пола и остановилась, почувствовав, как он напряжен.
— Мне трудно сдерживаться, — процедил он сквозь плотно сжатые зубы.
Она почувствовала себя увереннее, и ласки ее стали более смелыми.
— Марша! — не выдержал Пол. — О… Ты меня убиваешь. Не останавливайся, — прохрипел он. — Пожалуйста, не останавливайся.
— Не буду, — пообещала она. — Я не могу. Это так чудесно.
Пол ругнулся: низко, хрипло и нежно.
— Только поторопись. Пожалуйста. Я не могу…
Она пошевелилась, и он застонал, вцепившись в ее бедра, словно боялся, что она собирается ускользнуть. Их соединенные тела покачивались в едином ритме, даря друг другу мгновения неописуемого блаженства.
Пол убрал руки с ее бедер и обхватил ладонями груди, осторожно лаская их. Она выгнула спину, подавшись к нему, и задвигалась быстрее. Снова и снова она вбирала его в себя, поддаваясь сильным толчкам. Снова и снова стон восторга срывался с губ Пола.
Руки Тигедона скользнули вниз, и Марша непроизвольно выгнулась назад, все шире раздвигая ноги.
— Да, — прошептал он, не прекращая мучительной, изматывающей ласки. — Да. Сейчас. Прямо сейчас. Я не могу ждать…
Они вскрикнули в момент наивысшего восторга. Тугая мужская плоть пронзала тело, заполняя его жаркой и сладостной болью.
Тела их содрогнулись в последний раз, и Марша, обессилев, упала Полу на грудь. Он легонько поглаживал ей спину, словно хотел продолжать прикасаться к ней, но сил осталось лишь на такую едва уловимую ласку. Прошло довольно много времени, прежде чем они смогли пошевелиться.
— Значит, я прощен?
Марша встрепенулась, подняла голову, потерлась носом о его щеку и лукаво улыбнулась.
— О чем ты говоришь? Прощать нечего.
— Тогда почему же ты ушла? Я решил, что ты уже не вернешься. Собирался идти искать тебя, хотел объяснить…
Она приложила палец к его губам.
— Что объяснить? Что твои нервы на пределе? Что ты не мог уже несколько дней заснуть? Я все знаю.
— Но мне не следовало…
— Не надо. Забудь.
— Ты действительно не обиделась?
— Нет. — Она хитро взглянула на него. — Но даже если бы и обиделась, ты бы нашел способ легко заслужить прощение.
Пол довольно улыбнулся.
— Мне понравился этот способ, — сказал он. — Но когда-нибудь мы с тобой попробуем другие.
Марша почувствовала, как по спине пробежала легкая дрожь неясного предчувствия. Пол говорил так, словно у них было будущее.
Она не могла представить себя в его мире. Когда они покинут остров, все будет кончено. Но сейчас так не хотелось об этом думать.
Когда Тигедон наконец поднялся и, взяв ее на руки, отнес к себе в постель, Марша не стала спорить. Она просто прижалась к нему и вскоре провалилась в сон. Последнее, что она слышала, это горячие обещания Пола расцеловать ее утром всю, с головы до кончиков пальцев. Засыпая, Марша мечтала о том, чтобы утро скорее наступило.
На рассвете их разбудил оглушающий взрыв, звон разбитого стекла и вой сирены.
11
Они вскочили, на ходу натягивая одежду.
— Обувь! — крикнула Марша, заметив, что Пол бросился к двери босиком. — Там битое стекло.
Раздался еще один взрыв.
— Это не в доме! — твердо сказала она.
Первым, кого Марша увидела в коридоре, был Рик. Он тоже выбежал из комнаты в одних джинсах. Окинув их взглядом, он быстро отвел глаза, но она все же успела заметить мелькнувший в них гнев.
— С тобой все в порядке? — быстро спросил Пол.
— Конечно! — рявкнул Рик. — А что?
— А где Стивен?
— Здесь, — раздался рядом голос Джонсона.
Выскочив на крыльцо, они увидели пламя, охватившее лодочный сарайчик.
Марша уже ступила на пирс, когда чьи-то сильные руки потянули ее назад.
— Поздно, Марша. Что ты сможешь сделать? Пусть горит.
— Знаю, но я должна определить, где это все началось.
— Да черт с ним. Главное, чтобы ты была цела и невредима. Там было триста галлонов топлива. Нам остается только смотреть…
Когда они вернулись в дом, Марша вздохнула с облегчением. За исключением выбитых стекол и покосившихся на стенах картин комнаты почти не пострадали.
— Все не так ужасно, — осторожно обратилась она к Полу.
Он только молча взглянул на нее, продолжая мерить шагами комнату.
— Пол, это моя вина. Мне следовало…
— Оставь… Оставь это. Пожалуйста.
Марша прикусила губу, шокированная его резкостью. Конечно, она нарушила дисциплину. Агент не имеет права ни на минуту отвлечься от своей главной задачи. В сущности, она оставила без защиты того, кого ей самой больше всего на свете хотелось беречь и охранять. Но ведь часть ответственности лежала и на нем. Она сопротивлялась до последнего, предупреждала, что угрозы серьезны, что ей надо делать свою работу…
Вконец расстроенная, Марша тихо выскользнула из дома.
Пол слышал, как она ушла, но даже не повернулся ей вслед. Он наклонился, подобрал осколок стекла и, бессмысленно повертев его в руках, бросил на пол. Раздался звон. Увидев тонкую красную нить, протянувшуюся через палец, Тигедон понял, что порезался.
Его беспокоили не разрушения: их легко устранить. Нет. Остров перестал быть безопасным. Этот рай взорван и никогда уже не станет прежним. В ушах Пола Тигедона стоял звон рассыпавшегося на осколки мира.
На сей раз негодяи подошли слишком близко. Не только к нему. К его друзьям. Любой из них мог пострадать. Рик или Стивен, если бы вздумали отправиться с пирса на рыбалку. Или Марша во время одного из очередных обходов.
Марша. Пол знал, что ее долг — защитить его от опасности. Но до сих пор он не относился к этому всерьез. Между тем именно сейчас вдруг оказалось, что он как никогда нуждается в хорошем профессионале, способном оградить его от этого ужаса.
Не находя себе места, Тигедон снова зашагал по комнате, но вдруг остановился, увидев под ногами
