Первый переступает порог, закрывает за собой дверь на заклятье и прислоняется к косяку. Скрывая замешательство, рассматривает выставку инструментов на столе (Биннс о них тоже рассказывал).
— Как тебе декорации? – интересуется второй. – Нравятся?
Первый даже не пытается угадать, какая роль в этих декорациях отводится ему.
— Что вам еще от меня нужно?
— Вам? – у Второго насмешливо дергается уголок рта. – Я один. Ты проходи, не бойся. Садись, – и, поймав опасливый взгляд Первого, любезно предлагает:
— Трансфигурируй себе что?нибудь…
Ибо, кроме занятого кресла, ничто больше в помещении желания присесть не вызывает – ни широкая скамья с фиксаторами, ни деревянный стул с подлокотниками, развернутый спинкой к двери. Отрицательно мотнув головой на предложение (“Ничего, постою”), Первый опирается на высокую спинку стула – так чтобы она при необходимости послужила щитом… и старательно игнорирует понимающую улыбку.
— Я не боюсь. Второй раз ты не подставишь меня, Блэк.
— Я тебя и в первый раз не подставлял. Не толкал в спину и не тянул на аркане. Какие у тебя претензии на этот счет?
Туше! И не возразишь. Кроме одного:
— Блэк… ответь мне на один вопрос. Только честно. Или не отвечай совсем. Ты знал, что я приду сегодня. А тогда… тоже знал?
Второй пожимает плечами.
— Вообще?то, я не думал, что ты туда полезешь. Нормальный человек бы не полез. По крайней мере, не разведав сначала, что к чему.
— Я… — Первый замолкает. “Не разведал” – значит признаться в глупости, “разведал” – в шпионаже?
Второй невозмутимо продолжает:
— А сегодня я был уверен, что ты придешь, потому что ты пошел тогда.
Что ж… исчерпывающе. За неимением лучшего можно принять на веру. Пока.
— Ладно. Зачем ты написал мне это идиотское послание?
— Это не я. Это Дамблдор…
— Дамблдор написал?!
— Дамблдор потребовал, чтобы я извинился перед тобой. – Первый не может сдержать скептического хмыканья. – Дамблдор настаивал, – повторяет Второй. – Что гораздо важнее – его поддержал Джеймс (он свихнулся в том тоннеле, наверное). И Ремус.
Второй встает – одним движением, несмотря на чересчур удобное кресло. Выпрямляется. Позади него на стене одновременно вырастает тень. Две тени – на противоположных стенах – колышутся в неровном свете факелов, точно живые. Словно телохранители – вместо отсутствующих приятелей.
Первый все?таки испугался: вдруг Блэк и впрямь извиняться начнет?
На всякий случай он отступает на пару шагов. “Извинения” этих ему слишком хорошо знакомы. Так что следующая реплика Второго:
— Я не собираюсь извиняться, – звучит даже успокаивающе.
Но вот ее продолжение вновь заставляет Первого подобраться:
— Мы сделаем по–другому.
“Зря пришел, — мелькает в голове Первого. – Идиот!” Но он не двигается, помня о палочке противника. Довольно и тех двух непроизвольных шагов к двери.
— Я чуть не угробил тебя. Хочешь рассчитаться со мной? Давай!
— Что??
— Что слышал. Все, что угодно. Все, что ты сможешь вообразить. У тебя богатое воображение?
…Ооо!
Второй смотрит на первого с любопытством экспериментатора. Первый смотрит не столько на второго, сколько внутрь себя.
Карт–бланш… О, Мерлин!
Первый уточняет недоверчиво:
— Ты еще скажи, что не будешь сопротивляться.
— Почему не буду? Буду, – кивает на волшебную палочку Второй. – Если дотянусь. Успею я дотянуться, как ты думаешь?
Успеет? Это при том, что у Первого палочка в руках? Пусть попробует! Но Первый не торопится. Что?то за этим кроется. Не может быть, чтобы все – так просто. Первый колеблется. Второй угадывает его мысли.
— Боишься Азкабана? Не переживай, на Азкабан это не тянет. Так, детские шалости.
— А потом твои дружки рассчитаются со мной? И это тоже будут “детские шалости”?
— Ты здесь видишь моих друзей, Снейп?
— Здесь – нет, — вынужден согласиться Первый. – Но когда ты им расскажешь…
— Никто ничего не знает… и не узнает. За пределы этой комнаты ничего не выйдет. Во всяком случае – не от меня.
“Псих… точно!”
— Так я тебе и поверил.
— Ты что же – думаешь, что Джеймс отпустил бы меня одного, если бы знал? – холодно интересуется Второй, и Первый вздрагивает, как от пощечины. …Интересно, кто здесь с кем рассчитывается?
— Ты это серьезно, Блэк?
— А что бы ты поставил на то, что я – серьезно?
— То, что ты делаешь это назло Поттеру!
Хмм… и это тоже, да. И Поттеру, с которым они разругались, и Люпину, о котором Блэк не подумал, и самому себе – а он заслуживает всего, что родится сейчас в воспаленном воображении Снейпа и даже большего…
— Ну, давай же, шарахни меня чем?нибудь что ли. Сведем счеты – и покончим с этим.
Второй серьезен, им движут благие намерения, но Первый никак не может решиться – и начинается балаган. Это Поттеру нужна публика, а Блэку вполне достаточно партнера.
— Снейп, ты что – не можешь выбрать, каким способом меня сломать?
— Заткнись!
— Тебе помочь? Преврати меня в лягушку!
— Мы трансфигурацию человека не проходили, идиот!
— Это мы не проходили. А ты у нас с первого курса впереди всей программы! А еще можно ломать кости, восстанавливать – и снова ломать. Я читал…
— А если я это и выберу?
— Так выбери! Я только и жду, когда ты наконец выберешь – хоть что?то. Или ты предпочел бы все разом и одновременно? Или – не приведи Мерлин! – дело в моральных терзаниях? Очень некстати – завтра не выходной все?таки. Я не намерен оставаться тут на всю ночь.
Снейп не может понять, что его останавливает. То, что они стоят лицом к лицу? Или демонстративный отказ Блэка защищаться? Или – чужая инициатива? Или все куда проще, и он не может придумать, как проучить Сириуса Блэка просто потому, что Сириусу Блэку безразличен Сириус Блэк? Значит…
— О! Эврика! Я пошлю твоим дружкам к завтраку сову с известием о том, где ты, а когда они явятся…
Невероятное зрелище: по–настоящему испуганный Блэк:
— Не смей! Они тут ни при чем, ты это знаешь! Эти счеты – между нами!
Снейп усмехается, наставив на него волшебную палочку:
— Знаю, знаю… Значит, вот что тебе не безразлично – твои приятели!
Блэк бросается вперед, прямо на палочку Снейпа:
— Не смей их трогать, слышишь?! – и на хладнокровное:
— Ступефай!
Гриффиндорец спотыкается о заклинание и неуклюже валится на пол, вниз лицом.
