надо отметить, прескверно.
Гермиона отрицательно покачала головой.
— Я не могу объяснить этого, — сказала она. — Я уехала на много миль по шоссе. Очень, очень далеко — и ничего.
— Плохо, — лихорадочно выдохнул он, поблескивая слезящимися глазами, и опять облизал губы.
Гермиона огляделась — в комнате царил бедлам. Два разобранных чемодана лежали один на полу, другой на столе, поверх бумаг и папок. Рядом стояли несколько флаконов и склянок. На полу, около дивана, на котором лежал Генри, стопкой высились старые, потрепанные книги. Одна, открытая, валялась у него в ногах.
Гермиона оглядела всё это быстрым, блуждающим взглядом и опять посмотрела на Генри. Он еще больше побледнел с утра, на лбу блестели крупные капельки пота, руки, сжимающие край простыни, заметно подрагивали.
— Кадмина, ты только не волнуйся, — помолчав, сказал ее муж. Его голос звучал низко, немножко хрипловато. Гермиона почувствовала боль в животе и ощутимый укол в области сердца.
— Что случилось? — быстро спросила женщина, делая шаг вперед.
— Не переживай, пожалуйста, — повторил Генри, еще больше ее распаляя. — Ты, главное, только не переживай, но… Мне кажется, у меня не простуда.
— А что же?
— Симптомы похожи на отравление, — осторожно сказал он, внимательно следя за реакцией супруги.
— Отравление? — не поняла женщина. — Но что ты мог такого съесть?
— Не пищевое отравление, Кадмина, — устало сказал Генри, с трудом опускаясь на подушку. — Это похоже на яд.
Глава VIII: В поисках выхода
— Что?! Яд?! — она почувствовала, как пол покачнулся под ногами.
— Очень похоже, — кивнул Генри. — Пожалуйста, не нервничай.
— НЕ НЕРВНИЧАТЬ?! — в панике взвизгнула Гермиона. — Я не должна нервничать?! Что за яд? Есть предположения?
— Нет, — покачал головой ее супруг, закрывая глаза. — Но это, в сущности, неважно. У нас нет с собой практически никаких ингредиентов, не получится сварить даже Универсальное противоядие. Я пересмотрел всё, что есть в наличии — знание яда не сможет ничего изменить.
— Что значит «не сможет изменить»?! — Гермиону впадала в панику. — Что ты такое говоришь?! Надо же что?то делать!
Она стала быстро ходить по комнате, пытаясь унять дрожь. Мысли путались в голове.
— Я еду в монастырь к брату Гавриилу, — наконец сказала молодая женщина, останавливаясь. — У него должны быть какие?то запасы трав. И если он имеет ко всему этому хоть какое?то отношение — я это узнаю! — она запнулась. — Генри… Ты вообще… Как?
— Терпимо, — сказал ее муж, не открывая глаза.
Гермиона невольно отступила на шаг, чувствуя, как ее охватывает ледяной ужас…
* * *
Она вылетела из домика и наложила на комнаты сильные защитные чары.
— Ева Бенедиктовна, всё нормально? На тебе лица нет! — спросил Тихон Федорович, распиливавший во дворе какие?то доски.
— Нет, — не останавливаясь, бросила Гермиона, почти бегом устремляясь к участку. — Я скоро вернусь!
Лёшка курил, сидя в теньке около жующей сено Артемиды. Увидав Гермиону, он вскочил и побледнел.
— Что случилось?!
— Лёша, ты можешь отвезти меня в монастырь? — спросила Гермиона, протягивая ему ключи от машины. — Герман заболел, а мне нужно сделать это быстро и срочно.
— К–конечно, сейчас только Дмитрия Сергеича предупрежу, — кивнул Лёшка и поспешил в здание участка.
Гермиона нервно переступила с ноги на ногу. Она чувствовала, как внутренности сжимает леденящая рука ужаса, к тому же всё еще болел от быстрой скачки живот, и жар кулона Когтевран раздражал кожу — но снять его она даже не пыталась.
— Давайте на нашей! — крикнул Лёшка, спускаясь с крыльца и кивая в сторону видавшего виды «Запорожца».
— Ты только, пожалуйста, быстрее! — попросила ведьма, послушно усаживаясь в салон.
Но машина, к вящему изумлению Алексея, заводиться не пожелала.
— Лёшенька, прошу тебя! — простонала Гермиона. — Бросай эту рухлядь! Поедем на нашей.
— Да он всегда отлично работал! — обиделся на «рухлядь» парень.
Но Гермиона не слушала — она уже бежала ко двору Петушиных к новенькому джипу, на котором они с Генри приехали в Васильковку.
Но только и эта машина не завелась. У Гермионы мелькнула страшная мысль. Лёша был в смятении.
— Что?то не пойму… Да вы подождите: я нашу старушку починю, с ней всё в порядке!
— Мне нужна лошадь, — быстро решила Гермиона, — я возьму Артемиду.
— Помилуйте, Ева Бенедиктовна! Она ж издохла вся! Я вам хорошего коня дам, свежего.
— Хорошо, — нетерпеливо кивнула женщина. — Только быстрее! Пойдем.
Через десять минут Лёша ввел во двор участка двух красивых скакунов белой масти.
— Я поеду с вами, — сообщил парень.
— Нет, — отрезала Гермиона. — Лучше оставайся здесь и постарайся найти какой?нибудь работающий транспорт. На всякий случай.
— Но, Ева Бенедиктовна!..
— От этого будет куда больше пользы, — прервала женщина. — И я очень спешу.
— Хорошо. Это — Вихрь, — он похлопал по спине более крупного коня. — Очень быстрый, но смирный. Идет гладко.
— Спасибо, Лёша, — кивнула Гермиона. — Я скоро вернусь. Германа Федоровича не тревожь. И, умоляю, отыщи машину!
* * *
До монастыря она добралась минут за сорок — ни на миг не сбавляя карьера. Вихрь действительно шел гладко и быстро, но ребенок всё равно был недоволен. К концу путешествия у Гермионы глаза слезились от резкой боли внутри.
Она спешилась у ограды и стала энергично стучать в ворота.
Только минут через пятнадцать, когда молодая женщина находилась уже на грани истерики, тяжелые створки наконец отворились, и на нее воззрился старый игумен отец Филарет. Он выглядел взволновано, а, увидав ее, рассердился.
— Мне нужен брат Гавриил! — сообщила Гермиона вместо приветствия.
— Сие невозможно, дочь моя, — перекрестился священник, окидывая женщину осуждающим взглядом. Выглядела она действительно колоритно: длинное, до щиколоток, расклешенное платье с открытым верхом, глубокое декольте, босоножки на каблучках провалились в вялую листву, серая мантия распахнута, волосы растрепались…
— Почему? — похолодела Гермиона.
— Брату Гавриилу не должно говорить с женщиной, — уклончиво ответил священник.
— Послушайте, это очень важно! — угрожающе сказала ведьма. — Мой супруг болен, и он требует к
