Началась своеобразная церемония — Вэйс называла фамилию, приветствовала ученика. Говорила пару слов… Улыбалась мило и непринужденно.
Гермионе понравилась эта женщина.
— Ну вот, отлично, — наконец закончила она. — А теперь я зачитаю вам вступительную лекцию перед началом нового и сложнейшего этапа обучения. Трансформации человека в живые и неживые объекты. По его желанию и без оного. К концу седьмого курса вы научитесь убивать — в рамках школьной программы.
Она улыбнулась. Гермиона хмыкнула. Кто?то закашлялся, Рон выглядел как всегда — идиотом. Гарри поднял руку.
— Простите.
— Да, мистер Поттер?
— Вы сказали…
— Мистер Поттер, как бы вы назвали превращение мною вашего соседа по парте в мел? — она улыбнулась. Рон всё больше походил «на себя». — А если бы я не вернула ему прежнего облика? — продолжала профессор. — Подобное убийство наиболее удобно для того, кто хочет сохранить свое инкогнито. Непростительные проклятия отслеживаются. Яды определяются. Раны идентифицируются. Но на написанные мелом на доске слова никто не обратит внимания. Даже если им написано имя пропавшего без вести…
Класс притих.
— Зачем вы нам это говорите? — тихо спросил Гарри.
— Это входит в программу. Вы должны это знать. И применять на практике. На ЖАБА.
— Превратить человека в мел?!
— А потом обратно в человека. Высшая трансфигурация.
— Но зачем вы…
Гарри осекся. Рон, как отметила Гермиона, выглядел совершенно глупо — наверное, представлял себя словами на доске.
— Зачем я провела параллели со смертью? — спросила у Гарри профессор Вэйс. — Зачем объяснила преимущества?
Он кивнул.
— Вы можете столкнуться с подобным видом убийства. Должны понимать его. Столкнуться — и не всегда в роли того, кто заносит палочку. В наше время расколдовываются из шкатулок и финиковых косточек маги тысячелетнего возраста — такими, какими их заколдовали. В этом замке, я уверена, есть не один подобный «предмет». Чтобы не стать одним из них, нужно осознавать опасность.
— Но как?то же можно понять? — спросил Симус. — Мел перед тобой или…
— Сложно, — сказала профессор, — очень сложно. Нужно специально искать. — Она подошла к доске и взяла мел. Класс передернуло. «Трансфигурация человека» — вывела на доске Вэйс. — Запишите. И начнем. Окунемся в историю…
* * *
— Это была трансфигурация или защита от Темных искусств?! — возмущенно спросил Рон.
Гермиона промолчала.
— Странный урок, — сказал Гарри. — Интересный. Но странный.
— Мне понравилось, — пожала плечами молодая гриффиндорка. — Высшая трансфигурация. Уровень ЖАБА. Или ты хотел превращать спички в иголки?
Последний вопрос адресовался Рону и тот демонстративно догнал Лаванду, оставив его без ответа.
— Он, правда, думает, что я ревную?
— Не знаю, — пожал плечами Гарри. — Мне надо к МакГонагалл. Мистер Уизли должен был уговорить её взять меня на собрание Ордена.
«Уговорить! — подумала Гермиона. — О да, он явно выложился на всю!»
Однако выяснилось, что мистер Уизли действительно выложился на всю. На травологии Гарри Поттер сиял, как именинник. Он был принят! Добился своего. Он поедет на собрание Ордена.
«Как ребенок, которого не хотели брать в парк, но добрая бабушка сжалилась и осчастливила карапуза», — подумала Гермиона, осторожно отламывая колючки ядовитой азалии. Ещё недавно её умилил бы этот малыш. Но что?то изменилось.
По дороге с травологии Гарри, Рон и Гермиона прошли мимо могилы Дамблдора у озера. Они не затормозили — спешили на первый урок защиты от Темных искусств с новым преподавателем. Но каждому образ последнего пристанища Дамблдора навеял свои мысли.
Легилименция.
Рон думал о беспомощности. Неизбежности.
Гарри думал о Снейпе и Драко Малфое.
«Вот кто мог бы избавить мир от Драко, — отметила про себя Гермиона. — Я уже не имею права — а у Гарри руки развязаны. Надо бы их свести в глухом переулке…»
Защита от Темных искусств проходила в новом помещении — Генри перебрался из старого класса, повидавшего десятки преподавателей со времен молодости проклявшего эту должность Волдеморта, в большую и просторную классную комнату на втором ярусе подземелий. Здесь было достаточно уютно, хотя долго пустовавший класс ещё не пропитался духом своего нового хозяина.
Ученики расселись. Теперь Гарри, Рон и Гермиона сидели за одной партой — Гарри разделял неразговаривающих друзей.
— Добрый день, седьмой курс Гриффиндора! — поприветствовал Генри своих учеников. — Мисс Грэйнджер, мистер Уизли, рад вас снова видеть. Итак. Я — ваш новый преподаватель, Генрих Саузвильт. К вашим услугам. Преподаватель самого актуального в наши дни предмета.
Гермиона улыбнулась. И вся обратилась в слух.
— Познакомимся.
«Церемония» прошла как всегда. А потом начался урок — первый преподаваемый Гермионе Генри. А ведь Темный Лорд говорил, что у них будут дополнительные занятия…
— Это четвертый урок у вас сегодня, — начал молодой профессор. — Три раза до него вам говорили о годе, предшествующем ЖАБА. Не буду повторяться — тратить время совсем ни к чему. Займемся делом. В этом году мы делаем упор на проклятия. Историю, корни, суть. Умение снимать их. И накладывать.
«Прыщи, головные боли, депрессии»…
— Кто может объяснить, в чем отличие между заклятием и проклятием? Ка… кгхм, мисс Грэйнджер?
— Заклятие — это изменение природного состояния чего?либо посредством применения магии, аккумулируемой, как правило, при помощи волшебной палочки, — усмехнувшись его взгляду, ответила Гермиона. — А проклятие — заклятие Черной магии, накладываемое таким же образом, но направленное для причинения вреда человеку.
— Ну почему сразу вреда? Для изменений. Заклятие Черной магии, изменяющее что?либо. Не обязательно человека.
— Простите.
— Прощаю, — усмехнулся Генри. — Суть в первой части. Черная магия. Непосредственно то, от чего мы учимся защищаться на наших занятиях. Как понять, что на предмет наложено проклятие?
Потек урок. Достаточно интересный и живой. Но Гермиона думала не об этом — когда она ошиблась с определением проклятия — тут же поймала на себе презрительный и насмешливый взгляд Лаванды Браун. Хотела возмутиться и… не смогла.
Гермиона внезапно увидела себя со стороны. Все эти годы… Вот она — девочка, простая ещё тогда девочка, которая знает всё и всегда. Не подсказывает однокурсникам. Поднимает руку. Поднимает себя выше других. Каждый раз.
Не задумывается об этом.
Гермиона действительно никогда об этом не думала. Временами она сожалела, что у неё нет друзей — но умела ли она дружить? Гарри и Рон не в счёт. Так странно — докатиться до презрения к себе самой.
«Ничего, ты изменилась!» — снова пронеслось в голове.
— На про?клятом предмете всегда остается след, — говорил Генри. — Он помечен. Иногда след невидим,
