Надеюсь, мне никогда не выпадет шанс стать старой жирной коровой. Или беззубой морщинистой мочалкой. А, что вероятнее, и тем, и другим. Кажется, в таком морщинистом и больном теле мне было бы неуютно. Без зубов — тоже.
Я знаю, что я так говорю только потому, что я молодая.
Посмотрим, как я запою, когда на самом деле стану такой.
Или мне это просто кажется?
Я перефразировала вопрос:
— Что со мной произошло после того, как мы с вами столкнулись и как долго это длилось?
Сейчас она просто обязана понять вопрос.
Она приставляет ладонь к уху и переспрашивает своим беззубым шамкающим ртом:
— Что? Милочка, говорите громще, я ничего не шлышу.
Кстати, у меня же завтра новый сеанс. Вот и поделюсь с доктором своим воспоминанием.
Я до сих пор помню всё, что происходило со мной после того, как я проснулась в коридоре клиники.
Так, надо подумать. Составить примерную схему развития событий.
Итак, я была страшной, наивной и никому не нужной девушкой. Мной цинично воспользовались, а потом я захотела стать красивее. И всё. Что дальше-то? Что было с Женей? Что было с Леной, которая просто тупо стебалась надо мной? И кто моя мама? И кто мой папа?
Одни вопросы. Как-то их слишком много.
Вы вообще что-нибудь поняли?
Лично я — нет.
И тут я вспоминаю, что по-прежнему стою посреди улицы с блокнотом в руке.
Естественно, передо мной встал главный вопрос: на что жить?
Родственники, которые оказались и вправду очень добрыми людьми, посоветовали мне сдать две другие комнаты приезжим студентам. Во всяком случае, сказали они, мне будет, на что жить.
Так я и сделал.
И деньги появились.
Деньги появились, и я уже перестал задумываться о том, что я буду кушать. И это позволило мне учиться с прежним напором. С прежним рвением. Знаний я приобретал всё больше и больше. Попутно всё тот же декан устроил меня и на работу, на полставки. В клинику Кащенко. И у меня появился ещё один источник дохода, а что самое главное — практика.
И я начал замечать, что каждый мой пациент, каждый человек, которого я лечил, начинал со временем питать ко мне какие-то особые тёплые чувства. Постепенно я научился создавать ауру доверия при общении с пациентами, и многие из них начинали действительно выздоравливать.
Ты даже не представляешь себе, что это такое, когда к тебе приходит какой-то пациент с какими-то своими проблемами, а ты лишь словесными методами помогаешь ему выздороветь. Процесс лечения зачастую затягивается, однако ни один мой пациент не ушёл от меня нездоровым.
Хотя, вру. Один есть. Сама знаешь кто.
Я совсем недавно написал, что пациенты в большинстве случаев начинали питать ко мне тёплые чувства, ты ведь помнишь, да? Так вот, мужчины, которых я лечил, быстро переходили в разряд моих друзей, а женщины в меня влюблялись.
К концу учёбы у меня уже была определённая слава «талантливого начинающего врача», некоторое имущество, доставшееся от мамочки, непыльная работёнка, толпа любовниц — в прошлом моих пациенток, а также «красный» диплом психотерапевта.
А сейчас черви едят мои глаза.
Естественно, что после окончания института и защиты диплома меня приняли на работу в клинику, где я подрабатывал во время учёбы. Денег мне стали платить предостаточно, к тому же, многие пациенты в качестве благодарности даже приплачивали мне сверху, поэтому я даже перестал сдавать часть своей квартиры приезжим. Спустя год у меня в квартире уже был сделан ремонт, я купил машину и уже начал подумывать о том, чтобы начать строительство нового дома, вместо того убогого, что стоял у меня на даче.
Моя жизнь начинала мне нравиться всё больше и больше. Пока я учился, преподаватели то и дело запугивали меня, что быть психотерапевтом очень сложно, особенно по причине негативного отношения масс к этой профессии. Но то, как я достигал успехов в этой области, показалось мне если и не лёгким, то не сложным процессом — это точно. Эта работа давалась мне легко. Как я и предполагал, будучи ещё учеником, заканчивающим школу.
Время шло, работа кипела. Благодаря пациентам мужского пола я обрастал прочными связями «наверху», а благодаря пациентам пола женского — связям полового характера. Началось лихое время, пошли дикие девяностые. Перестройки, развалы, революции… Не скажу, что я особо сильно переживал в это время. Единственная проблема — у меня лишь добавилось работы, ведь в те времена люди, действительно, словно с ума посходили.
На дворе был 1990-й год, и я жил своей прежней разгульно-рабочей жизнью врача-психотерапевта. И всё было прекрасно, пока однажды я не встретил её.
Женщину, которая стала… твоей матерью.
Парень куда-то уходит, а я говорю своей девушке:
— Клиника.
— На себя посмотри, — отвечает она.
В смысле?
— А что я-то? — спрашиваю.
— А ничего. Разве не помнишь, как ты сам висел в «аське»?
Я молчу.
— Разве не помнишь, сколько времени ты сам на неё убил?
Я по-прежнему молчу.
— Осуждая людей, ты осуждаешь себя в прошлом.
— Ты о чём?
— Не может человек просто так взять и осудить другого человека. Если кто-то говорит кому-то, что он ошибается, то «знаток» сам совершил эту ошибку. И начинает учить других. Все твои суждения — это твои косяки.
Какие ещё косяки?
— Игорь, ты ещё не понял?
Я молчу.
— Вспомни, как ты сам подсел на ICQ.
Она говорит:
— Давай.
Флешбэк.
Прошлое до прошлого.
Ноябрь прошлого года.
Я ещё не завёл свой блог. И не завёл анкету в социальной сети. Меня ещё нет в «Одноклассниках» и «В Контакте».
Но у меня есть «аська».
И мне этого достаточно.
Сижу за компьютером. Который час, я не знаю. Какой сегодня день — тоже.
