чувствую себя ужасно неловко, но и вполовину не так неловко, как несколько минут спустя, когда мы с лошадью начинаем выяснять, кто тут главный и что будет, дальше: поедем ли мы по дороге, как этого хочу я, или свернем, как этого хочет она.
— Там живет ее друг.
— Ее друг, мисс Амелия? Разве у лошади могут быть друзья? — Я натягиваю вожжи и щелкаю языком.
— Ее друг ослик. Хотите, мистер Бишоп, я буду править?
— Нет, мэм, благодарю вас. — Мы возвращаемся на дорогу. Сегодня очень тепло, и будь я один, я бы непременно снял сюртук, но в обществе двух дам это, разумеется, невозможно.
Амелия, которая сидит рядом со мной, роется в ридикюле, вытаскивает обрывок газеты и разворачивается к Софи, которая сидит сзади. Я бросаю на газетный листок небрежный взгляд — и роняю кнут.
— Зачем вам это? — спрашиваю я.
— Это рисунок платья, — поясняет Амелия. — Последний писк моды.
— Но это же…
— Скандально известная миссис У., — бормочет себе под нос Софи, и я украдкой оглядываюсь на нее. Из-за полей шляпки не видно, но готов поклясться, она смеется надо мной.
Я нашариваю на полу коляски кнут и водружаю его на место, где он никому не причинит вреда. Уверен, он понадобится теперь только на обратном пути, когда лошадь, вне всяких сомнений, снова захочет нанести приятелю визит, Я учился управляться с лошадьми не по праву рождения и не как уроженец сельской местности, а из чистой необходимости, и вот результат.
В этой деревне я впервые и потому с любопытством разглядываю вековой дуб на центральном кругу, под сенью которого мальчишки играют в мяч. В маленьком грязном пруду плавает выводок уток — не сомневаюсь, Амелия оценивает их профессиональным взглядом. Я высаживаю дам у магазинчика, в витрине которого виднеются шляпки и рулоны тканей, а вывеска гласит, что сие заведение принадлежит некоей миссис Хенни. Какое-то время я провожу у бакалейщика, который обращается со мной с превеликим почтением, а потом вдруг бросается восхвалять моего предшественника мистера Робертса.
После недолгой борьбы с лошадью, которая почему-то решила, что нам нужно, ехать домой немедленно, я возвращаюсь к портнихе. Когда я вхожу, звякает колокольчик, и я живо вспоминаю, какое это таинственное и утомительное занятие — сопровождать дам к портнихе (мне не раз приходилось составлять компанию матери и сестрам). Амелия и Софи внимательно изучают тюки тканей и мотки, отделочных шнуров на прилавке.
Я слышу негромкий голос миссис Хенни:
— И полугода после свадьбы не прошло, как родила чудесного здорового мальчика, правда, с ярко- рыжими волосами. Что ж, думаю, больше ничего говорить не нужно. А недавно я слышала, что служанка викария уехала к матери погостить, а в последние недели она жуть как располнела Я конечно, не сплетница, но…
— Мистер Бишоп! — восклицает Амелия, услышав звон колокольчика и узнав меня. — Вы должны помочь нам выбрать. Голубое или кремовое? Боюсь, если будет кремовое, мои перчатки к нему не подойдут, они будут выглядеть грязными, А может, розовое, вы как думаете?
— О, ну разумеется, розовое. — Честно говоря, я понятия не имею, но очевидно, что им сейчас Необходимо решительное мужское слово.
— Розовое? — Она поворачивается к Софи: — Ах, но я думала, вы говорили…
— Говорила. Не обращай на мистера Бишопа внимание. Он так ответил только для того, чтобы мы поскорее закончили и он бы смог покинуть место, где чувствует себя так неуютно. Нет, я настаиваю на голубом. Миссис Хенни, я уверена, что из обрезков ткани вы сможете пошить для мисс Амелии красивую ленту на волосы…
И они снова углубляются в свои дамские разговоры.
Миссис Хенни делает реверанс и предлагает мне чаю, пока леди заняты. Кажется, они наконец-то пришли к соглашению, хотя замечание насчет ленты для волос повлекло за собой продолжительную дискуссию вокруг декоративных шелковых цветов, коими миссис Хенни располагает в пугающем количестве.
— Миссис Марсден, а в чем же вы пойдете? — вопрошает Амелия, и я рычу про себя, потому что боюсь, что весь процесс начнется сначала.
— Не беспокойся, Амелия, у Меня есть подходящее платье. Кроме того, мне предстоит играть на фортепьяно, пока гости будут танцевать, и я не должна их затмевать.
— Как и подобает вдовствующей особе, мэм, — добавляет миссис Хенни, судя по всему, сама вдовствующая особа. Она щеголяет накрахмаленным чепцом с кружевами и какими-то висящими по бокам штуками — в общем и целом этот фасончик придает ей удивительное сходство с овцой. — Так, что у нас тут, посмотрим…
Судя по тому, что она начинает что-то царапать на клочке бумаги, прижимая локтем вырванный из газеты набросок — наверное, для вдохновения, — дело сделано.
Софи замирает, разглядывая яркую кашемировую шаль с прихотливым узором.
— О, вы должны непременно ее купить! — восторгается Амелия.
Миссис Хенни отрывается от подсчетов:
— Чистая правда, мэм, купите. Не многие леди могут позволить себе носить такие яркие вещи.
Софи набрасывает шаль на плечо и смотрится в зеркало:
— Очень красивая. — Она качает головой. — Но нет, не нужно.
Она возвращает шаль на место, провожая ее печальным взглядом, а потом начинает вдохновенную дискуссию с Амелией по поводу одной шляпки на витрине. С таким рвением члены Королевского общества могли бы обсуждать доселе неведомый науке вид. Теперь мой черед — я подхожу к стойке и улаживаю вопрос с оплатой и доставкой платья и всего, что к нему прилагается. Миссис Хенни выписывает счет для лорда Шада.
— А сколько стоит шаль, которую примеряла миссис Марсден? — спрашиваю я у миссис Хенни.
Она называет сумму, которая заставляет меня моргнуть от удивления, и добавляет:
— Такой очаровательной молодой леди незачем хоронить свою красоту.
— Что верно, то верно, мэм. Прошу вас, добавьте шаль к списку покупок и подпишите сверток для миссис Марсден. — Я кладу на прилавок гинею. — И давайте не будем обременять лорда Шада расходами.
— Понимаю, сэр, — со значением произносит она, и тут я понимаю, что мой план уже имеет последствия, которые мне лучше бы учесть заранее. Судя по тому, что я наблюдал, миссис Хенни держать язык за зубами не станет, и вскорости вся округа будет знать, что мистер Бишоп имеет виды на прелестную миссис Марсден. Я отмахиваюсь от сдачи. — Пусть это останется между нами, хорошо, миссис Хенни?
Монета исчезает в ее руке.
— Ну конечно, сэр. Всенепременно.
Глава 9 Софи
Следующая неделя проходит в довольно приятных занятиях. Я очень редко вижу Гарри, чье серьезное лицо меня порядком беспокоит. Я знаю, что он замыслил что-то недоброе, и скорее всего это что-то направлено против меня, но мне некогда раздумывать о его намерениях. Полдня я, как правило, провожу с Амелией, обучая ее музыке. Она, кажется, несколько расстроена, что у фортепьяно есть не только белые клавиши, но еще и черные, и с ними тоже приходится иметь дело, по этому поводу она чуть- чуть ворчит. Она уже выучила пару песенок, которые год назад были очень популярны в Лондоне, — выудила их из пожелтевшей от времени газеты, которую еще не стащили малыши.
